От БТ-7А Ответить на сообщение
К All Ответить по почте
Дата 29.05.2003 14:05:01 Найти в дереве
Рубрики WWII; Армия; Версия для печати

2MAGу текст с неработающей ссылки,да простят админы(+)

Всем, здравствуйте!
Военная литература Военная история На Северо-Западном фронте.htm

М. А. Шамашкин

За жизнь и здоровье воинов



В первый день войны, 22 июня 1941 г., по приказу я выехал из Харькова, где до того работал преподавателем кафедры хирургии военного факультета при Харьковском медицинском институте, в Ригу: за несколько дней до начала войны я получил назначение [239] на должность начальника военно-санитарного управления Прибалтийского особого военного округа.

С началом войны и образованием на базе этого округа Северо-Западного фронта в числе различных его служб и управлений сформировалось военно-санитарное управление (военсанупр) фронта.

Приехав утром 24 июня в Ригу, я был очень обрадован встречей с прибывшим из Ленинграда одновременно со мной по предназначению главным хирургом нашего фронта профессором Военно-медицинской академии им. С. М. Кирова бригврачом Н. Н. Еланским, с которым мы вместе работали в начале 30-х годов в клинике видного хирурга и ученого С. П. Федорова. В дальнейшем мы вместе трудились на Северо-Западном фронте в течение всего периода его существования до конца 1943 г.

В Риге было крайне тревожно. Авиация противника ежедневно производила воздушные налеты и бомбардировку кварталов, примыкающих к р. Даугаве. Ознакомившись с положением медицинских учреждений округа и Рижского гарнизона, мы в течение двух дней занимались организацией их отправки на восток и решением ряда других острых и неотложных вопросов. Н. Н. Еланский уделял при этом особое внимание организации хирургической помощи прибывающим в окружной госпиталь раненым и подготовке самого госпиталя к свертыванию и эвакуации в тыл. Затем мы оба выехали в штаб фронта, который, по имеющимся сведениям, располагался в районе г. Резекне в 200 км к востоку от Риги. Проезд туда оказался возможным только окружным путем через Псков и Остров и дальше назад к западу в Резекне. Штаб фронта располагался в лесу неподалеку от города. Машины стояли неразгруженными, и было установлено лишь несколько палаток для командования.

Командующий фронтом генерал-полковник Ф. И. Кузнецов, к которому мы вместе с профессором Еланским пришли представиться, встретил нас у входа в палатку угрюмо. Мы поняли, что командующий крайне расстроен и ему не до нас. Через несколько дней он убыл с фронта, и в командование фронтом вступил генерал-майор П. П. Собенников. Перед этим, в самом начале июля, на должность начальника штаба фронта прибыл генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин. С новым начальником штаба фронта быстро и просто установился рабочий контакт, и он всегда с большим вниманием относился к медицинской службе и медикам.

В районе Резекне военно-санитарное управление не было развернуто, имущество находилось на машинах. Познакомившись с личным составом управления, мы решили на первых порах организовать хирургическую помощь и эвакуацию в тыл на том операционном направлении, где располагался штаб фронта. Сотрудники санупра, высланные нами в Резекне и в направлении Даугавпилса для проверки положения на месте, сообщили о потоке раненых из состава войск 27-й армии, неорганизованно движущихся на Резекне. Мы с главным хирургом и группой врачей управления выехали в Резекне для организации там на базе местной больницы приема [240] раненых и оказания хирургической помощи. Силами сотрудников нашего управления под непосредственным руководством Н. Н. Еланского был организован импровизированный хирургический госпиталь в качестве первого этапа квалифицированной хирургической помощи. К работе в этом госпитале была привлечена группа врачей из числа прибывавших к нам по призыву и находившихся в резерве.

За время работы этого госпиталя в Резекне была оказана хирургическая помощь около 2000 раненым. Дальнейшая их эвакуация велась на Остров и Псков железнодорожными и импровизированными санитарными поездами и попутным автотранспортом. Затем госпиталь из Резекне был эвакуирован вместе с оставшимися в нем ранеными.

Раненые из 8-й армии, отошедшей на север, оказались в полосе действий Северного фронта и эвакуировались в этом направлении. Как вскоре нам стало известно, на всех направлениях, где велись тогда войсками нашего фронта оборонительные бои, медицинские работники выполняли свой долг до конца и в невероятно тяжелых условиях оказывали помощь раненым бойцам и командирам частей и соединений, яростно оборонявшихся против превосходящих сил противника.

Большинство гарнизонных военных госпиталей Прибалтийского военного округа было свернуто и убыло в направлении тыла Северо-Западного и Западного фронтов. Персонал некоторых госпиталей погиб (Вильнюсский и Лиепайский).

Шяуляйский гарнизонный госпиталь № 291 эвакуировался в Псков и сразу же приступил к лечению большого числа прибывавших раненых. Хирургическую работу возглавил военврач 2-го ранга К. К. Гольдгаммер (потом доктор медицинских наук). Большую помощь хирургам госпиталя оказала группа военных врачей, направленных из Военно-медицинской академии им. С. М. Кирова 25 июня 1941 г. в распоряжение Прибалтийского военного округа и безуспешно пытавшихся добраться до Риги.

Благодаря умелому руководству начальника госпиталя военврача 3-го ранга А. Л. Розенберга, самоотверженной и неутомимой работе хирургов и приданной группы военных врачей в операционной и перевязочных круглосуточно работало одновременно до 20 врачей. Когда же бои развернулись у самого города, госпиталь был свернут и подготовлен к эвакуации. Для сформирования эшелона начальник госпиталя вместе с комендантом станции собирали на путях отдельные вагоны, так как в это время почти не осталось подвижного состава. Все раненые (до 600 человек), личный состав и имущество были погружены, и госпиталь благополучно прибыл в Ярославль, где и был включен во фронтовую госпитальную базу.

Для приема, оказания медицинской помощи и эвакуации раненых нами был задержан до 7 июля на станции Псков находившийся там санитарный поезд. Его мы использовали для эвакуации всех оказавшихся там раненых. Эвакуация из Пскова проводилась в Новгородский гарнизонный госпиталь № 448, оказывавший хирургическую [241] помощь раненым, прибывавшим непосредственно из района боевых действий. Затем он перед отходом из Новгорода наших войск эвакуировался и влился в госпитальную базу фронта.

Тяжелая обстановка первых дней войны нарушила прибытие из внутренних округов медицинских учреждений, предназначенных Северо-Западному фронту. Большая часть их так и не прибыла, а была переадресована другим фронтам. Трудное положение создалось и с обеспечением медицинским имуществом, поскольку окружной склад в Даугавпилсе был уничтожен.

Для выхода из этого положения санитарное управление фронта приступило к формированию полевых госпиталей и других полевых медицинских учреждений, используя для этого личный состав и имущество отдельных эвакогоспиталей, развертывавшихся с началом войны на территории тыла фронта, а также прибывавших из тыла страны. Широко использовались и местные материальные ресурсы. Армейские роты медицинского усиления (ОРМУ) были сформированы из двух подлежавших расформированию автохирургических отрядов, прибывших на фронт в начале войны. Кроме формирования новых полевых госпиталей (хирургических — ХППГ, терапевтических — ТППГ, инфекционных — ИГ), ОРМУ, автосанрот, конно-санитарных взводов медсанбатов, оказалось необходимым пополнить личным составом и имуществом медсанбаты, пострадавшие при быстром отходе.

Большие задачи стояли перед войсками и тылами Северо-Западного фронта при развертывании крупных наступательных операций (Торопецко-Холмской и Старорусской), проводившихся с целью окружения и уничтожения демянской группы войск противника и дальнейшего наступления на запад. Исключительные трудности с эвакуацией большого количества раненых и бездорожьем в условиях суровой зимы 1941/42 г. вызвали перегрузку железнодорожного санитарного транспорта (15 временных санпоездов — (ВВСП) и сформированных нашим фронтовым эвакопунктом (ФЭП-36) 24 санлетучек).

Крайняя загруженность железнодорожных коммуникаций и перерывы в железнодорожном движении замедляли прибытие на фронт отправляемых из тыла страны эвакогоспиталей, это очень затрудняло необходимое расширение фронтовой госпитальной базы. В этих условиях проявилась огромная творческая энергия и самоотверженность всех наших медицинских работников, от врача до санитара, стремившихся, несмотря на трудности, обеспечить раненых и больных бойцов и командиров всеми видами медицинской помощи.

Много сил и энергии было затрачено на строительство для полковых медпунктов, медсанбатов и ближайших к фронту армейских госпиталей, укрытых от вражеской авиации лесных городков. А строить надо было своими собственными силами все — и для раненых, и для себя, и для подъезда транспорта.

Перед медицинской службой стояла задача дальнейшего увеличения числа армейских полевых госпиталей, особенно ХППГ, чтобы [242] расширить емкость госпитальных баз армий, сократить эвакуацию в тыл, снизить смертность и увеличить число возвращенных в строй.

Для формировавшихся фронтом в 1942 г. двух новых армий (27-й и 53-й) потребовалось создание полного комплекта новых армейских медицинских учреждений. Кроме того, необходимо было пополнить кадрами и имуществом прибывающие из тыла эвакогоспитали и развертываемые госпитали для легкораненых (ГЛР). Достаточно сказать, что за вторую половину 1941 г. было вновь сформировано 10 ХППГ, 6 ОРМУ, переформировано из батальонов легкораненых и выздоравливающих 13 ГЛР.

Нужно признать, что медицинская служба фронта довольно быстро восстановила своими силами и с помощью Главвоенсанупра потери в кадрах и медицинском имуществе, понесенные в первые месяцы войны. Это дало возможность медикам с удвоенной силой бороться за жизнь и здоровье наших бойцов и командиров.

Вся система оказания медицинской помощи в бою и последующего лечения раненых до выздоровления была построена у нас во время Отечественной войны на принципах этапного лечения с эвакуацией по назначению. Это значит — рассредоточить весь лечебный процесс в отношении раненого между специальными подразделениями и учреждениями, представляющими собой отдельные этапы на его пути с места ранения в тыл, и проводить эвакуацию по назначению туда, где каждому раненому будет обеспечено квалифицированное и специализированное лечение, диктуемое требованиями современной хирургии и медицины в целом. Смена этапов на эвакуационном пути и медицинского персонала, оказывающего помощь и обеспечивающего уход на этих этапах, не повредят лечебному процессу, если между всеми этапами существует крепкая связь и установлено заранее взаимопонимание и взаимозависимость. Но первое, что требуется, — это единое понимание всеми медиками основ, на которых организационно базируется военно-полевая хирургия. Речь идет о единой военно-полевой медицинской доктрине.

Содержание этой доктрины было сформулировано начальником Главвоенсанупра Е. И. Смирновым. Он говорил в годы войны, что

«современное этапное лечение и единая военно-полевая медицинская доктрина в области полевой хирургии основываются на следующих положениях:
1) все огнестрельные раны являются первично-инфицированными;

2) единственно надежным методом борьбы с инфекцией огнестрельных ран является своевременная первичная обработка ран;

3) большая часть раненых нуждается в ранней хирургической обработке; [244]

4) раненые, подвергнутые в первые часы ранения хирургический обработке, дают наилучший прогноз»{55}.

В выступлениях Е. И. Смирнов неоднократно подчеркивал, что в условиях полевой санитарной службы объем работы и выбор методов хирургического вмешательства и лечения чаще всего определяются не столько медицинскими показаниями, сколько положением дела на фронте, количеством поступающих больных и раненых и их состоянием, количеством и квалификацией врачей, особенно хирургов, на данном этапе, а также наличием автотранспортных средств, полевых и санитарных учреждений и медицинского оснащения, временем года и состоянием погоды.

Успехи в оказании хирургической помощи и последующем лечении раненых на этапах медицинской эвакуации в значительной мере обеспечивались работой передовых этапов и в первую очередь организацией первой помощи в бою, выноса раненых с поля боя и доставки их на батальонный медицинский пункт и далее в полковой медицинский пункт (БМП и ПМП).

Работа передовых медицинских этапов имеет исключительное значение для спасения жизни и восстановления здоровья раненых. В успехе этой работы решающее значение имеет время. Для быстрой остановки кровотечения на поле боя важны порой минуты, да и в случае хирургического вмешательства, имеющего целью устранение непосредственной опасности для жизни и приведение раненого в состояние наиболее устойчивое и выгодное для борьбы с раневой инфекцией и другими осложнениями, речь может идти лишь о немногих часах.

Вопросы быстрейшего оказания первой помощи в бою, быстрейшего выноса раненых с поля боя и доставки их на ближайшие этапы медицинской помощи постоянно привлекали внимание командования и организаторов медицинской службы. Этому вопросу нашим правительством было уделено особое внимание. Известно, что приказом Народного комиссара обороны СССР от 23 августа 1941 г. санитары за самоотверженную работу по выносу раненых с поля боя награждались самыми высокими наградами.

Ответственность за своевременный вынос раненых с поля боя наряду с медицинскими работниками несли и командиры частей и подразделений. В случае необходимости они обязаны были выделять санитаров-носильщиков из состава бойцов подразделений (рот, команд, батальонов) для помощи санитарам и санинструкторам рот.

Необходимость ускорения оказания первой помощи, выноса и эвакуации на ближайший хирургический этап (медсанбат дивизии — МСБ, медсанрота бригады — МСР) вытекает из трех основных требований: остановить кровотечение, угрожающее жизни раненого, не допустить повторного ранения бойца, доставить раненого для хирургического вмешательства в наиболее благоприятный срок. [245]

Для того чтобы обеспечить выполнение этих требований, была серьезная организация в низовом подразделении — роте, заключающаяся не только в наличии санинструктора роты, санитаров и санитаров-носильщиков, но и в соответствующей подготовке всего личного состава роты. Боевая обстановка, необходимость крайней экономии в бойцах, все время выбывающих в ходе боя из строя, требуют максимальной подготовки и инициативы со стороны самих бойцов в оказании первой помощи своему товарищу в роте, а также и себе самому. Особенно важно было научить бойцов накладывать первичную повязку. Большое значение имело и то, что каждый воин всегда имел при себе индивидуальный медицинский пакет.

В условиях сложных и ожесточенных боев требовалась хорошая подготовка санитара. Для успеха в работе санитар должен быть самостоятельным, хорошо знать и природу боя, и применение к местности для розыска и обнаружения раненого, и способы оказания первой помощи, наложения первичной повязки, и технику оттаскивания раненого и его выноса, окапывания и т. д.

В ходе Отечественной войны значительно улучшилось и ускорилось наложение первичных повязок на поле боя, что ускоряло прибытие раненых на полковые медицинские пункты и в медсанбаты, и было весьма важно для благоприятных результатов лечения и выздоровления.

Главный хирург фронта профессор Н. Н. Еланский в лекции на сборе дал важные советы по предохранению раны от вторичного [246] загрязнения, остановке артериального кровотечения, предупреждению шока. Особое внимание Н. Н. Еланский обратил на правильность наложения шин при ранениях конечностей и на бережную транспортировку для устранения болевого фактора. Он подчеркнул также важное значение внимательного подхода к раненым для выявления нуждающихся в первоочередной транспортировке — это раненные в грудь и живот, в голову с повреждением мозга, в шею с повреждением крупных сосудов, с наложенным в связи с кровотечением жгутом и т. д.

Прежде всего хочется сказать об огромном участии женщин в спасении и лечении раненых. В медицинских подразделениях, учреждениях и особенно на передовых этапах — в роте, батальоне, [247] а также на ПМП и в медсанбатах трудилось самоотверженно много женщин — врачей, фельдшеров, санинструкторов, медсестер, сандружинниц. По данным нашего фронта, женщины составляли 58% всех медиков. Столько храбрости, мужества, бесстрашия они проявляли! И это чувствовал каждый боец и командир в бою, зная, что рядом сестра — «сестрица», бесстрашный человек, который не оставит в беде, окажет первую помощь в любых условиях, оттащит в укрытие, вынесет в тяжелую минуту на себе, спрячет от бомбежки в пути. Эту работу женщин, девушек нельзя свести только к одной медицинской помощи. Участие женщин наряду с мужчинами в войсковой медицинской службе, в частях и медсанбатах оказывало на воинов большое влияние и создавало у них уверенность в своей судьбе.

С большим вниманием относилось к обеспечению воинов предметами зимнего обихода и обогрева командование фронта. Например, командующий войсками Северо-Западного фронта (в период зимы 1942/43 г.) Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко поручил интендантам и санупру организовать выставку этих предметов, которую мы тогда развернули поблизости от штаба фронта. В числе экспонатов были наряду с подарками из Монгольской Народной Республики — войлочными кибитками — предметы вещевого снабжения, образцы медицинского имущества: химические грелки различного типа для бойцов и эвакуируемых раненых, ватные и меховые одеяла, ватные одеяла-конверты, чехлы-утеплители для раненных в конечности, обогревательные устройства для саней, лыжно-носилочные установки, лодочки-волокуши и другие предметы.

Значительную роль в вывозе раненых с ротного участка на БМП (а иногда и на ПМП) в течение Отечественной войны сыграли в качестве армейского средства усиления отряды нартовых упряжек санитарных собак. В февральско-мартовскую операцию 1943 г, (в течение одного месяца) отряд собачьих упряжек в 1-й Ударной армии эвакуировал 75% раненых, подлежавших вывозу, причем из ротного участка было эвакуировано до БМП 68%, до ПМП — 6% и до МСБ — 3%. Лучше всего эвакуация осуществлялась в зимних условиях, летом она была менее эффективна. Важно, что эти отряды не только транспортировали раненых, но и подбирали их.

Одним из наиболее ярких показателей организованности полевой медицинской службы, имевшим первостепенное значение для всей последующей хирургической работы, являлось время поступления раненого после ранения на полковой медицинский пункт, где ему обеспечивалась первая врачебная помощь. Ранние сроки прибытия раненых на ПМП предопределяли успех всей дальнейшей борьбы с шоком и последствиями кровопотери, имели важное значение и для ускорения дальнейшего направления раненых из ПМП в медсанбат, где проводились первичная хирургическая обработка ран и необходимые оперативные вмешательства.

Основным требованием к медицинской службе у нас было обеспечение прибытия всех раненых на ПМП в пределах до 6 часов после ранения и в медсанбат — до 12 часов. Если раненые задерживались на ротном участке или в районе БМП и прибывали после названных сроков, то мы рассматривали это как недостаток организации медицинской помощи на поле боя. Оптимальным сроком для оказания первичной хирургической помощи раненым в медсанбате считался срок в пределах шести-восьми часов после ранения. Если не было особых условий в характере боя, которые могли бы задержать поступление всех раненых с передовой зоны на ПМП (легкораненые поступали полностью), то задержка в поступлении тяжелораненых могла быть объяснена только чрезвычайными обстоятельствами, требовавшими вмешательства батальонного фельдшера, старшего врача полка, а иногда и начсандива.

Важнейшим органом доврачебной помощи, несомненно, являлся батальонный медицинский пункт, возглавлявшийся батальонным фельдшером. Именно он являлся организатором всей медицинской помощи и всех санитарно-гигиенических и противоэпидемических [251] мероприятий, проводимых в батальоне. От батальонного фельдшера зависела в первую очередь работа санитарных отделений рот и эвакуация раненых с ротных участков на БМП. Важнее всего для него было ускорить прибытие раненых на БМП и их отправку на ПМП. При этом особое внимание уделялось выносу раненых с ротных участков, в помощь направлялся санитарный транспорт, к санинструкторам прикреплялись санитары и санитары-носильщики из заранее подготовленного резерва. Особенно важно было при поступлении раненых на БМП провести их осмотр для отправки в первую очередь на ПМП раненых, требующих неотложной врачебной, в том числе хирургической, помощи. На БМП проверялось состояние и производилось исправление ранее наложенных повязок и транспортных шин. При поступлении раненых в состоянии шока применялись сердечные и болеутоляющие средства. Раненых согревали химическими грелками и теплыми одеялами. При проникающих ранениях груди накладывалась большая герметическая давящая повязка с прокладкой из прорезиненной оболочки индивидуального пакета.

Проведение батальонным фельдшером противоэпидемических мероприятий имело особое значение во время наступательных операций и освобождения оккупированных ранее районов, крайне неблагополучных в эпидемическом отношении. Невероятный гнет, нищета и лишения, которым подвергалось население оккупированных фашистами областей, создавали тяжелую эпидемиологическую обстановку, угрожающую наступавшим нашим войскам, если бы не были приняты серьезные и быстрые противоэпидемические меры. Этой работе уделялось большое внимание и санчастью полка.

Путь раненого с места оказания ему первой медицинской помощи на поле боя и до прибытия на ПМП, несмотря на его краткость (три — пять километров), являлся весьма тяжелым для самого пострадавшего. При проведении в ПМП медицинского осмотра прибывших раненых с целью определения степени срочности их эвакуации в МСБ сменялись повязки, промокшие и неудовлетворительно наложенные, проверялась правильность наложения шин и в необходимых случаях производилась их замена, проводился контроль за наложенными ранее для остановки артериального кровотечения жгутами. Обращалось особое внимание на введение противостолбнячной и противогангренозной сывороток при артиллерийско-минных ранениях нижней половины тела, а также при всех рвано-ушибленных ранах и большом загрязнении тела. На ПМП же проводились мероприятия по борьбе с шоком и последствиями больших кровопотерь, требовавших неотложной помощи в виде дооперационного переливания крови и кровезаменителей, что имело особое значение в тяжелых условиях эвакуации раненых на театре военных действий Северо-Западного фронта.

В этих условиях ПМП как бы превращались из пунктов общеврачебной помощи в подготовительные хирургические этапы.

На полковом медицинском пункте, впервые на эвакуационном пути раненого, проводилась врачебная регистрация раненых, заполнялись [252] медицинские карточки передового района, следовавшие с ними на всем пути эвакуации.

В некоторых случаях, когда оказывались значительные затруднения с эвакуацией раненых из ПМП в МСБ, практиковалось направление из медсанбата хирурга в ПМП для хирургической помощи (главным образом для неотложных и срочных операций).

А. В. Ростошинский вспоминает:

«Однажды перед вечером приезжает полковник И. Д. Черняховский, вызывает меня ж говорит:
«Как вы смотрите на то, чтобы выделить хирургическую группу вперед за 20 км, чтобы там оказывать помощь тяжелораненым? Легкораненых и раненых средней тяжести будем доставлять в основной медсанбат». И. Д. Черняховский мне очень понравился. «Кто поедет?» — спрашивает он. Отвечаю: «Я». «Подберите людей, но очень немного. Выедете ночью. Чтобы никто не курил, говорите шепотом, потому что будете ехать недалеко от немцев».

Комдив наметил месторасположение группы — с. Борок в двух километрах от штаба дивизии. На утро, когда хирургическая группа: А. В. Ростошинский и Л. Б. Вилько, четыре сестры и два санитара подготовились на новом месте для приема раненых, снова приехал командир дивизии, зашел в домик, где была операционная, и, вызвав ведущего хирурга на улицу, объяснил, куда надо уходить в случае внезапного прорыва противника.

Передовая хирургическая группа, работавшая в с. Борок, располагалась от линии фронта на расстоянии полутора — двух километров, что обеспечивало быстрейшее прибытие тяжелораненых и немедленное оказание им квалифицированной хирургической помощи. Передовая хирургическая группа медсанбата работала две недели, а затем ее сменила общехирургическая группа из состава ОРМУ.

Весной 1942 г. медсанбат 241-й стрелковой дивизии был передислоцирован в лес близ с. Межники, недалеко от оз. Селигер. Несмотря на то что дивизия находилась в обороне, раненых было много. Иногда в течение нескольких дней подряд врачи и медсестры не выходили из операционной. В медсанбат часто приезжал командир дивизии И. Д. Черняховский, посещал раненых, беседовал с ними и всегда удивлялся, что их много, а на поле боя это как-то незаметно. Перед отъездом на новое место службы И. Д. Черняховский приехал в медсанбат прощаться, зашел в землянку к А. В. Ростошинскому, посидел, поговорил. Такое отечески внимательное отношение к нуждам медицинской службы мы наблюдали и со стороны погибшего у нас на фронте командира 202-й стрелковой дивизии генерал-майора С. Г. Штыкова.

В ноябре 1942 г. А. В. Ростошинский стал работать начальником хирургической группы ОРМУ 53-й армии, а затем — ведущим хирургом армейского ХППГ 2205.

За самоотверженную работу по оказанию квалифицированной хирургической помощи и подготовке кадров хирургов в годы Отечественной войны подполковник медслужбы А. В. Ростошинский был награжден орденами Отечественной войны I степени и Красной Звезды. [255] Не менее успешно трудились и медики 25-го медсанбата 188-й стрелковой дивизии и его ведущий хирург майор медслужбы М. П. Кощеев.

При проведении хирургической работы в медсанбатах, особенно в борьбе с шоком, имело большое значение переливание консервированной крови. В самые тяжелые периоды Отечественной войны мы не знали перебоев в обеспечении консервированной кровью и в доставке ее в войска до медсанбатов и до полковых медицинских пунктов. Широкое применение переливания крови требовало постоянного притока доноров. Центральный институт переливания крови в Москве и его филиалы во время Отечественной войны превратились в «фабрики крови».

В лице главного хирурга фронта Н. Н. Еланского мы имели одного из пионеров переливания крови в нашей стране.

Для получения, хранения и рассылки крови по армиям и эвакопунктам в сентябре 1941 г. была организована группа переливания крови в составе врача-гематолога и двух сестер. Группа обеспечивалась двумя санитарными машинами и размещалась поблизости от места базирования фронтовой санитарной авиации. В обязанность группы, помимо получения, хранения и рассылки крови на места входила организация донорства при всех лечебных учреждениях, особенно в армейском районе.

Кровь доставлялась самолетами из Москвы (Центрального института переливания крови — ЦИПК) и из Ярославля, где специально для нашего фронта был организован филиал ЦИПК. В нелетные дни кровь доставлялась из столицы автомашинами, в основном же по железной дороге, а из Ярославля обратными санлетучками и санпоездами. Основным пунктом доставки крови из Москвы к фронту было с. Едрово близ Валдая.

В армии кровь доставлялась санитарными самолетами с использованием их обратным рейсом для эвакуации раненых. Во всех армиях также были организованы «группы крови» в составе врача и одной-двух сестер: кровь направлялась на места в медсанбаты и госпитали их транспортными средствами (санитарными и грузовыми машинами, на повозках, санях, а при полном бездорожье - пешком) В период весенней распутицы 1942 г. части, отрезанные разлившимися реками и болотами, получали кровь в специальных сбрасываемых корзинах сконструированных начальником службы крови И. Махаловой (ныне полковник медслужбы в отставке) В течении значительного времени наш фронт снабжал кровью также соседние армии Калининского и Волховского фронтов

В медсанбатах и в госпиталях были выделены врачи, ответственные за переливание крови.

Одновременно с использованием крови на фронте стали широко применяться кровезаменители (плазма, трансфузин, жидкость Сельцовского, Петрова и др.) [256]

Во всех лечебных учреждениях были созданы группы доноров, и ко второму году войны число их доходило до 863 человек. Тогда же была организована еще одна прифронтовая станция переливания крови в Вышнем Волочке, дававшая 30 — 40 литров крови ежедневно.

Главными показаниями для переливания крови в войсковом и армейском районах, по нашим данным, являлась борьба с шоком и последствиями кровопотери (более 50% всех случаев). Кроме того, значительное место занимало переливание крови при вторичной анемии (38%). Переливание крови широко применялось также при лечении газовой гангрены и септических заболеваниях.

Начальник службы крови О. К. Махалова создавала эту службу и возглавляла ее в течение всего существования Северо-Западного фронта, а затем до конца войны проводила ту же работу на 2-м Украинском фронте. После войны она обобщила весь свой богатый опыт в диссертации под названием «Организация службы крови на фронтах Великой Отечественной войны», и после защиты ей была присвоена ученая степень кандидата медицинских наук. За самоотверженную деятельность на фронте и заслуги в области организации службы крови, сыгравшей большую роль в лечении раненых на фронтах Отечественной войны, О. К. Махалова была награждена орденами Отечественной войны I и II степени, двумя орденами Красной Звезды и двумя медалями «За боевые заслуги».

Далее хотелось бы остановить внимание читателя на организации лечения у нас на фронте легкораненых. Боевые действия войск сопровождались поступлением большого числа раненых, характер ранения которых не требовал направления их в глубокий тыл.

В одном из докладов командующему фронтом генерал-лейтенанту П. А. Курочкину мы изложили соображения об организации такой системы лечения легкораненых на нашем фронте, которая обеспечила бы сочетание эффективного восстановительного лечения с рекомендуемыми, в соответствии с состоянием здоровья, строевыми и специальными военными занятиями, физической подготовкой и трудовыми процессами.

С одобрения командующего фронтом и члена Военного совета [257] корпусного комиссара В. Н. Богаткина и после получения дополнительных указаний начальника штаба фронта генерал-лейтенанта Н. Ф. Ватутина, санупр разработал приказ и некоторые документы по организации новой системы учреждений для лечения легкораненых и больных и их возвращения в строй в пределах фронта. Этим приказом все раненые бойцы и командиры, .выздоравливающие после ранений и болезней, направлялись в свои части, чтобы поддерживать в частях постоянный, сплотившийся коллектив.

Приказом предусматривалось учреждение ряда новых медицинских подразделений и учреждений для лечения легкораненых и больных в войсковом, армейском и фронтовом районах: при медсанбатах дивизий — команды выздоравливающих на 100 человек со сроком лечения до 10 дней, в армиях — батальоны легкораненых и больных при армейских эвакоприемниках на 400 человек со сроком лечения до 20 дней. Такие же два батальона легкораненых и больных, на 500 человек каждый, должны были сформироваться в системе фронтового эвакопункта. Приказ доводил число батальонов выздоравливающих при двух запасных полках фронта до пяти (всего на 2500 человек).

Одновременно с этим приказом санупр направил в войска и соответствующие медицинские учреждения фронта указания об организации лечения и режима легкораненых и больных в командах выздоравливающих при медсанбатах и в батальонах для лечения легкораненых и выздоравливающих.

В последующем в армейских батальонах сроки лечения легкораненых были расширены до 30 дней, а во фронтовых — до 60 дней. Эти батальоны для легкораненых были своего рода предтечей госпиталей легкораненых (ГЛР), сыгравших во время Отечественной войны огромную роль. В декабре 1941 г. созданные и действующие батальоны для лечения легкораненых Северо-Западного фронта были переформированы в ГЛР. Они предоставляли легкораненым и больным квалифицированное поликлиническое лечение и в то же время обеспечивали им размещение казарменно-лагерного типа и красноармейское питание. Лечение проводилось по так называемому комплексному методу, сочетавшему хирургические пособия, применение лечебной физкультуры, физиотерапии и трудовых процессов в организованных мастерских. Кроме того, проводились строевые и тактические занятия, изучение материальной части оружия, политическая подготовка.

Опыт фронтов по работе ГЛР и организации в них лечения в своеобразных условиях жизни и быта, содействующих полному восстановлению функций поврежденных органов и частей тела, организма в целом, был обсужден на Ученом медицинском совете (УМС) Главвоенсанупра в мае 1943 г. Начальник Главвоенсанупра генерал Е. И. Смирнов заявил тогда, что создание стройной системы в лечении легкораненых и больных посредством ГЛР и КЛР (команды легкораненых при медсанбатах) является важнейшим достижением медицинской службы в период Отечественной войны. [258]

По данным нашего фронта, процент легкораненых по отношению ко всем раненым составлял 50 — 60%. Возвращение в строй на июнь 1942 г. (не считая эвакуированных в тыл страны) достигло 55,9% ко всем раненым, и главную роль в этом массовом возвращении на фронт выздоровевших раненых- сыграли ГЛР и команды легкораненых при медсанбатах. Всего с начала организации системы ГЛР на Северо-Западном фронте было сформировано 13 такого рода госпиталей армейского и фронтового подчинения. Создание их способствовало улучшению условий в остальных госпиталях, сосредоточив внимание личного состава на лечение тяжелораненых.

К июню 1942 г. мы развернули комплексное функциональное лечение во всех ГЛР и организовали соответствующие блоки функционального [259] лечения (кабинет лечебной физкультуры, физиотерапевтический кабинет, перевязочную). Для осуществления трудотерапии, заключавшейся в специально выбранных трудовых процессах, предназначенных для разработки и развития отдельных дефектных движений, необходимы были мастерские с простейшим оборудованием. И они были созданы во всех ГЛР с помощью лечившихся бойцов и командиров.

Для обучения методике работы по комплексному лечению легкораненых в течение 1942 гл было проведено четыре фронтовых сбора и ряд сборов и совещаний по эвакопунктам — армейским и фронтовым. В апрельском сборе приняла активное участие и В. В. Гориневская. На нем было представлено 25 врачей и 7 методистов.

Возвращению легкораненых в строй способствовал весь уклад ГЛР, обеспечивавших физическое развитие, военную и политическую подготовку раненых и больных, благодаря чему во время наступательных операций ГЛР передвигались вперед походным порядком. Такой марш на расстояние в 100 км проделал, например, ГЛР 3037 1-й Ударной армии во главе со своим начальником майором медслужбы Б. К. Кринским. В походе участвовало 900 раненых, лечившихся в ГЛР. Этот поход требовал высокой организации обеспечения питания, отдыха и ночлега в пути, тщательного врачебного наблюдения, проведения необходимых лечебных мероприятий на привалах и в местах ночлега. Перед началом марша был произведен предварительный отбор раненых. Впоследствии этот ГЛР во время наступательных действий 1-й Ударной армии неоднократно передвигался вперед с легкоранеными и больными походным порядком. Этот же ГЛР достиг значительных успехов в комплексном лечении.

Для применения лечебной физкультуры (наряду с хирургическим лечением) раненые разделялись на группы в соответствии с локализацией и характером ранения. Для каждой группы был подготовлен комплекс групповых упражнений, после которого раненые направлялись в процедурные кабинеты, где применялись: кварц, свет, диатермия, водные процедуры, грязевые и парафиновые аппликации. После групповых процедур проводилось индивидуальное лечение в кабинете лечебной физкультуры. Большая часть аппаратуры для этого была произведена собственными силами ГЛР при активном участии легкораненых. Это же делали и другие ГЛР. Для физической и строевой подготовки оборудовались спортплощадки. Большая роль в лечении отводилась простейшим тепловым процедурам (торфяная грязь, моховые припарки, тепловые ванны для рук и ног).

Из хирургических методов лечения значительное развитие в ГЛР получило наложение первичных, поздних (так называемых отсроченных) [260] и вторичных швов, накладываемых для ускорения и улучшения заживления ран и получения гладкого узкого рубца, не спаянного с подлежащими тканями, что имеет важное значение для полного восстановления функции. Разумеется, лучшие результаты получались при хорошо выполненной хирургической обработке ран в медсанбате. Применению первично отсроченного и вторичного шва уделял большое внимание главный хирург фронта профессор Н. Н. Еланский. В бюллетене № 2 (январь 1943 г.) Ученого совета санупра фронта он подробно описывал методику и технику наложения этих швов и приводил соответствующие рисунки.

Более позднее поступление раненых с передовых этапов вело к осложнениям нагноительного процесса, что требовало в ГЛР дополнительных операций с иссечением нежизнеспособных и рубцово-измененных тканей, а в некоторых случаях — применения пластических восстановительных операций.

Замечательных результатов по возвращению в строй легкораненых и больных в наиболее быстрые сроки добились медсанбаты в своих командах для легкораненых и больных. Ведущий хирург медсанбата 133-й стрелковой дивизии майор медслужбы А. И. Иваницкий доложил на пятой хирургической конференции Северо-Западного фронта (Валдай 29.5 — 1.6.1943 г.) об успешном опыте работы КЛР за 15 месяцев войны. Всего за этот период через медсанбат прошло 10 858 раненых. Из этого состава осталось для лечения в КЛР 17,8% и возвращено в строй 97% легкораненых при максимальном сроке лечения в 20 дней. Работе в КЛР немало помогали сами лечащиеся под руководством раненых командиров и политработников. Лечебную работу проводил врач медсанбата.

Большую и очень интересную работу по лечению легкораненых и ускорению их возвращения в строй провела начальник медчасти (хирург) батальона выздоравливающих (легкораненых) 140-го запасного стрелкового полка Е. А. Купцова вместе с двумя врачами и методистом по лечебной физкультуре. В этой должности она работала в течение всего существования Северо-Западного фронта до конца 1943 г. За 1,5 года работы через батальон прошло 10960 раненых и больных, т. е. при установленной численности батальона в 1000 человек его состав сменился в среднем 11 раз. С незажившими ранами поступило 58%, таким образом, на долю батальона выпала значительная хирургическая работа; 95% раненых было возвращено в строй.

ГЛР в большинстве своем были сформированы за счет: эвакогоспиталей фронтовой госпитальной базы и нуждались в кадрах специалистов, довольно редких в то время даже в мирных условиях. Но стоило появиться нескольким преданным своему делу специалистам-энтузиастам, как творческая энергия охватывала весь коллектив. В ГЛР 3037, о котором сообщалось, это были: начальник военврач 2-го ранга Б. К. Кринский, заместитель начальника по политчасти старший политрук В. Д. Сухомлинов, в последующем капитан С. К. Зимницкий, ведущий хирург А. В. Титова, начальник медчасти военврач 2-го ранга Б. А. Иванов и начальник отделения лечебной физкультуры и физиотерапии военврач 3-го ранга А. М. Гулида.

Коллектив костромичей (по месту формирования) ГЛР пополнился группой сандружинниц из Ярославля; с помощью партийной и комсомольской организаций медперсонал научился успешно решать самые трудные задачи. В апреле 1942 г. этот ГЛР был передислоцирован к оз. Селигер (о-в Столбенец) в расположение бывшего монастыря Нилова Пустынь. Имевшийся на месте жилой фонд совершенно не соответствовал нуждам госпиталя. И вот, весь коллектив от врача до санитара стал землекопами, строителями землянок, бараков и домиков. С прибытием на излечение легкораненых, у которых не было медицинских противопоказаний, они привлекались к участию в этой работе с разрешения лечащих врачей. Основное внимание в строительстве было уделено созданию наиболее благоприятных условий для лечения и размещения раненых. Наряду [262] с комплексным лечением как в этом госпитале, так и в других ГЛР уделялось большое внимание боевой подготовке: проводились беседы в палатах, занятия в организованных учебных классах и во дворе, в оборудованных учебных городках, а также на местности по определенной программе в последнем периоде лечения. Строевой и тактической подготовкой в госпитале руководили майор Шарковский и капитан Л. С. Пеперов.

Много поработал для быстрого и успешного развития лечебной физкультуры и физиотерапии врач А. М. Гулида вместе с коллективом медсестер. Он организовал лечение местными грязями, устраивал многочисленные спортивные соревнования.

Особое место в этом госпитале и в других отводилось художественной самодеятельности, создававшей у раненых хорошее настроение, что также играло известную роль в ускорении выздоровления.

После расформирования в конце 1943 г. Северо-Западного фронта ГЛР 3037, оставаясь в составе 1-й Ударной армии, проявил свой опыт и организованность во время наступательных операций по освобождению оккупированных гитлеровцами районов Ленинградской области и Прибалтики. Он следовал походным порядком, не отрываясь от наступавших войск, передвигаясь поэшелонно и продолжая при этом полное лечебное обслуживание своих легкораненых.

Очень трудно было с размещением ГЛР в разоренных районах Новгородской и Псковской областей. В связи с воздушной опасностью приходилось располагаться в лесах или на открытых участках в землянках. Например, у д. Сорокопенно Новгородской области госпиталь на 1500 мест был развернут в землянках, включая и весь перевязочно-операционный блок. В деревне же оставалось только два полуразрушенных дома. При размещении в лесу близ д. Лужкове были построены домики и бараки для раненых и личного состава, некоторые из них использовались как лечебные помещения. Был выстроен также и клуб на 450 мест. В строительстве участвовали сотрудники ГЛР и выздоравливающие раненые, все работали самоотверженно. В этом большую роль сыграл личный пример коммунистов и комсомольцев.

Весьма знаменательны итоги работы госпиталя. За 2,5 года (с апреля 1942 г. по ноябрь 1944 г.) ими было возвращено в строй 22 264 раненых.

Таких госпиталей для легкораненых, как ГЛР 3037, имелось много. Так, в 34-й армии начальник ГЛР 1930 майор медслужбы Н. Д. Кроль, член КПСС с 1920 г., вместе с коллективом поставили перед собой задачу оказать во время боевых действий помощь медсанбатам в правильном отборе легкораненых с целью быстрейшей их эвакуации в свой ГЛР. Эта работа проводилась высылаемыми в медсанбаты бригадами специалистов ГЛР совместно с врачами приемно-сортировочных отделений медсанбатов и полностью себя оправдала. Во время августовской операции 1943 г. под Старой Руссой 74,5% раненых прибывали в ГЛР на первый и второй день [263] после ранения. В строй было возвращено в срок до 20 дней 87,4% раненых.

На сборе начальников и ведущих хирургов госпиталей и медсанбатов 34-й армии, созванном начсанармом полковником медслужбы П. И. Кактышем, были подведены некоторые итоги. Опыт работы ГЛР 1930 с медсанбатами по отбору легкораненых для направления в этот ГЛР был одобрен присутствовавшими на сборе начальником медупра фронта и главным хирургом профессором Н. Н. Еланским.

Большим событием в ГЛР были дни возвращения в части и соединения команд выздоровевших и окрепших раненых. Это возвращение проводилось торжественно, выступали бойцы и командиры, лечившиеся в госпитале, с напутственными речами обращались лечащие врачи и командование. Часто за возвращавшимися в части ранеными прибывали представители соединений.

Огромная работа медицинского, политического, строевого и обслуживающего состава ГЛР была высоко оценена командованием; по представлению руководства медицинской службы армий и фронта личный состав этих госпиталей был отмечен правительственными наградами.

Одним из интереснейших явлений, которые могли проявиться только в нашей армии, было сочетание практической медицинской работы, зачастую в тяжелейших условиях, с умением даже и при этих обстоятельствах вести большую учебную и научную деятельность. Главную роль в развертывании переподготовки и усовершенствования всех категорий медицинских работников и обобщении фронтового опыта сыграл институт главных специалистов (хирургов, терапевтов, эпидемиологов и представителей других специальностей) и ведущих специалистов в медсанбатах, госпиталях и других медицинских учреждениях. Впервые в истории военной медицины этот институт ведущих руководителей по важнейшим разделам и специальностям медицины получил такое большое развитие только в Отечественную войну.

Главные специалисты фронтов, армий и эвакопунктов не были, как это понималось раньше, консультантами. Это были ученые-организаторы, непосредственно руководившие в своей области научной постановкой всей медицинской работы на основе изученного и проверенного практического опыта войны. Они были еще и воспитателями и учителями, готовившими повседневно кадры и внедрявшими лучший опыт в работу всех лечебных учреждений.

Во всех медицинских учреждениях фронта, укомплектованных в подавляющем большинстве бывшими гражданскими врачами, шла [264] переподготовка на военный лад. Эта учеба проводилась и в напряженной боевой обстановке, и в свободные от боев дни, и в межбоевые периоды.

По инициативе главного хирурга фронта, заслуженного деятеля науки, профессора Н. Н. Еланского у нас впервые во время Отечественной войны был создан Ученый совет медупра, председателем которого на первом его пленуме был избран Н. Н. Еланский.


В его функции мы включали также разработку научной тематики, оказание помощи в научной работе на местах, в редактировании и подготовке к печати сборников, отражающих опыт медицинского обеспечения войск. Для обмена опытом и распространения лучших достижений Ученый совет должен был готовить и проводить научные конференции, фронтовые и армейские, а также давать рекомендации по составлению планов и программ для учебных сборов врачей и среднего медицинского состава различных специальностей.

Вся работа Ученого совета направлялась на то, чтобы как можно большее количество раненых бойцов и командиров возвращалось в строй, сокращалась инвалидность и снижался процент смертности среди раненых.

На этом пленуме Н. Н. Еланский доложил о проделанной за первый год войны научной работе и о наличии 120 уже подготовленных к печати научных статей. Он наметил также ряд проблем и отдельных тем, касающихся хирургического обслуживания войск, и доложил о развернутой большой работе по рационализации и изобретательству и о десятках предложений, уже реализованных и внедренных в практику.

Члены Ученого совета выступили с докладами: профессор Дымшиц — о состоянии глазной помощи, хирург-стоматолог Кацнельсон — о состоянии челюстно-лицевой помощи и невропатолог Малкиель — о состоянии нейрохирургической помощи. Затем были рассмотрены рекомендуемые темы научно-исследовательской работы на 1943 г. по военно-полевой терапии, санэпидобеспечению и другим важным разделам медицинского обслуживания войск. [265]

Речь шла о научных обобщениях по самым актуальным вопросам, вытекающим непосредственно из практики медицинской работы в определенных условиях боевой обстановки. Самая важная черта этой тематики заключалась в том, что разрешение разрабатываемых вопросов должно было сразу же найти отражение в практике работы медсанбатов, армейских и фронтовых госпиталей, проявиться в результатах и успехах лечения раненых, в росте их возвращения в строй.

Работа первого пленума Ученого совета была подробно освещена в его бюллетене № 1 (ноябрь 1942 г.) и там же была напечатана рекомендуемая тематика. Этот бюллетень и последующие регулярно рассылались медицинским учреждениям войскового, армейского и фронтового районов. За время своего существования Ученый совет выпустил семь бюллетеней по различным вопросам медицинского обеспечения войск.

Ведущее место в работе Ученого совета занимали вопросы хирургической помощи. Для ускорения подготовки молодых хирургов к самостоятельной работе организовывались сборы при медсанбатах дивизий, обсуждались важнейшие вопросы на армейских и фронтовых, внутригоспитальных и межгоспитальных конференциях. В необходимых случаях молодые специалисты прикомандировывались для изучения отдельных проблем и методов к наиболее квалифицированным госпиталям.

Большую роль сыграли фронтовые хирургические конференции. Их значение состояло во внедрении единой системы лечения раненых на медицинских этапах и устранении ошибок в лечении и эвакуации. Первая конференция нами была проведена в прифронтовом г. Валдае 10 — 12 октября 1941 г. и вторая, значительно более представительная, — в Ярославле 30 ноября — 1 декабря 1941 г. Материалы этих конференций были изданы Главвоенсанупром в Москве в 1943 г. отдельным сборником под названием «Опыт работы врачей Северо-Западного фронта». Всего за период существования нашего фронта было проведено пять фронтовых хирургических конференций (пятая была проведена в Валдае 29 мая — 1 июня 1943 г.). Хирургические конференции проводились и в армиях.

Мы сумели также провести две общефронтовые конференции терапевтов, конференции психиатров, невропатологов, нейрохирургов, окулистов, а также конференцию руководящего состава медицинской службы.

Используя богатый опыт по изучению организации хирургической работы в медицинских учреждениях нашего фронта, полученный в результате многих поездок по фронту в боевые и межбоевые периоды, а также материалы проведенных на фронте первых хирургических фронтовых и армейских конференций, П. Н. Еланский вложил много труда для переработки довоенного издания своей книги «Военно-полевая хирургия» в соответствии с новым опытом. Потребность в этой книге была так велика, что в течение первого [266] года войны она вышла тремя изданиями (дважды в Москве и один раз в блокированном Ленинграде).

В предисловии к первому военному изданию начальник Главвоенсанупра дивврач Е. И. Смирнов и председатель хирургической секции Ученого совета при Главвоенсанупре корврач С. С. Гирголав написали:

«Военная обстановка накладывает на всю медицинскую работу, в том числе и на хирургическую помощь, столь своеобразный, отличный от условий мирного времени, отпечаток, что каждому гражданскому врачу и каждому хирургу требуется некоторый боевой опыт для того, чтобы не только ориентироваться в чрезвычайно сложной обстановке военного времени, но и организовать работу, во много раз превосходящую объем его работы в мирное время. Книга Н. Н. Еланского «Военно-полевая хирургия» ставит себе целью дать в краткой и сжатой форме тот минимум хирургических знаний, который необходим врачу для оказания хирургической помощи на войне». [267]

С уважением, БТ-7А http://www.almanacwhf.ru