"...Когда началась война между Гитлером и Сталиным, между СССР и Германией, все люди, которых я люблю или любил, пока они еще были живы, оказались на стороне плохого Сталина. Мой дядя Фуля, бывший сионист, знаток иврита и идиша, потом патриот Еврейской автономной области, потом з/к Гулага, очень не любивший Сталина и понимавший, за что, воевал за Сталина. После войны его вернули в лагерь до 56-го, потом он дожил до глубокой старости, ненавидя Сталина, но никогда не раскаивался в том, что воевал на его стороне. Другой мой дядя, Эдя, сгорел в танке в 44-м где-то в Польше. Естественно, я его и не знал, я родился позже. Но моя душа, Я, как вечная личность, а не фрейдовский фаллос с ножками, моя мировоззренческая проекция на то время тоже на стороне несомненно плохого Сталина. Потому что можно сколь угодно быть против войны, пока она не началась. А потом возможны только три варианта: а) на одной стороне; б) на другой стороне; в) моя хата с краю....
...На своей стороне, я тогда оказался в одной компании с Черчиллем, Рузвельтом, де Голлем. И, соответственно, великими народами, которые они представляли. Немцы, несомненно, тоже великий народ. И итальянцы, и японцы. Я никогда не сомневался в их величии и все же оказался на другой стороне войны. Я так выбрал. Народами, как общностью, но не всем населением поголовно - это, оказывается, не одно и то же. Значительная часть французов была за Петэна - союзника Гитлера. Русские, украинцы, белорусы шли служить в Русскую освободительную армию. И вовсе не только под страхом смерти. Не в германском плену, не в концлагере - в Москве находились люди, светившие фонариками немецким самолетам, указывая цели. Под смертельным риском НКВД - никакими пайками его не компенсировать, по идейным соображениям: против палача Сталина, против насильственного коммунизма, коллективизации, Гулага. За немецкий порядок, за вхождение России в объединенную великой Германией Европу, за прекращение бессмысленной бойни, за нормальную не впроголодь жизнь. Они так выбрали. ..
- Ты что, за Лукашенко, что ли?
Увы, в такой ситуации - да. А еще я заодно с Путиным в чеченской войне, и с Милошевичем - в югославско-албанской. Я знаю, что и чеченцы - великий народ, но я так выбрал. Мне не дано выбирать между плохим и хорошим, я выбираю между плохим и очень плохим. И если на Страшном Суде выяснится, что я был неправ, то я окажусь в аду в хорошей компании: вместе с большинством русских и половиной не убоявшихся бомбежек югославов. ..
...Лукашенку, конечно, скинут. И бомбить не потребуется - достаточно позвонить. Белорусы - мягкие, добрые, милые белорусы - это вам не сербы, не станут стоять на мостах с нарисованными на себе мишенями. Продадут батьку мирным путем переговоров, поставят демократического. Тогда, наконец, остановятся заводы, производящие плохие автомобили. И плохую военную технику (впрочем, когда надо, "Вашингтон пост" называет ее "весьма качественное оружие"). И чипы, холодильники, телевизоры...
... Станет плохой завод, и девочки, работающие сейчас на сборке, поедут подкладывать себя под демократическую Европу. Так стало в России и, особенно, на Украине: ничего другого демократы предложить не в состоянии.... А девочкам понадобится много самых лучших прокладок - прокладки, прокладки, прокладки, покупайте прокладки, заменим тоталитарную пропаганду рыночной рекламой - коммунизм на "Горизонте", только в "Сони Тринитроне" можно увидеть истинную демократию. "Этот товар в продажу не пускайте... мы плохого не посоветуем... у вас все в порядке... пока?.."
Все это будет, будет... будет ли спокойна совесть у тех, кто светил фонариком? Совесть, единственное, что у нас осталось, чего нельзя разбомбить.
