|
|
От
|
Алексей
|
|
|
К
|
All
|
|
|
Дата
|
09.12.2002 08:05:09
|
|
|
Рубрики
|
WWII;
|
|
ЧАСТНОЕ МНЕНИЕ ОЧЕВИДЦА О КАМПАНИИ ВО ФРАНЦИИ (конспирология и не только)
Добрый день,
МНЕНИЕ ОЧЕВИДЦА О КАМПАНИИ ВО ФРАНЦИИ (конспирология и не только)
Извлечение из Берлинских дневников Ширера.
Нумерация страниц сохранена в тексте.
Ошибки распознавания не правил, ибо текст читается
"прозрачно" и с ними. Два рисунка для подтверждения
и "разбавления" сухости повествования.
*****************************************
Берлин, 27 июня [ 1940 года]
Подведем итоги.
С некоторыми оговорками. В гом плане, что пока еше слишком рано,
чтобы знать все. Что всего не увидишь в любом случае. Вот так.
Но из того, что я увидел в Бельгии и Франции, из раз-говоров с немцами и
французами в обепх странах, с фран-цузскими, бельгийскими и английскими
военнопленными на дорогах, мне абсолютно ясно следуюідее.
Франция не воевала.
Рисунок 1.
Если воевала, то свидетельств этому мало. Не я один, нйсколько моих
знакомых проехали от германской грани-цы до Парижа и обратно, по всем
основным дорогам. Ни-кто из нас не видел никаких признаков ожесточенньіх
боев.
Поля во Франции не тронуты. Боев не бьіло ни на од-ной укрепленной
линии. Германская армия продвигалась вперед по дорогам. Но даже на
дорогах мало следов того, что французы делали что-то большее, чем просто
подго-няли противника. И это-то делалось только в городах и деревнях. И они
их только поторапливали или задержи-вали ненадолго. Не было ни однои
попытки занять жест-кую оборону и провести хорошо организованную контр-
атаку.
366
А если немцьі избрали войну на дорогах, то почему французы их не
остановили? Дороги — отличные цели для артиллерии. И тем не менее я не
видел в Северной Фран-ции ни одного ярда дороги, пострадавшего от
артиллерий-ского огня. На пути в Париж, когда мы проезжали район, где
началось второе германское наступление, офицер вер-ховного командования,
не принимавший участия в этой кампании, не переставал твердить, что вот на
той высоте, господствуюіцей над дорогой и прекрасно укрытой густьім лесом,
французы могли бы догадаться поставить несколь-ко орудий. Всего несколько
орудий, и дорога оказалась бы непроходимой, повторял он, и даже велел нам
остановить-ся, чтобы изучить обстановку. Но на тех лесистых высот-ках
никаких орудий не бьіло, как и воронок от снарядов — ни на дороге, ни рядом
с ней. Немцьі прошли здесь мош-ной армией, едва ли сделав хоть один
выстрел.
Французы взорвали много мостов. Но и оставили мно-жество
стратегически важньіх, особенно через Маас — крупную естественную
преграду, глубокую, с крутыми бе-регами, заросшими лесом. Не один
французский солдат из тех, с кем я беседовал, считает это откровенньім
преда-тельством.
Ни в одном месте во Франции и только в двух-трех местах в Бельгии
видел я грамотно заминированные доро-ги. В деревнях и городах французы
набросали наспех про-тивотанковые заграждения, обычно груды камней и
хлама. Немцы разметали их в считанньіе минутьі. Громадную во-ронку от
разорвавшейся мины невозможно бьіло бы не за-метить.
В Париже Д.Б., наблюдавший войну с другой стороны, приходит к вьіводу,
что предательство во французской армии было сверху донизу: сверху —
фашисты, снизу — коммуни-сты. Я слышал из немецких и французских
источников мно-жество историй о том, как коммунистьі получали от своей
партии приказ не воевать, и не воевали...
Многие французские военнопленные говорят, что ни разу не видели боя.
Когда казалось, что он неминуем, они получали приказ отступить. Именно
этот неизменный при-каз отступать еіце до вступления в схватку или, по край-
ней мере, не доведя ее до конца разрушил сопротивление бельгийцев.
Сами немцы рассказывают, как в одном танковом бою, когда у них
кончались боеприпасьі, их атаковала большая
367
группа французских танков. Немецкий командир приказал отступать. Когда
немецкие танки, очень осторожно пресле-дуемые французами, отошли на
некоторое расстояние, нем-цьі получили приказ развернуться и симулировать
атаку, стреляя из автоматов и из всего, что наидегся в іанках, и выполнять при
этом запутанные маневры. Они так и сдела-ли, а французы, завидев армаду
надвигаюшихся на них тан-ков, хотя те и были без боеприпасов, повернулись
и ушли.
Один немецкий офицер-танкист, с которьім я беседо-вал в Компьене,
сказал: «Французские танки в некотором отношении превосходили наши. У
них более надежная броня. И временами, скажем в течение нескольких часов,
французские танковые корпуса здорово и храбро дрались. Но вскоре мы
начинали явно чувствовать, что у них про-пал энтузиазм. Как только мы это
понимали и начинали действовать уверенно, все заканчивалось». Месяц назад
я счел бы такие рассказы нацистской пропагандой. Теперь я им верю.
Другая загадка. После того как немцы прорвались че-рез франко-
бельгийскую границу от Мобёжа до Седана, они рассказывают, что двигались
прямо через Северную Францию к морю без единого выстрела. Когда они
вышли к морю, то Булонь и Кале обороняли в основном англи-чане. Вся
французская армия казалась парализованной, не способной ни на малейшее
действие, ни на какое сопро-тивление.
Да, у немцев было превосходство в воздухе. Да, англича-не не
обеспечивали той воздушной поддержки, которую могли и должны бьіли
обеспечивать. И все-таки даже это не обьясняет поражение французов.
Насколько \южно понять, эффективность военно-воздушных сил в этой войне
преуве-личена. Читаешь о массированных авиационных налетах по колоннам
союзников на дорогах. Но напрасно искать там следы этих налетов. Воронок
от бомб нет. Да, германская тактика состояла в том, чтобьі сначала обстрелять
воиска из пулеметов, а потом, когда они рассредоточа-іся по обочинахі
дороги, бомбить эти обочины (сохранив таки\і образом доро-гу, которой они
захотяг воспользоваться в будушем). Но и по ним едешь плавно. Редкие
воронки вдоль обочин или на прилегаюідих полях — этого недостаточно,
чтобы уничто-жить армию. Самая смертоносная работа была проделана
германской авиацией у Дюнкерка, где англичане сдержива-ли немцев ровно
десять дней.
368
Тогда вьіходит, что в целом, хотя французы и сражались храбро то в
одном, то в другохі месте, их армия оказалась парализованной сразу же после
первого прорыва немцев. А потом она прекратила свое суіцествование,
практически без борьбьі. Во-первьіх, у французов, словно их кто одур-манил,
не оказалось воли к борьбе даже тогда, когда на их землю вступил самьій
ненависгньій враг. Это был полней-ший коллапс всего французского обшества
и французско-го духа. Во-в-іорьіх, имели место предательсгво или пре-
ступная халатность в верховном командовании и среди старших офицеров в
войсках. А в широких солдатских массах победу одержала коммунистическая
пропаганда. Ее идея была: «Не воевать». Никогда еіце этот народ так не
предавали.
Еше два соображения.
Первое. Профессионализм союзного и германского ко-мандования. Всего
несколько недель назад генерал сэр Эдмунд Айронсайд, начальник
британского имперского Генерального штаба, хвастливо говорил
американским корреспондентам в Лондоне о своем главном преимуше-стве,
которое заключалось в том, что во Франции в его распоряжении было
несколько генералов, ко.мандовавших во время прошлой мировой войны
дивизиями, а немец-кие генералы гораздо моложе, и в прошлую войну они ко-
мандовали разве что ротами. Сэр Эдмунд всерьез полагал, что имеюшийся у
его престарелых генералов опыт в кон-це концов окажется решаюіцим
фактором
Это было глупое хвастовство, и наверняка сейчас, в све-те происшедших
событий, генерал о нем сожалеет. Да, ко-мандныи состав германской армии
по большей части просто юнцы по сравнению с теми французскими
генерала.ми, ко-торых мьі видели. Последние производят впечатление куль-
турньіх, интеллигентньіх, дряхлых и болезненных стариков, у которых новые
идеи перестали возникат;ь лет двадцать на-зад, а больших физических
нагрузок не бьіло уже легдесять. Немецкие генералы — полная
противоположность. Многим нет и сорока лет, большинству — от сорока до
пятидесяти, немногим, среди высших чинов, — от пятидесяти до шести-
десяти. И у них есть все свойства молодости: энергия, сме-лость,
воображение, инициативность и хорошее физическое здоровье. Генерал фон
Рейхенау, командовавший в Польше целои армией, первым форсировал
Вислу. Он ее переплыл. Командиром нескольких сот германских
парашютистов в
369
Роттердаме бьіл генерал, который рисковал наравне с лейте-нантами и
рядовыми, его тяжело ранило. Во главе всех круп-ных танковых атак шли
боевьіе генералы. Они не сидели в специально вьірытых за десять миль от
линии фронта безо-пасньіх убежиіцах и не управляли войсками по радио. Они
находились в своих танках в гуше сражения и командовали по радиосвязи или
с помошью сигналов оттуда, откуда они могли видеть, как идет бой.
И, как полагается юным, эти молодьіе генералы не ис-пытывали сомнений
относительно нововведений, неорди-нарньіх и рискованных действий.
Главная беда союзного, особенно французского, коман дования бьіла в
том, что в нем преобладали старики, кого-рые совершили фатальную ошибку,
полагая, что эта война будет вестись по тем же обіцим схемам, что и прошлая.
Их негибкое военное мышление застряло где-то между 1914-м и 1918 годом, и
эта матрица в их умах осталась неизменнои. Я думаю, это обьясняет, почему,
столкнувшись с новым не-мецким типом ведения воиньі, французы не смогли
настро-ить себя на противостояние ей.
Ничто не заставило этих дряхлых стариков заранее при-способиться к
совершенно новому виду боевьіх действий. Непостижимьім в нынешней
военной кампании на западе является то, что союзное командование вообіце,
кажется, не позаботилось о том, чтобьі учесть уроки польской кампании. Ведь
в Польше германская армия применила ту же тактику, что и позднее в
Нидерландах, Бельгии и Франции: парашю-тисты и пикируюіцие
бомбардировідики для нарушения коммуникаций в тьілу, стремительные,
пронзаюіцие, как игла, удары танковых дивизий по главным дорогам через
линии обороны противника, чтобы оттеснить его поглубже и зажать в клеіцах,
избегая таким образом фронтальньіх атак и не давая противнику возможности
вести фронтальную обо-рону вдоль охраняемого рубежа, и выход в глубокий
тыл противника еіде до того, как он сумеет обустроить позиции. Восемь
месяцев отделяют польскую кампанию от наступле-ния на западе, и до сих
пор мало что свидетельствует об ис-пользовании генералами Британии и
Франции этого драго-ценного времени для организации новой системы
обороны, соответствуюіцей тактике, примененной немцами в Польше.
Видимо, они сильно недооценили сопротивление, оказанное польской армией.
Возможно, решили, что она была просто плохо вооруженной толпой и что в
столкновении с перво
370
класснои армией, подобной французской, укрывшеися за линиеи Мажино,
новый стиль боевых действий немцев не будег столь эффективен. Если бы
линия Мажино простира-лась от Седана до моря, такая точка зрения была бы
оправ-данна. Но союзники знали, и немцы помнили, что линия Мажино
заканчивалась как раз в нескольких милях восточ-нее Седана.
Второе обстоятельство — фантастически высокий мо-ральный дух
германской армии. Из тех, кто не видел ее в действии, мало кто понимает,
насколько она отличается от той, которую каизер бросил против Бепьгии и
Фраиции в 1914 году. Я вспоминаю, как удивил меня в прошлое Рож-дество
совершенно новый дух в германском военно-мор-ском флоте. Он основывался
ііа товариіцеских отношениях между офицерами и рядовыми. То же самое и в
немецкой сухопутнои армии. Это трудно обьяснить. Старый прус-скиіі
«гусиный шаг», шелканье каблуками, «Так точно!» рядового при ответе
офицеру — все это еіце есть. Но гро-мадная пропасть между рядовыми и
офицерами в эіу вой-ну исчезла. Немецкий офицер больше не представляет
собой или, по крайней мере, не осознает себя представи-телем какого-то
класса или касты. И солдаты в строю чув-ствуют это. Они чувствуют себя
членами одной большой семьи. Даже отдание чести и.меет новый смысл.
Немецкие военнослужашие отдают честь друг другу, придавая этому жесту
скорее товаришеский смысл, нежели просто призна-вая старшинство в чине. В
кафе, ресторанах и закусочных солдаты и офицеры в неслужебное время сидят
за одним столом и разговаривают как мужчины с мужчинами. Такое было бы
немыслимо в прошлую войну и, вероятно, не-обьічно для армий Запада,
включая нашу. На фронте сол-даты и офицеры обьічно питаются с одной
полевой кухни. В Компьене я обедал с одним молодым капитаном, кото-рый
стоял в очереди к полевой кухне вместе с солдатами. Вспоминаю полковника
в Париже, который устроил десят-ку своих солдат великолепный ланч в
маленьком баскском ресторанчике на авеню Опера. Когда ланч закончился, он
с заботливостью любяіцего огца составил им план осмот-ра
достопримечательностей Парижа. Уважение этих про-стых солдат к своему
полковнику трудно было бы преувеличить. Причем не как к старшему по
званию, а как к человеку. Гитлер сам разрабспал для немецких офицеров
подробные инструкции о том, как они должньі проявлять
371
интерес к личным проблемам своих подчиненных. Одним из самьіх
эффективных подразделений геруіанской армии на фронте является полевая
почта, доставляюшая солдатам письма и посылки из дома, независимо от
места их рас-положения, и заботяшаяся о своевременной отправке пи-сем и
посылок с фронта. В последние дни редкий солдат не отправил домой
бесплатно по полевой почте шелковьіе чулки и духи.
Рисунок 2.
Одна из причин высокого морального духа солдат зак-лючается в том, что
они осознают: все самое лучшее, что может, страна отдает им, а не
гражданским лицам, нахо-дяіцимся дома. У них лучшая еда и одежда. Зимой в
Гер-мании могут не отапливаться жильіе дома, но не казармы. Гражданские
лица на своих безопасных работах могут не видеть апельсинов, кофе и свежих
овошей, но войска по-лучают их ежедневно. В прошлое Рождество солдаты
отправляли домой продовольственные посылки, а не на-оборот. Гитлер сказал
однажды, что как бьівший солдат мировой войньі позаботится о том, чтобьі
солдатьі новой армии извлекли пользу из полученного им опьіта. И в этом, по
крайней мере, случае он, кажется, сдержал свое обешание.
Берлин, 28 июня
Несколько слов о том, за что гестапо расстреляет меня, если гестаповцьі
или военная разведка обнаружат мои за-писи. (Я прячу их в своем
гостиничном номере, но их лег-ко сможет отыскать даже сышик-любитель.)
Я был шокирован тем, как германская армия обманно использует знак
Красного Креста в Бельгии и во Франции
На днях мьі остановились в сорока УГИЛЯХ от Парижа у одною крупного
армеиского склада горючего, чтобы ЗР-править наши машины. В саду под
деревьями стояло со-рок—пятьдесят армейских бензовозов. На некоторых ш
них бьши наклеены огромные знаки Красного Креста. Многие обычные
грузовики с брезентовыми тентами, на которых перевозят бочки с горючим,
имеют наверху и по бокам красные кресты и деиствительно вьіглядят как са-
нитарные машины. Немецкии офицер, который заметил. что я
заинтересовался бессовестным использованием это-го знака, быстренько
затолкал нас в машиньі и увез.
372
Этим УІОЖНО обьяснигь, почему люфтваффе не счига-лись со знако\і
Красного Креста на стороне союзников. Вероятно, Гериііг рассудил, что
союзники занимаклся те\і же самьім. Эго обьясняет и кое-чіо из рассказов
коррес-пондентов, побывавших на днях в Дюнкерке. Их больше всего
поразила колониа обгоревших останков английских и французских
санитарных машин, растянувшаяся вдоль берега. Видно было, что из них
собирались перегружать раненьіх на какие-то суда, когда налетевшие
бомбардиров-ідики забросали их фугасными и зажигательными бомба-ми.
Обугленные тела раненых все еше лежат в машинах. Ни один немецкий
летчик, отметили корреспондентьі, не мог не заметить больших красных
крестов на крышах са-нитарных машин.
Я также заметил в Бельгии и во Франции, что многие немецкие штабные
офицерьі разьезжают на машинах с красными крестами.
Сегодня двадцать первая годовшина подписания Вер-сальского договора.
А созданный им мир, похоже, прохри-пел сегодня свою лебединую песню,
когда германские войска достигли испанскои границы, а совечские вошли в
Бессарабию и Буковину. На прошлои неделе в Париже я узнал из одного
авторитетного источника, чго Гитлер пла-нировал устроить еіце одно
унижение Франции, организо-вав парад победы перед Версальским дворцом в
этот день двадцать первой годовшины. Он должен бьіл произнести речь в
Зеркальном зале, где был подписан договор, и офи-циально обьявить о его
прекраіцбнии. По какой-то причи-не все это отменили. Я сльішал, что парад
будет проведен в Берлине.
Сегодняшний официальньій комментарий из Румынии на захват Россией
Бессарабии и Буковины: «Румьіния вы-брала разумный путь».
Выдвижение Уилки занимает в сегодняшних берлин-ских газетах три
строки. Его назьівают там « ОепегаІ-ВігесІог» Уилки.
Один или два предсіавигеля американских пресс-ассо-циаций так жестко
разговаривали с доктором Бемером, пресс-атташе чинистерства пропаганды,
насчет того, как
373
************************************************