ВИФ2 NE

	От	Samsv
	К	Исаев Алексей
	Дата	19.11.2002 18:04:28
	Рубрики	WWII; Танки; 1941;

Re: Нужна помощь...

>Доброе время суток

>Никто не встречал в книжках разблюдовку танков 4 тбр на момент ее вступления в бой в начале октября 1941 г.?

Из "Орловской правды" за 2001-й год, что-ли:К 60-ЛЕТИЮ БИТВЫ ЗА ОРЁЛ.

"Тайфун" теряет силу, или Три дня, которые спасли Тулу и Москву.
Зародившись на юго-западных границах Орловщины, "Тайфун" набирал силу. Со скоростью 150 км в сутки танковая армада Гудериана, сметая на своём пути мелкие части и подразделения Красной Армии, устремилась к Москве. Гитлер обещал Гудериану командование парадом немецких войск на Красной площади. В исторической перспективе обещание архиважное. Каждый немецкий солдат считал заветной целью получить высший чин германской армии - чин фельдмаршала. Сыну обер-лейтенанта из г. Кульм генерал-полковнику Гейнцу Гудериану оставалось преодолеть одну, последнюю ступеньку, ведущую в высшую элиту фельдмаршалов нацистской эры. Но преодолеть её он не смог. Ему помешал полковник Катуков, командир 4-й танковой бригады, и его славные танкисты. Вернёмся памятью в те исторические дни.
ШОК ОТ "ТАЙФУНА".
Операция "Тайфун" повергла в шок высшее руководство нашей страны. Ещё бы. Самая крупная, самая прославленная в боях на полях Европы 2-я танковая группировка группы армий "Центр" вышла с южного направления, совершенно не прикрытого регулярными частями Красной Армии, на Москву. Если с Западного и Резервного в составе пяти армий, то на южном направлении регулярных войск практически не было. 447-й корпусный артполк, дивизион реактивной артиллерии М-13, два бронепоезда, полк ПВО, прикрывавший тульские оружейные заводы, и курсанты Тульского оружейно-технического училища - вот всё, что можно было противопоставить войскам Гудериана. Вермахт с юга безостановочно накатывался на Москву.
В Ставке непрерывно совещались и искали ответ на извечно русский вопрос: "что делать?". Поздно вечером 1 октября в Ставку был вызван генерал-майор Д. Д. Лелюшенко. Лично Сталин ставит перед ним задачу: срочно, в течение 4-5 дней, сформировать 1-й гвардейский стрелковый корпус. Заметим, ещё не вступив в боевые действия, корпус стал гвардейским. Этим авансом определялась целеустановка: остановить танковую группировку Гудериана и не допустить противника к Орлу. Начальник Генерального штаба Борис Михайлович Шапошников в беседе с Дмитрием Даниловичем детализировал сталинское указание и назвал части будущего корпуса. Высокая значимость решения подчёркивалась тем, что корпус непосредственно подчинялся только Ставке. Всё было бы хорошо, но только почти все названные части находились далеко не только от Орла, но и от Москвы. Ближе всего к месту боевых действий оказались 36-й мотоциклетный полк полковника Т. И. Танасчишина и 4-я танковая бригада полковника Т. И. Танасчишина и 4-я танковая бригада полковника М. Е. Катукова. Первого октября она прибыла под Москву на станцию Кубинка из Сталинграда, где находилась на переформировании и получала танки Т-34 и КВ.
В ночь на 2 октября Лелюшенко вторично вызывается в Кремль. Теперь Ставка заседала в полном составе. Подняв голову от карты, Сталин сказал: "Мы вызвали вас снова, так как обстановка резко изменилась. Гудериан недалеко от Орла. Сформировать корпус нужно не за пять дней, а за день-два. (...) Товарищ Лелюшенко, дальше Мценска противника не пускать!" И красным карандашом прочертил на карте конечный рубеж обороны - по реке Зуше.
СЧЁТ ПОШЁЛ НА ЧАСЫ И МИНУТЫ.
Утром 3 октября Лелюшенко прибыл в Мценск. Здесь уже находился 36-й мотоциклетный полк полковника Т. И. Танасчишина. Разведрота полка в составе танка Т-34 и 20 мотоциклов сразу же была послана к Орлу. В полдень у моста через Оптуху они встретились с разведкой Гудериана. В результате скоротечного боя враг потерял два танка, один бронетранспортёр и три мотоцикла. Гитлеровцы отступили. Так на участке Орёл - Мценск началось сражение, в результате которого "Тайфун" начал терять силу.
Этим же днём в районе Орла десантировались части 201-й воздушно-десантной бригады подполковника С. М. Ковалёва и сразу же вступили в неравный бой. Ночью 4 октября на станцию Мценск стали подходить эшелоны 4-й танковой бригады. В её состав входил танковый полк (46 танков, в числе которых было около 30 машин Т-34 и КВ), мотострелковый батальон, зенитно-артиллерийский дивизион и другие специальные подразделения. Это была реальная сила, которая могла задержать движение 4-й танковой дивизии генерал-майора фон Лангермана унд Эрленкампа, имевшей втрое больше и людей, и танков, на Москву и Тулу.
Катуков командовал 20-й танковой дивизией 9-го механизированного корпуса генерал-майора К. К. Рокоссовского, который принял участие в крупнейшем танковом сражении под Луцком. В августе, когда у Михаила Катукова не осталось ни одного танка, он был вызван в Москву с задачей - сформировать чеивёртую по счёту танковую бригаду. Её основу составили танкисты 15-й танковой дивизии, которые с боями отходили от границы до Киева и затем в последнем бою вырвались из окружения под Белой Церковью. Это был бесценный капитал - сплав человеческих характеров и боевого опыта. Уверенности танкистам придавало то, что они получили новейшие танки, которые превосходили немецкие по всем параметрам.
На Катукова надеялись в Кремле. Катуков был уверен в своих подчинённых от начальника штаба до рядового.
Сразу же по прибытию в Мценск первого эшелона, который с бешеной скоростью и по зелёной улице мчался из Подмосковья, рано утром 4 октября Катуков отдал устный боевой приказ - двум группам с десантом мотопехоты на танках установить силы врага в Орле.
Вслед за разведкой Катуков отправляется в направлении Орла с целью установить рубеж обороны. Первый рубеж был обозначен по высотам северного берега реки Оптухи. В ночь на 5 октября сюда подошли части бригады. Впереди, оседлав шоссе Москва - Орёл, окопался мотострелковый батальон капитана Д. А. Кочеткова. Фланги прикрывали небольшие группы танков с десантом.
Весь день, начиная с 10 часов, как только прекратился холодный моросящий дождь, в долине реки и по её высотам кипел бой. Вечером, когда была отбита последняя атака, были подведены итоги первого боя. Гитлеровцы не только были остановлены, но и потеряли 18 танков, 8 орудий, большое количество солдат и офицеров.
Вечером этого дня вернулись разведгруппы.
Капитан В. Г. Гусев доложил, что в Орле (район гипсового комбината, завода "Текмаш") он встретился с танкистами 4-й танковой дивизии. Подходы к городу с северного направления укрепляются, на танкоопасном направлении находится противотанковая и зенитная артиллерия. В скоротечном бою на болховском направлении его танкисты уничтожили четыре танка.
Более успешным во всех отношениях был результат разведрейда старшего лейтенанта А. Ф. Бурды. На юго-восточной окраине Орла (район завода погрузчиков и леса Андриабуж) они в скоротечном бою разгромили танковую колонну врага. Выждав, когда колонна втянулась в стальной мешок, Бурда подал команду "Огонь!". С фронта и флангов одновременно раздались выстрелы. Запылали фашистские танки, из пулемётов расстреливалась пехота. 10 уничтоженных танков, 2 тягача с орудиями, 5 автомашин с пехотой и 90 гитлеровцев - таков итог боя. Своих потерь разведчики не имели.
Сковав фронтальным боем главные силы Катукова, Гудериан попытался взять танковую бригаду в клещи, двинув часть сил на Болхов и Новосиль. Разведке в бригаде придавалось первостепенное значение. Разгадав замысел противника, Катуков приказал танкистам сняться с позиций первого рубежа и занять второй рубеж обороны. Теперь он проходил по северному берегу реки Лисицы по линии Нарышкино ( н. п. на Оке) - Первый Воин. К этому времени на этот рубеж подошли прибывшие части 1-го гвардейского корпуса. В центре, оседлав шоссе, заняли оборону бойцы 201-й воздушно-десантной бригады, левее их - 34-й мотострелковый полк НКВД подполковника Н. И. Пияшева.
Значительно позже, отвечая на вопрос корреспондента "Комсомольской правды" Юрия Жукова, когда было страшнее всего, Катуков ответил: "Пожалуй, под селом Первый Воин 6 октября. Надо было удержаться во что бы то ни стало. А гитлеровцы, конечно, считали, что им надо прорваться тоже во что бы то ни стало. Вот и нашла коса на камень". Времени на оборудование оборонительного рубежа не было, тем не менее, к утру 6 октября пехотинцы, артиллеристы и зенитчики зарылись в землю, танкисты оборудовали основные и запасные позиции для ведения оборонительного боя. Даже успели оборудовать ложный район обороны.
В погожее утро золотого осеннего дня 6 октября, можно сказать дня рождения танковой гвардии, на позиции катуковцев двинулось около ста танков с противотанковой артиллерией. Вслед ползли бронетранспортёры с пехотой. Подавив ураганным огнём орудия нашего противотанкового дивизиона, танки ворвались в расположение обороны мотострелков и начали утюжить их окопы. На помощь мотострелкам был послан взвод танков старшего лейтенанта Лавриненко. Проведя несколько стремительных атак из засад, маневрируя, заходя в основном с флангов, наши "тридцатьчетвёрки" уничтожили 15 гитлеровских машин. Прорыв был ликвидирован. Немцы, отступив, начали сосредотачивать силы, чтобы нанести решительный удар. В это время на помощь танкистам подошёл дивизион гвардейских миномётов гвардии капитана Чумака. Катуков указал ему на карте контуры лощины, где противник накапливал силы. Вскоре на том месте, куда был направлен залп, только один залп "Катюш", бушевало море огня. Разведка доложила Катукову, что он оказался точным. В лощине дымились десятки танков, тягачей, грузовиков, мотоциклов, валялось много обгоревших трупов.
Как констатировал Катуков в своих мемуарах, враг недосчитался в тот день 43 танков, 16 орудий, 6 автомашин и до 500 солдат и офицеров.
ТЕПЕРЬ В ШОКЕ ГУДЕРИАН.
Узнав подробности боя при троекратном соотношении сил в свою пользу, прославленному генералу Гудериану впору было застрелиться. Такого исхода сражения он не знал со времени начала боевых действий в сентябре 1939 года. Наши потери были минимальны: два сгоревших танка, четыре подбитых, которые тут же были возвращены в строй. Серьёзные потери в людях понёс только мотострелковый батальон.
Опытнейший полководец Гудериан не понимал, что происходит. Ему показалось, что здесь он наткнулся на сопротивление чрезвычайно мощной советской танковой группировки, хотя в действительности в его распоряжении было в двадцать раз больше танков.
Почему на время был отложен поход на Москву? Да потому что на пути танковой армады врага вдруг встали такие русские парни, как Иван Любушкин, проявивший себя подлинным мастером танкового боя. Преградив путь немецким танкистам, пытавшимся обойти бригаду Катукова через деревню Каменево и высоту 231,8, он совершил настоящее чудо - уничтожил девять танков Гудериана!
Вот что рассказал вскоре полсе боя корреспонденту газеты "Правда" Юотю Жукову сам Иван Любушкин: "Я тогда под Первым Воином получил приказ выйти на левый фланг и занять место для танковой дуэли. Только доехали до намеченной точки - один снаряд попал в мою машину, но броню не пробил. Как потом стало известно, на этом участке, держа курс на юго-восточную окраину деревни, в атаку шли 80 немецких танков, ведя за собой мотопехоту. Я сам сидел у пушки и скомандовал экипажу: "Даёшь бронебойные! Посмотрим, чья сталь крепче". И начал бить.
Снаряды всё время стучали по нашей броне, но я продолжал вести огонь. Зажёг один немецкий танк, тут же второй, за ним третий. Снаряды мне подавали все члены экипажа. Ударил в четвёртый танк - он не горит, но вижу, что из него выскакивают фашисты. Послал осколочный снаряд - добил. Потом разбил ещё несколько танков.
В это время всё-таки какой-то гитлеровец ухитрился, ударил мою машину в бок. Этот снаряд пробил броню и разорвался внутри танка. Экипаж ослепило. Чад. Радист Дуванов и водитель Фёдоров застонали. Находившийся в моём танке командир взвода лейтенант Кукарин - он только что вернулся из рейда, ходил с Бурдой, - полез к водителю, видит - он оглушён. Кукарин помогает Фёдорову. Я продолжаю вести огонь, но тут слышу, как Дуванов говорит: "У меня нога оторвана". Кричу Фёдорову - он в это время уже малость отдышался: "Заводи мотор!".
Фёдоров нащупал кнопку стартера, нажал, мотор завёлся, но скорости, кроме задней, не включались. Кое-как отползли задним ходом, укрылись за нашим танком КВ, там перевязали радисту ногу, убрали пустые гильзы.
Надо было выйти из боя и произвести ремонт, но тут я увидел в кустах укрытые немецкие танки, которые вели огонь.
У меня основной прицел разбит, но остался вспомогательный. Я говорю ребятам: "Даёшь снаряды! Ещё раз постукаемся". И начал бить гадов.
Фашисты видят, что наш танк ещё стреляет - опять начинают нас бить. Один снаряд ударил по башне, не пробил, но внутри от удара отлетел кусок брони и ударил меня по правой ноге, которая была на спусковом приспособлении. Нога стала без чувств. Я подумал было, что её уже вообще нет: теперь всё, отстрелялся навсегда, как Дуванов. Но пощупал - крови нет, цела.
Кончая этот бой в кустах, я всё-таки зажёг ещё один танк. Другие наши машины рванулись вперёд, а у меня только задний ход. Я и вышел из боя. Сдал раненого санитарам, а моя нога сама пришла в чувство. Машину за два часа отремонтировали. И я ещё раз в этот день успел повоевать".
Так "Тайфун", благодаря усилиям танкистов Катукова, не набрав полной силы, погас на полях, высотках и в перелесках между Орлом и Мценском.
Мне же остаётся напомнить читателю, что четыре дня спустя за свой поразительный и невероятный в истории подвиг тамбовский парень Иван Любушкин, больше всего любящий играть на гармошке и зажигательно плясать, получил звание Героя Советского Союза. Такого примера скорости награждения Звездой Героя в истории Великой Отечественной войны не было.

Е. Щекотихин, кандидат исторических наук.