Оказывается, у большевиков был план выкрасть Николая II
В архиве Максима Горького найдено письмо Николая Буренина, литератора, активного участника революционных событий в России 1905-1906 годов.
Сейчас, когда борьба с террором и экстремизмом становится глобальной международной задачей, полезно, вероятно, внимательно присмотреться к “российским источникам” этого зла.
Буренин пишет Горькому:
“Об этом никто из старых товарищей никогда не напишет... А есть совершенно изумительные вещи, например, как собирались украсть Николая II, и это не анекдот, а факт, об этом серьезно советовались с Красиным и Владимиром Лениным”.
О чем идет речь? Разобраться помогло внимательное чтение протоколов V съезда РСДРП, воспоминания старых большевиков, материалы биографии Красина и др.
Оказалось, что большевики планировали похищение Николая II. И когда? Во время первой русской революции. Когда царя так охраняли!
Идею захвата императора подал Александр Игнатьев. Это был человек состоятельный, аристократического происхож-дения, его отец — генерал, помещик, действительный статский советник, владелец имения в Финляндии.
Перед Александром Игнатьевым открывались самые блестящие перспективы, если бы молодой человек не познакомился с революционерами — врагами существовавшего в России строя. Александр уверовал, что они — настоящие борцы за справедливость, что их дело правое. В 1903 году он вступает в РСДРП, а вскоре становится одним из самых активных боевиков “технической группы”, находившейся в ведении Центрального комитета большевистской партии. Ленин сам давал ей указания, подбирал для нее кадры.
Фактически это была террористическая организация. Ее боевики не раз совершали налеты на “богатых”, грабили банки и т.д. Большевики гордились знаменитым ограблением банка в Грузии, в Тифлисе, в июне 1907 года. “Тифлисский экс” принес им огромную сумму — 250 тысяч рублей. Ленин горячо благодарил известного боевика — Камо — непосредственного участника грабежа. К этой беспримерной “экспроприации” был причастен и Александр Игнатьев.
Он выделялся отчаянной смелостью, ловкостью, находчивостью. Все свои знания, неуемную энергию отдавал революционному делу. В имении своего отца создал лаборатории, где готовил сильнодействующие взрывчатые вещества, конструировал механизмы для метания бомб.
Именно Александр Игнатьев разработал план похищения царя. Своим замыслом подпольщик поделился с Николаем Бурениным. Тот план одобрил. Ободренный Игнатьев поделился своим замыслом с руководителем боевой технической группы Леонидом Красиным. Красин в ту пору был членом Центрального комитета партии, считался одной из крупнейших фигур большевизма, энергичнейшим практиком. Ему было поручено важнейшее дело — добывать деньги. Ленин называл его “ответственным финансистом” партии, а Анатолий Луначарский — “финансистом исключительной силы”. Это он, Красин, сумел убедить известного капиталиста Савву Морозова выделить крупную сумму для поддержки большевиков-ленинцев. Доставал Красин деньги и иными, не столь мирными, путями.
…Красин с Игнатьевым долго обсуждали предложенный план похищения царя. Красин делал замечания, вносил предложения, что-то уточнял. Советовались, старались учесть разные обстоятельства. Оба считали, что операция сложна и трудна, шансов на успех очень мало. Но — есть резон. Стоит попытаться. А вдруг получится… Тогда… сам царь будет пленником у большевиков. И это обстоятельство можно будет использовать (например, потребовать освобождения арестованных товарищей).
Под конец беседы было решено не откладывать дело в долгий ящик, познакомить с задуманным планом Владимира Ильича. За ним, Ильичом, — последнее слово. Без одобрения Ленина на такое нельзя было пойти.
Местом предстоящей акции Игнатьев избрал Новый Петергоф. На это были свои причины. Здесь в царском конвое было много казаков. Все как на подбор — рослые, статные, плечистые. Вечерами в свободные от дежурства часы собирались казаки согласно своим обычаям “на круг”. Приглашали царскую обслугу — кухарок, горничных. Громко распевали свои песни. Пускались в пляс — лихо танцевали лезгинку, гопак.
Человек очень общительный, умеющий найти с каждым общий язык Александр Игнатьев стал частенько бывать в Новом Петергофе. Быстро вошел в доверие к конвойным. Никому из охраны и в голову не могло прийти, что этот господин с аристократическими манерами, сын генерала — большевик-подпольщик.
Игнатьев запросто, по-дружески беседовал с конвойными. Те поверяли ему свои думы, желания. И он дознался, что у казаков были свои претензии к царскому двору. Им было обидно, что на высшие командные должности в казачьих войсках зачастую назначаются выходцы из остзейских баронов. Казаки также считали, что царица — жена Николая II, немка по национальности, всячески покровительствует своим соплеменникам.
Конвойные были уверены, что все это творится без ведома царя. От Николая II многое скрывают. Вот и надо использовать свою близость к царю, чтобы открыть ему глаза. Но как это сделать? Игнатьев решил “помочь”. Он, Игнатьев, даст им понять, что надо доложить и как можно быстрее самому Николаю II.
И сделать это надо в Новом Петергофе. Под каким-нибудь предлогом пригласить его в парк возле Петергофского дворца и поведать о грозящей ему немецкой опасности.
В дальнейшие этапы своего плана Игнатьев, разумеется, казаков не посвящал. Хотя этот парк и днем, и ночью оцеплен конвоем, Игнатьев надеялся, что хорошо вооруженной группе большевиков-боевиков удастся прорвать полосу оцепления, когда Николай II будет в парке. Конечно, это будет нелегко, будет бой, но... может, благодаря внезапности, неожиданности удастся отбить у казаков царя. Тогда его доставят на заранее приготовленный буер, и очень скоро он окажется в Финляндии, на даче одного знакомого Игнатьева, расположенной в глубоком лесу.
В проведении всей операции Игнатьеву должен был помочь один из конвойных, с которым он успел подружиться. Это — Владимир Наумов, сын начальника почтово-телеграфной конторы на даче Ее Величества. Наумова, который был, конечно же, вне всяких подозрений, Игнатьеву давно удалось привлечь на свою сторону.
Александр Игнатьев был уверен: Ленин одобрит идею похищения царя.
И вот встреча. Ильич с интересом ознакомился с проектом. Но реализовать отказался. Почему? Сказал так: “Сейчас не время тратить на авантюры силы, которые пригодятся на планомерную работу”.
При этом лидер партии не стал укорять автора проекта, даже не пожурил его. Отнюдь! Стал относиться к нему с большим уважением.
А как в дальнейшем сложилась судьба Игнатьева?
После 1907 года он ни к каким авантюрам не примыкал. В Первую мировую войну служил в царской армии. В февральской, Октябрьской революциях не участвовал. В 20-х годах работал торговым представителем СССР в Финляндии, в советском представительстве в Германии. Но всегда и везде он находил время, чтобы заняться тем, что ему на роду написано, — вел исследования, делал открытия, изобретения. В последние годы жизни занимался только научной деятельностью. В 1936 году во время большого террора арестован и расстрелян без суда.
А руководитель Боевой военно-технической группы Леонид Борисович Красин в 1908 году эмигрировал за границу. Некоторое время входил в антипартийную группу “Вперед”. Потом вообще отошел от всякой политической деятельности. Работал инженером в Германии, позднее в России. На этом поприще достиг огромных успехов. Октябрьскую революцию Красин встретил без энтузиазма. В 1917-1918 годах у него были серьезные колебания, сомнения — стоит ли работать с новой властью.
Правда, потом он был на ответственных постах — председателем чрезвычайной комиссии по снабжению Красной Армии, народным комиссаром промышленности и торговли. В 20-х годах Леонид Борисович — на дипломатической работе.
Трудно себе представить, что в 1907 году Леонид Борисович Красин и Александр Михайлович Игнатьев серьезно обсуждали безумную авантюру похищения царя. Есть основания полагать, что позднее они глубоко сожалели об этом.
