Чекист, поэт - в общем старший майор госбезопасности
Славатинский А.С. – не брат ли? Проверить по «Науке и научным работникам» Соавтор Флоренского по статье «Элементные угли» (Вестник экспериментальной и теоретический электротехники. 1928. № 6. С. 225-258).
Фотография сотрудников Лаборатории технического материаловедения Всесоюзного электротехнического института (ВЭИ) на Покровке (в т.ч. Флоренский и Славатинский), 1929. Вклейка в кн.: ОНОПРИЕНКО В.И. Флоренские. М.,2000.
Чекист Славатинский
КОЛПАКИДИ А., ПРОХОРОВ Д. Внешняя разведка России. СПб.-М., 2001, с. 357-358.
1892- 26 февраля 1939. Майор ГБ (1935).Золотые часы от ВЦИК (1920, за борьбу с дезертирством), Орден Красного Знамени, знак «Почетный работник ВЧК-ОГПУ» (1924), браунинг от Коллегии ОГПУ (1927).
Владел французским, немецким, латышским.
Поляк. Родился в Самаре в семье дворянина, служащего Земельного банка. До 1908 жил в Киеве, окончил 7 классов 3-й гимназии. В 1908 переехал в Петербург, где в 1909 окончил гимназию при Человеколюбивом обществе. В 1909 поступил на юрфак Петербургского университета, в 1911 арестовывался за участие в студенческой забастовке, исключен из университета «без права обратного поступления».
К 1914 служил во Всероссийском Земском союзе.
С началом войны призван в армию, служил в 5-м эпидемическом отряде при 11-1 армии Западного фронта.
Член ВКП(б) с июня 1917.
Член ВРК 2-й армии на момент Октябрьской революции.
С 1918 – секретарь исполкома Петросовета, управделами Петрогубвоенкомата, председатель губкомдеза.
С 1919 – в органах ВЧК.
В 1920 – на Западном фронте, председатель полковой, окружной, фронтовой комиссий по борьбе с дезертирством.
В марте 1921 командирован в Петроград на подавление Кронштадского мятежа, начальник заградотряда.
Зам. Начальника и военком Разведуправления Штаба Западного фронта.
В марте-августе 1922 – в «активной разведке» (партизанский отряд в Польше).
Начальник отдела погранслужбы Штаба войск ОГПУ Западного края.
Сотрудник для поручений «УСО ОГПУ» (видимо, речь идет об ОЦР, название «Учетно-статистический отдел» появилось много позже.
С марта 1923 начальник 12 отделения, с января 1924 – 7 отделения, с 1925 – 5 отделения СО ОГПУ.
В 1926 в ПП по ДВК, помощник начальника СОЧ 58-го погранотряда.
В 1927 – начальник СОЧ Владивостокского окружного отдела ОГПУ.
С 1927 - помощник начальника, с 1930 начальник 3 отделения СО ОГПУ.
С 1931 помощник начальника СОУ.
С 1932 особоуполномоченный по важнейшим делам ПП по Московской области.
С февраля 1934 в спецкомандировке по линии ИНО (видимо, спутано с «ИПО» - отсюда упоминания «Ивановской промышленной области»).
С 10 июля 1934 по 11 апреля 1936 – помощник начальника ИНО. См. по копии блина у Лобынцева
С апреля 1936 – помощник начальника ТО ГУГБ (Шанин, с декабря 1936 – 6 отдел ГУГБ, арестован в апреле 1937, отдел реформирован с марта).
С мая 1937 - помощник начальника УНКВД по Саратовской области.
25 февраля 1938 отозван в Москву, 10 марта арестован, 26 февраля осужден ВКВС и в тот же день расстрелян.
РОКИТЯНСКИЙ Я.Г., МЮЛЛЕР Р. Красный диссидент: академик Рязанов – оппонент Ленина, жертва Сталина. Биографический очерк, документы. М., 1996.
Я.С. Агранов арестован в Саратове 20 июля 1937; А.Р. Стромин назначен 7 августа 1937
1937, июль помощник начальника УНКВД Сар. обл. майор госбезопасности Славатинский (стр. 387, документ № 41)
1937, 23 июля пом. нач. УНКВД Сар. области майор госбезопасности Славатинский (стр. 392, документ № 45)
1937, 23 июля Славатинский <и.о.?> Начальник Управления НКВД по Саратовскому краю (стр. 390, документ № 43)
1937, 25 ноября майор госбезопасности Славатинский, начальник УНКВД Саратовской области (стр. 408, документ № 54).
ПАПЧИНСКИЙ А.А., ТУМШИС М.А. Щит, расколотый мечом: НКВД против ВЧК. М.,2001.
Стр. 351 (послужной список): «Славатинский Александр Сергеевич (1892-1939). Сотрудник органов госбезопасности. В 1922-1926 годах на работе в СО ОГПУ, затем помощник начальника СОЧ 85-го погранотряда ОГПУ. С 1927 – в центральном аппарате ОГПУ: помощник начальника и начальник отделения СО. С 1931 года на работе в ПП ОГПУ-УНКВД по Московской области, в 1936-1937 годах – помощник начальника ТО ГУГБ НКВД СССР, в дальнейшем помощник начальника УНКВД по Саратовской области. Майор ГБ (1935). Расстрелян. Реабилитирован в 1955 году».
В очерке «Две судьбы» (о П.М. Журавлеве из ПГУ (1898-1956) и агенте А.Р. Ильине, 1893-1939)), история с разработкой пражской ТКП (Маслов) в 1930: «Чекисты подозревали, что границу нарушил «агент-двойник» <Ильин>… Начальник СО ОГПУ Я.С. Агранов поручил проведение проверки одному из опытных работников отдела А.С. Славатинскому. Так Ильин познакомился с еще одним человеком, сыгравшим в его судьбе большую роль» (стр. 81).
«Славатинский, с которым Ильин сдружился, ходатайствовал за него перед начальником СПО Аграновым «<текст документа>» (стр. 83).
В 1936 Ильин возвращается из Синьцзяна в Москву, опять в систему Дмитлана. Плохие отношения с Пузицким, «Терпеть это Андрею Романовичу было просто невыносимо, и когда его приятель Славатинский вместе со своим шефом Аграновым убывал в Саратов, он упросил их забрать его из третьего отдела Дмитлага… в Саратове… работал в качестве старшего инспектора Отдела резервов, а затем по личному распоряжению Фриновского его взяли на оперативную работу – оперуполномоченным Шестого отделения КРО УГБ УНКВД… «обеспечение контрразведывательных мероприятий по линии сельского хозяйства»… Отстранение Агранова, а затем и последующий его арест на московской квартире усугубили положение всех чекистов, приехавших в Саратов вместе с ним. Первым это почувствовал Славатинский, когда его с должности помощника начальника УНВКД откомандировали в Москву. Здесь, в столице, он несколько недель потрудился в отделе кадров НКВД и 10 марта 1938 года был арестован. Обвинения стандартны – польский шпион, участие в антисоветской организации в НКВД» (стр. 87).
РЦХИДНИ. Ф. 613. Оп. 2. Материалы партийной чистки (указано О.И.Капчинским). Славатинский А.С.
Публикация ст-ния «Песня украинца» – «Северная Коммуна», 1918, 23 июня (указано Галушкиным)
документированный период деятельности советских спецслужб.
В это время «органы» представляли собой эффективно работавшую тайную полицию с разветвленной агентурно-осведомительной сетью и хорошо поставленным обрабатывающим аппаратом; позднее, с приходом Н.И.Ежова, все их функции фактически свелись к одной – ускоренного, «военно-полевого» судопроизводства, что отразилось и на аналитическом качестве документации.
СЛАВАТИНСКИЙ Всеволод Семенович, род. 1891, сын статского советника, в 1913 г. унтер-офицер (из вольноопределящихся?)
Статский советник Иван Иванович СЛАВАТИНСКИЙ, в 1845-1874 преподававший историю в Михайловском Воронежском кадетском корпусе; умер в 1879 (Зверев Степ. Егор. Юбилейный сборник Михайловского Воронежского кадетского корпуса, 1845-1895. Воронеж, 1895. С. 217. № 97.
Статский советник Семен Иванович СЛАВАТИНСКИЙ, с 1875 преподававший историю в Михайловском Воронежском кадетском корпусе; поступил в корпус 1858, окончил 1863, переведен в 3-е Александровское военное училище; прапорщик, затем преподаватель Харьковского ун-та (Зверев Степ. Егор. Юбилейный сборник Михайловского Воронежского кадетского корпуса, 1845-1895. Воронеж, 1895. С. 240. № 511. С. 303).
Петр (Иванович?) СЛАВАТИНСКИЙ, поступил в корпус 1857, окончил 1863, переведен в 3-е Александровское военное училище (Зверев Степ. Егор. Юбилейный сборник Михайловского Воронежского кадетского корпуса, 1845-1895. Воронеж, 1895. С. 240. № 510).
Письмо Ягоды, Агранова и Славатинского в ПБ от 12 июля 1924 о журнале «Беседа» и заграничной коммерческой деятельности меньшевиков;
Спецсправка о настроениях писателей, до 11 марта 1932, составил: Коган, оперуполномоченный 4 отделения СПО
«О БРАТ МОЙ, О, ПОЭТ! – ТЯЖЕЛ УДЕЛ У НАС…»
Самое примечательное в публикуемых стихах – личность их автора. Его фамилия фигурирует во многих обнародованных за последние годы документах ОГПУ: как в подававшихся «наверх» спецсообщениях, «освещавших» (профессиональный термин) настроения в писательском мире, так и в материалах следствия по делам литераторов самого разного толка: от «Ордена русских фашистов» (дело А.Ганина и других) до последовательницы Крученых Н.Оболенской-Хабиа(с. Отчасти эта специфическая известность - следствие того, что Александр Сергеевич Славатинский достаточно долго руководил специальным подразделением ОГПУ, ведавшим писательско-журналистской средой.
Своеобразие нашего случая в том, что при этом он не прекращал собственного участия в литературном процессе в амплуа «пролетарского поэта». Последнему нисколько не мешало социальное происхождение «из дворян», указываемое Славатинским в своих анкетах1. Как следует оттуда же, он родился в 1892 г. в Самаре; чем занимался до революции, неясно: упоминается лишь «незаконченное высшее» образование. В армейских архивах нет никаких следов участия Славатинского в Первой мировой войне - во всяком случае, в офицерских чинах, хотя это почти стандартная биографическая деталь для людей одного с ним поколения и происхождения.
Послужной список этого члена партии большевиков с июня 1917 г. открывается должностью председателя Петроградского Губкомдеза. Но губернские комиссии по борьбе с дезертирством появились только в конце 1918 г., между тем литературный дебют «пролетарского поэта» состоялся раньше: в роскошно для того времени изданном альбоме помещены два его сонета под общим заглавием-посвящением «ПЕРВОМУ СРЕДИ РАВНЫХ СЕВЕРНОЙ КОММУНЫ, ТОВАРИЩУ Г.ЗИНОВЬЕВУ, 25 ОКТЯБРЯ 1917 Г. - 25 ОКТЯБРЯ 1918 Г.»2. Едва ли нужно видеть в этом признак особой близости к Зиновьеву или даже просто принадлежности к истэблишменту Северной Коммуны; характерно, однако, что сонеты помещены на почетном месте, выше стихов зиновьевского шурина И.Ионова и Н.Клюева.
В окружении тех же имен имя «пролетарского поэта» встречается и на страницах официозного петроградского журнала «Пламя» в январе 1919 г3.
Вскоре Славатинский оказывается на Западном фронте (образован в феврале 1919 г.) в должностях сперва заместителя председателя трибунала штаба армии, затем военного комиссара и, наконец, на «ответственной разведывательно-оперативной работе». Упоминание о службе в разведывательном управлении штаба Западного фронта означает, что Славатинский задержался в армии как минимум до поздней весны 1921 г., когда боевые действия здесь уже прекратились4. Переход в 1922 г. на должность начальника погранотряда в Западном крае не означал заметной перемены ни в условиях, ни в месте службы. Куда более существенной стала новая ведомственная принадлежность: именно с этого момента начал исчисляться «чекстаж» тридцатилетнего Славатинского, по которому он заметно уступал большинству своих будущих сослуживцев по ОГПУ.
Тем неожиданней стал его последующий рост уже в Центральном аппарате Лубянки. Когда именно и как попал специалист по охране кордона от «белополяков» (не перестававший печататься5) в Секретный отдел (СО) ОГПУ, ведавший политическим сыском, по документам не видно. Наиболее раннее из известных свидетельств его новых занятий – докладная записка от 4 февраля 1923 г. об обществе «Среди книг», подписанная уполномоченным 4 отделения СО Славатинским и начальником 4 отделения И.Ф.Решетовым6 (одновременно Решетов руководил тогда и 3 отделением СО, работавшим по правым эсерам).
Уже 15 марта 1923 г. Славатинский возглавил организованное полутора месяцами ранее 12 отделение СО, специально занимавшееся «антисоветскими элементами в сфере литературы, печати и театров». С 1 января 1924 г. оно было переименовано в 7 отделение с некоторым расширением функций («литература, печать, театры, общества, съезды, высшие и средние учебные заведения»). С 1925 г. это же подразделение именовалось уже 5 отделением СО, сохранив такое номерное обозначение как минимум до 1929 г. (функции: «антисоветские проявления среди интеллигенции и молодежи, правые группы и партии»). Тем временем стихотворения его начальника не перестают появляться в печати (естественно, без указания на род основных занятий Славатинского)7.
В 1926 г. в соответствии с обычной для тех лет практикой укрепления периферийных чекистских аппаратов ОГПУ кадрами из Центра Славатинский командируется в полпредство ОГПУ по Дальнему Востоку на должность помощника начальника секретно-оперативного управления (СОУ) 58-го погранотряда (СОУ в Центре и на местах объединяли тогда важнейшие «линии» «чекработы»: политический сыск, контрразведку, аналитическую и регистрационную деятельность и т.п.). Вместе с ним на более высоком посту заместителя полпреда ОГПУ – начальника секретно-оперативного управления полпредства на Дальнем Востоке работал тогда (февраль 1926-1927) и Решетов. Вернувшись в Центр, Решетов с марта 1928 г. и занял должность начальника 5 («литераторского») отделения СО и одновременно помощника начальника всего СО ОГПУ.
Славатинский же в «литераторских» подразделениях более не служил: в 1927 г. он упоминается как помощник начальника 3 («эсеровского») отделения СО ОГПУ, а к 1930 г. – уже как начальник 3 отделения (эсеры, антисоветские проявления в деревне, национальные движения в Белоруссии и на Украине) СО; в последнем качестве он вел, например, вплоть до весны 1931 г. дело А.В.Чаянова. В марте 1931 г. в ходе масштабной реорганизации агентурно-оперативной работы ОГПУ СО вливается в состав нового отдела - Секретно-политического (СПО). 6 апреля 1931 г. Славатинский подписывает очередную бумагу уже как помощник начальника 2 отделения СПО, куда вошло прежнее 3 отделение СО со своими функциями и кадрами. Новое же 4 отделение СПО (работа по печати, зрелищам, артистам, литераторам и гуманитарной интеллигенции) возглавила М.А.Герасимова (дочь известного саратовского журналиста и сестра забытой теперь «комсомольской писательницы» Валерии Герасимовой); с апреля 1933 г. оно вновь станет именоваться 5 отделением (литераторы, печать, театры, кино, искусство), к 1935 г. став уже 5 отделением СПО Главного управления госбезопасности НКВД СССР.
Начальником СПО первое время оставался Я.С.Агранов, руководивший и прежним СО. Лишь 1 сентября 1931 г. Агранов был переведен с этой должности в полпреды ОГПУ по Московской области. Похоже, именно вместе с ним покинул Центральный аппарат и хорошо известный Агранову Славатинский, заняв теперь пост помощника начальника СОУ полпредства ОГПУ по Москве.
Однако работа по бывшим эсерам, видимо, осталась «звездным часом» в чекистской карьере Славатинского: служба в СОУ (объединявших к этому времени только политический сыск и учетно-регистрационную работу) стала теперь куда менее весомой, а весной 1932 г. СОУ и вовсе упразднили, сочтя их излишними надстройками над оперативными отделами. В служебном положении Славатинского что-то расстроилось, и близость к Агранову (руководившему московскими чекистами до февраля 1933 г.) уже не помогала - последующие его посты не слишком высоки, причем некоторые из них явно были краткосрочными назначениями: особоуполномоченный ОГПУ (следствие по делам самих чекистов) по Москве, начальник оперинспекции Дмитлага (с 1932 и, как минимум, по май 1933 г.8).
Позже Славатинский работал в местных органах НКВД по Ивановской промышленной области, с введением осенью 1935 г. спецзваний став майором госбезопасности (выше нынешнего полковника, но все же не генерал).
Поздней весной 1937 г. впавшего в немилость Агранова назначат начальником УНКВД Саратовской области и уже 20 июля арестуют. Видимо, свою последнюю должность, указанную в постановлении на арест от 10 марта 1938 г.: «бывший помощник начальника УНКВД по Саратовской области», Славатинский занимал именно при Агранове, чье имя уже было полностью табуированным. Исполнял обязанности начальника управления в июле 1937 (см. Рязанов). На момент ареста 11 марта 1938 он проживал в служебной квартире по адресу «Малая Лубянка 5, кв. 64» (другой вариант того же адреса – «ул. Дзержинского 12, кв. 64») вместе с женой Галли Леонидовной – режиссером-монтажером кинофабрики – и девятилетней дочерью. Специальность в анкете арестованного указана лаконично - «чекист» и более ничего.
Согласно следственному делу9, Славатинский арестован без санкции Прокурора Союза ССР как участник антисоветской заговорщицкой организации в НКВД и как член террористической организации, именуемой «ПОВ» («Польская организация войскова»), - иначе говоря, по тому «делу поляков», основные фигуранты которого (многие из них – когда-то сослуживцы Славатинского по Западному фронту и его коллеги по борьбе с «белополяками») уже давно были «арестованы и разоблачены». Рассылавшееся всем местным руководителям НКВД обширное сообщение по «Делу ПОВ» и Славатинский, и Агранов должны были получить еще в Саратове.
Агранова расстреляют 1 августа 1938 г., а под 25 ноября 1938 г. давно арестованный Славатинский упоминается то ли как сотрудник отдела кадров, то ли (что вероятнее) как просто состоящий в распоряжении Отдела кадров НКВД (вполне возможно, что факт произведенного без санкций прокурора ареста действительно оставался неизвестным кадровикам)10.
Пройдет почти год с момента ареста, когда Военная коллегия Верховного суда СССР на закрытом заседании 26 февраля 1939 г. «в порядке, установленном законом от 1 декабря 1934 г.» приговорит Славатинского к высшей мере наказания по статьям 58-1а, 58-8, 58-11; в тот же день его расстреляют. К этому времени в наркомате практически не осталось не только чекистов, работавших вместе со Славатинским при Менжинском и Ягоде, но и «бравших» его выдвиженцев Ежова.
Похоже, «бред о польском шпионаже» (которым, по словам сотрудников ЦА ФСБ, полностью исчерпывается содержание дела № Р-3026) в дальнейшем всерьез не воспринимали: в отнюдь еще не «вегетарианском» 1950 г. актриса Слава Александровна Славатинская («родилась 13 июля 1928 г. в семье служащего в Москве. Родители до революции «учащиеся», социальное происхождение «из мещан» (!)) укажет в анкете, что ее отец «умер в 1939 г.» и, более того, специально (в ответ на просьбу кадровика?) припишет внизу «Репрессиям ни я [, ни мои] родственники не подвергались»; проживала она вместе с матерью (режиссером-монтажером студии «Мосфильм») и отчимом («Сегал Владимир Петрович, работает в системе Министерства химической промышленности») в известном номенклатурном квартале («ул. Грановского 5 кв. 28)11. В 1955 г. Славатинского посмертно реабилитируют.
* * *
Подборка стихотворений «пролетарского поэта», которую он предложил редакции журнала «Красная новь»12, представляет собой три листа машинописи с авторской правкой и характерными росчерками на каждом листе, полностью идентичными подписям Славатинского на служебных документах13. На обороте листа 3 обычными для резолюций С.Клычкова14 красными чернилами написано «Кр. Новь не подходит. С.К.», а карандашом - «Славатинский № 613 Уст. адрес [установить адрес]». Датировка отсутствует15. Судя по тому, что стихи автору так и не вернули, адрес его остался неизвестным редакции.
Наивно-искренне обличая «гримасы нэпа», Славатинский вслед за своими соседями по пролеткультовским сборникам прибегает к поэтическому языку надсоновской эпохи (считать его безо(бразным или безобра(зным, - дело вкуса), словно никакого Серебряного века и вовсе не было. Скорее это вопрос его личных эстетических предпочтений, чем служебных ориентировок. Стихотворение «Так было», например, свидетельствует о психологической травме от ситуации, подобной описанным в зазубринской «Щепке» (советско-польский кордон в начале 1920-х был местом далеко не джентльменских поединков). Аналогичный опыт, несомненно, имели многие сослуживцы «газетного поэта», однако либо не умели, либо не желали его артикулировать. Во всяком случае, многие из коллег Славатинского поэтикой Серебряного века не только владели, но и принимали участие в ее создании – назовем самого( председателя ОГПУ Менжинского или Витольда Ашмарина, в 1921-1924 гг. возглавлявшего ИНФО (аналитическую службу Лубянки), на досуге читавшего Игнатия Лойолу в оригинале16 и куда более известного как секретарь издательства «Мусагет». Но статистически представительных материалов для гипотез относительно корреляции поэтики и политики у нас нет.
Мы лучше предложим оценить то ли тот такт, с которым «пролетарский поэт» не указал своего адреса, то ли ту принципиальность, с которой ему отказали (возможно, и вправду не знав, с кем имеют дело), то ли нечто еще во взаимоотношениях литературы и власти.
«Песнь о НЕП'o»
Он идет, торжествующий хам,
По заплеванным грязным бульварам
И кричит повелительно нам: -
«Прочь с дороги! Я ожил недаром!»
Он идет, отравляя угаром
Недоконченный сказочный храм…
Он идет, он идет… Горе нам! –
Оттого, что мы верили чарам…
Все ночи там – в шантанах и кафэ,
Где торг идет и жизням и брильянтам,
Где кожанные люди в галифэ
Мечтам былым творят ау-то-дафэ*
Совокупившись с грязным спекулянтом;
Где сожжено так много ярких грез
О революции безудержной безгранной
В душе его растет один вопрос: -
«Зачем так рано я принес
Ученье, вспыхнувшее раной?..»
Увы, - он сердцем свят и чист,
Он в дни постылого разврата
Остался тем же, как когда-то:
Он правоверный коммунист
И нет ему назад возврата. –
И оттого такая жуть
Такая боль в душе усталой,
Как будто в прошлом дал нам мало
Кровавых мук Голгофы путь,
Когда мы ждали идеала…
Сгорел наш творческий экстаз…
Без вдохновенья, без порыва
Стоим мы скорбно у обрыва,
И с нами торг ведет нажива
За каждый светлый прежний час…
И там, где храм был – там вертеп,
Там – при воскреснувшего чуда…
О, горе мне! – я не ослеп,
Когда впервые видел чудо…
О, горе мне! – я вижу НЭП!..
Но он идет – девятый вал…
Настанет жуткий час развязки
И вновь отточенный кинжал
Возьмем мы в руки, сбросив маски, -
И будет кончен черный бал…
Настанет срок!.. Но до него –
Что новый черный день – утрата…
Ах, не жалея ничего
Мы укрепляем силу злата! –
И вот – встречаю я его: -
Он идет, торжествующий хам,
По заплеванным грязным бульварам
И кричит повелительно нам: -
«Прочь с дороги! Я ожил - недаром!»
Он идет, отравляя угаром
Недоконченный сказочный храм…
Он идет, он идет… Горе нам! –
Оттого, что мы верили чарам…
В.КНЯЗЕВУ
О лирике загубленной своей
Сказать я смогу газетными стихами,
Но, если понял их, - прости и пожалей
И вспомни песни те, что недопеты нами.
О, брат мой, - я устал!.. измучена душа.
Надорваны, в борьбе натянутые, струны,
А жизнь, казалось мне, так будет хороша,
Когда я перейду к преддверию Коммуны…
Я в пламени борьбы горю, но каждый час
Все горше боль от крестных мук Голгофы…
О брат мой, о, поэт! – тяжел удел у нас:
Из сердца вырывать с горячей кровью строфы…
На каждый зов войны бросая отзвук свой,
В кварталах бедности я жду себе ответа,
Но только ты поймешь, о, брат мой огневой,
Что стуит отзвук мой – газетного поэта,
Что стуит в эти дни, когда горит пожар,
Любить и проклинать, чтоб песня прозвучала…
О, брат мой, о, поэт! – пойми: - я – Коммунар,
И стих мой – лезвие разящего кинжала.
Не каждый день разить и вынимать кинжал,
Не каждый день слагать одни и те же строфы,
О, брат мой, о поэт! – тяжел удел у нас, -
Но так отрадно нам страдальчество Голгофы!..
Когда нибудь потом, на грани светлых дней,
Когда прекрасный мир откроется пред нами,
О лирике загубленной своей
Тебе я расскажу случайными стихами…
«ТАК БЫЛО»
Кровь и мозги на каменной стене
И на полу измятая шапченка…
И это сделал – я!… О, горе мне! –
Я не смогу взглянуть в глаза ребенка…
Пусть после оправданье я найду,
Пусть сердце мое к счастью очерствело,
Всю жизнь я буду помнить на беду
Ночное страшное, но праведное дело.
О, если бы сожгла меня гроза,
О, если б вихрь борьбы унес меня далёко,
Чтоб только мне не помнить те глаза,
И не таить в душе нежданного упрека!..
***
О счастьи потерянном я не тоскую.
В огне баррикад мое счастье теперь,
Но прячу я бережно рану больную как раненный зверь.
И, если бы кту нибудь, близкий иль дальний,
Увидел бы рану мою хоть на миг,
Он стал бы – я знаю – угрюмый, печальный.
Он тайну мою бы постиг.
***
Прощай, моя радость, прощай, мое счастье!
Я скоро уйду в беспросветную даль,
Туда, где над нами витает ненастье,
Где вечностью дышит печаль…
Прощай, мое солнце, прощай, моя сказка!
К тебе не вернуться, родная <,> опять!
Твоя запоздалая чистая ласка
Не сможет меня удержать.
Пойми – мое сердце тоскует до боли
И рвется в тот дальний измученный край,
Где братья страдают без хлеба, без воли…
Прощай, моя юность… прощай!
Вступительная заметка и публикация В.Нехотина
1 Многими биографическими сведениями о Славатинском и его сослуживцах мы обязаны Н.В.Петрову, В.А.Гончарову и О.И.Капчинскому.
2 Великая годовщина пролетарской революции. Пг., [1918]. С. 8
3 См., напр.: Пламя. 1919. № 38 (20 января).
4 В апреле 1921 г. приказом Реввоенсовета предписывалось в месячный срок преобразовать параллельно действовавшие разведчасть Оперативного управления Штаба РККА и Регистрационное управление Штаба РККА в единое Разведывательное управление (такое наименование появилось тогда впервые в Красной армии); аналогичное слияние в нижестоящих штабах происходило еще медленнее (см.: Кочик В.Я. Советская военная разведка: структура и кадры // Свободная мысль. 1998. № 7. С. 95); в анкетах Славатинского упомянута служба как в оперативном, так и в разведывательном управлениях штаба Западного фронта.
5 См., напр.: Трибуна Пролеткульта (Сборник стихотворений пролетарских поэтов). Пг.. 1921 (На обл. 1922). С. 69-70.
6 АПРФ; на этот документ нам указал А.Ю.Галушкин.
7 См., напр.: Синеблузый май: Литературно-художественный сборник. М., б.г.; Синеблузый май: Литературно-художественный сборник. М., 1923. (различаются только обложками, верстка идентична) С. 107; Первомайский звон: 1-е мая. Сборник стихотворений. Л.,1924. С. 1.
8 Насколько видно, эта должность предполагала курирование по линии Полпредства ОГПУ по Москве и области всей текущей деятельности такого важного объекта, каким был Дмитровский ИТЛ (чьи заключенные строили канал «Москва-Волга»: в «ПП ОГПУ МО т. Славатинскому» направлялись, в частности, экземпляры важнейших приказов по Дмитлагу. См., напр.: ГАРФ. Ф. 9489. Оп. 2. Д. 5. Лл. 378-379об, 425-425об, 463-463об, 466-468об, 497; Д. 10. Л. 6; Д. 15. Лл. 27, 61-61об; Д. 5; Д. 17. Л. 46; Д. 19. Лл. 99-100.
9 ЦА ФСБ, Д. № Р-3026.
10 25 ноября 1938 г. - день смещения Ежова с поста наркома, так что эти сведения из справки, подготовленной при участии руководителей ЦА ФСБ(Минувшее: Исторический альманах. Вып. 18. С. 190), скорее всего заимствованы из акта приема-передачи НКВД; указанное в той же справке «погиб в заключении» - ошибка, возникшая, по всей вероятности, из-за использования кадрового (нам недоступного), а не следственного («расстрельного») дела Славатинского.
11 РГАЛИ. Ф. 655 (Московский театр драмы им. Маяковского). Оп. 3. Ед. хр. 315. Лл. 1-6.
12 РГАЛИ. Ф. 602. Оп. 1. Ед. хр. 956. Л. 1-3об.
13 См., напр.: ЦА ФСБ. Дело Р-33480, л. 131об, л. 139об.
14 Нам неизвестно, с какого именно момента Клычков стал «пом. редактора «Красной нови» по художественной части»; так он назвал свою должность в ноябре 1923 г. (см.: А.Г.Белоконь. «Дело четырех поэтов» // «Север». 1993. № 10. С. 124).
15 Резолюция Клычкова идентична тем, которые он накладывал на присланные в редакцию материалы с авторской датой «1922» (причем поступить в редакцию они могли и позже). См., напр.: РГАЛИ. Ф. 602. Оп. 1. Ед. хр. 449. Лл. 1-2об.
16 Указано И.П.Андреевой.
* Так в оригинале.
19
