|
|
От
|
Pavel
|
|
|
К
|
SVAN
|
|
|
Дата
|
11.07.2002 10:51:33
|
|
|
Рубрики
|
WWII; Флот; ВВС;
|
|
Вот еще прорядового(+)
Доброго времени суток!
Отрывок из книги "Пятая воздушная" Давтяна
=============================
Маршал авиации Г. А. Ворожейкин решил встретиться с летчиком
“восьмерки”. Об этом ярко рассказывает офицер для особых
поручений представителя Ставки капитан П. Ф. Пляченко,
присутствовавший при беседе:
“Вскоре в комнату вошел среднего роста крепыш с [206]
загорелым волевым лицом, со шрамом на правой щеке. Одет он
был в черный кожаный реглан.
— Товарищ маршал авиации! Гвардии красноармеец Николаев по
вашему приказанию прибыл, — четко доложил летчик.
— Здравствуйте, товарищ Николаев! — поздоровался маршал и
сказал: — Я не совсем понял ваше воинское звание.
— Красноармеец, — ответил Николаев.
— У лас в таком звании не летают.
— Он был майором, — ответил генерал Каманин.— Но его
судттли и разжаловали.
— За что вас судили? — спросил Ворожейкин. (...)— Дело было
так,—начал рассказывать летчик. — Осенью прошлого года при
форсировании Днепра наша эскадрилья попала в очень тяжелое
положение: сначала нас накрыл мощный зенитный огонь, затем
атаковали истребители. Мы потеряли хороших боевых товарищей,
с которыми начинали войну, и сильно переживали эту потерю. А
вечером за ужином с горя я выпил лишнего. В это время, как на
грех, в столовую вошел заместитель командира полка и устроил
мне публичный разгон, называя меня растяпой, трусом,
чужеспинником, зря носящим ордена, и тому подобное. Я не
стерпел, потерял над собой контроль. Не помню, как допустил то,
о чем после и сам сожалел. Так со мной случилась беда. Меня
судили, сняли с эскадрильи, разжаловали и лишили всех
правительственных наград.
— А много их у вас было? — спросил маршал.
— Много, — ответил за летчика генерал Каманин и начал
перечислять: — Ордена Красного Знамени, Александра Невского,
Отечественной войны первой степени и медаль “За отвагу”.
— И много вы летали в этом году? — вновь спросил Григорий
Алексеевич.
— Все время летал. Мне дали возможность искупить вину в своей
части, на глазах у товарищей.
— Хорошо, товарищ Николаев, — сказал Ворожейкин, — пойдите
докурите и успокойтесь, а мы тем временем поговорим с вашими
начальниками.
Летчик вышел. Григорий Алексеевич встал из-за стола, прошелся
по комнате.
— Как считаете, Николай Петрович, этот летчик уже искупил
свою вину? Или вы его до самого конца войны [207] решили
оставлять в красноармейцах? — спросил Ворожейкин, обращаясь
к Каманину-
— Товарищ маршал! Николаев давным-давно искупил свою вину.
Уже будучи красноармейцем, он награжден двумя орденами
Красной Звезды, поскольку произвел очень много боевых вылетов,
ходил на самые ответственные задания.
— Так в чем же дело? —В голосе Ворожейкина послышалось
недовольство. — Почему не ставите вопрос о реабилитации?
Почему но восстанавливаете его в звании и должности? Он этого
вполне заслуживает. Я сам видел, как он воюет. Это настоящий
боевой летчик, многие у него поучиться могут. Пользуясь
предоставленными мне правительством и Верховным
Главнокомандующим правами, присваиваю летчику Николаеву
воинское звание “майор” и назначаю его командиром первой
эскадрильи штурмового авиационного полка, в котором он
служит. Одновременно награждаю его орденом Красного Знамени
и вхожу в ходатайство перед Президиумом Верховного Совета
СССР о возвращении майору Николаеву всех боевых наград,
которыми он был ранее награжден. — И капитану Павленко: —
Мои служебные бланки с вами?
С уважением! Павел.