О франках и "антиаллеманской теории" (очень длинно)
Начал писать, как ответ на вопрос одного участника форума, но потом понял, что не в коня корм... Так может кому-то ещё будет интересно - не пропадать же добру. Вот и решил вынести в корень.
Дальше будет лонг-рид - запасаемся терпением:
Наиболее ранние источники, упоминающие франков - "Panegyrici latini", "Temporum liber" Иеронима Стридонского и некоторые другие - никакой информации об их этнической принадлежности не несут.
Пожалуй, самый ранний источник, дающий какую-то версию о происхождении франков - это "Historia Francorum" Григория Турского (~580 год). Но там об этом говорится весьма коротко - мол "франки пришли из Паннонии" и точка.
Затем, в 641-660 годах появляется первый вариант "Chronique de Fredegaire", приписываемая условному Фредегару, а около 727 года - "Gesta regum Francorum" неизвестного автора (возможно норманн из Южной Италии, бывш. крестоносец в войске Блэмунда) - в них франки бежали в Паннонию из павшей Трои. Есть версия, что причиной появления этой легенды было уже забытое к тому времени название Ксантена, столицы одного из ранних франкских королевств - Colonia Ulpia Traiana - кратко Tronie или Troia. Возможно хронист, увидев знакомое название города, сумел сложить дважды два...
Причём, уже у Фредегара из Трои бежит не только внук Приама Франсион (привет Энею), но и Торкот. По приходу к Дунаю беглецы делятся - оставшиеся с Фарсионом становятся предками франков, а ушедшие с Торкотом - турками.
В общем: потомок Приама (Франсион или иногда Антенор из Энеиды) основал в Паннонии город Сикамбрию (его в средние века будут отождествлять с Будой и развалинами римского Аквинкума). Логика тут понятна - есть же у Цезаря sugambrorum (не то кельты, не то германцы - Цезарь их часто путал) так почему бы не быть у них городу и почему бы, в конце-концов, этому славным людям не быть предками франков? Тем более, что у самого Григория Турского в сцене крещения Хлодвига епископ Ремигий обращается к нему: "Покорно склони шею, суганибр [suganibri], почитай то, что сжигал, сожги то, что почитал" (версию о том, что "suganibr" могло означать "герой, победитель" - следует отмести, как политически не выдержанную).
В хрониках Ригора (до 1208 года) и Гийома ле Бретона (до 1241 года) происхождение Франсина обрастает дополнительными подробностями: Франсион - это сын Гектора - потомок одного из девяти величайших воинов вселенной.
Ну, а что у Гектора вроде как был один сын - Астианакт или Скамандрий - и он то ли погиб (сброшен с башни), то ли был отпущен к Энею - так это не беда, он смягчил греков своей красотой, а за смелость был прозван Франсионом. Всё просто.
Дальше по накатанной - потомки Франсиона и его соратников оставались в Паннонии вплоть до времен императора Валентиниана, когда они истребили алан и получили за это освобождение от дани на десять лет. По истечении этих десяти лет они отказались начинать выплачивать дань и в результате конфликта с римлянамиво главе с Маркомиром ушли на Рейн, где Фарамонд (сын Маркомира) стал первым "настоящим" королём франков.
Причём уже у Ригора народ франков и народ галлов - "суть един есть": у него часть троянцев под предводительством герцога Ибора покинула Сикамбрию задолго до истории с Валентинианом и аланами - они обосновались в Галлии, где основали город Лютецию.
А Вильгельм Бретонский рассказывает о хорошем приеме, оказанном галлами прибывшим в Галлию франкам.
И в более поздней "Grandes Chroniques de France" (около 1250 года) уже эта история обрастает подробностями: оказывается, Маркомир - сын приама Австрийского (Priam d'Autriche) и потомок Приама Троянского. Опять же разъясняется, что прибывшие с Маркомиром франки - один народ с местными галлами, потомками Ибора и его людей. Т.е., прибытие франков - никакое не завоевание - просто суверен со своими людьми прибыл к своему вассалу и его людям. Воссоединились наконец ветви одного народа (ходить бывает склизко по камушкам иным - потому никаких аналогий!).
Этот тезис о родстве галлов и франков станет устоявшейся традицией - он повторится у Гийом Кузино в "La Geste des Nobles" (до 1442 года) и даже у Жана де Пари в "Historiae francorum scriptores" (1636 год).
Но и этот тезис будет развиваться: Жан Ле Мер в "Illustrations de Gaule et Singularite de Troie" 1500 года уже не троянцы являются предками галлов, а напротив - галлы являются предками троянцев. Галлию издревле населяли потомки Самофа, четвертого сына Иафета. Галлы строили города и создавали университеты, чтили богов и законы. И когда брат одного из королей галлов был изгнан - он бежал в Азию и основал там Трою, познакомив таким образом диких греков с высокой галльской культурой.
И когда потомки троянцев (что с Ибором, что с Маркомиром) приходят в Галлию - они всего лишь возвращаются на родину, где их встречает родня. Но у него есть и другие отличия от классической версии: его Франсион сразу бежит в Галлию, а другие галлы-троянцы основывают Скамбрию - там они договариваются с Октавианом и подчиняются Риму. Ну, а потом бегут от римлян на Рейн, а потом в Галлию.
(Почему-то вспоминается "В Руси самодержавное царское жезлоправление начасия от Рюрика, иже приде из варяг со двемя братомя своимя и с роды своимя, иже бе от племени Прусова. Прус же брат бысть едино-начальствующего на земли Римского кесаря Августа, и великий же князь Рюрик в Великом Новограде царствуя, остави сына своего Игоря" - ну, да Бог с ним)
Более того, французы не ограничились галлами и франками - они подхватили тезис Джеффри Монмутского (того самого, который писал про короля Артура) из его "Historia regum Britanniae" (1135-1138 годы) - о том, что первым королём Британии был Брут Бретонский , внук Энея и предок короля Артура. Об этом, в частности, пишет в своей "Grandes chroniques de Bretagne" (1514 год) Ален Бушар (вельможа Анны Бретонской и Карла VIII.
Соответственно бритты, переселившиеся в Арморику, ставшую Бретанью, становились не чужими не только галлам, но и франкам (в отличие от саксов и англов) - их всех объединяло троянское происхождение.
Первым тезис о том, что франки - это союз германских племен, выдвинул Николя Фрере в своей "Sur l’origine des Francs" - лишь в 1714 году (практически синхронно с изданием у нас перевода Мавро Орбини). Но не тут то было - французский предшественник Миллера загремел на полгода в Бастилию за "посягательство на достоинство монархии". Впрочем, несмотря на это, в 1716 году он становиться членом Academie des inscriptions, но занимается больше вопросами языкознания - во избежание.
Но высказанный Фрере тезис вызвал своеобразную реакцию: Анри де Буленвилье опубликовал два труда - "Histoire de l'ancien gouvernement de la France" 1727 года и "Essai sur la noblesse" 1732 года. В них уже нет акцента на единстве франков и галлов, и продвигается мысль о том, что королевская власть и привилегии дворянства основаны на завоевании галлов франками, а не на милости короля. (Чем не сарматская теория польской шляхты? Уж не от Марии ли Лещинской надуло?).
Суждения Буленвилье оспорил дипломат и историк аббат Дюбо в "Histoire critique de l'etablissement de la monarchie francaise dans les Gaules " 1734 года. Там он спорит с тезисом о завоевании, выдвигая идею договора - мол, франков в Галлию пригласила римская администрация (и потому французские короли - прямые наследники римской власти), а галло-римкое население приветствавало приход Хлодвига, как человека, наведшего наконец порядок (ничего не напоминает?).
С Дюбо, в свою очередь, не согласился Монтескье, который, в "De l'esprit des lois" 1748 года писал: "Аббат Дюбо хочет устранить всякую идею о том, что франки вошли в Галлию как завоеватели: по его мнению, наши короли, призванные народом, лишь поставили себя на их место и унаследовали права римских императоров".
Но главное - на фоне этих споров о королевской власти и правах аристократии тихой сапой во французской историографии к середине XVIII века устоялось представление о франках, как о германском народе - несмотря на весь предшествовавший корпус источников "о происхождении и деятельности Хлодвига I", в которых утверждалось противоположное.
Таким образом именно "антиаллеманская" теория, отрицающая принадлежность франков к германцам, была основой всего корпуса источников "о происхождении и деятельности Хлодвига I". Таков был лейтмотив всей истории Франции - Мария Клиппель в 1936 году насчитала по крайней мере 55 средневековых источников, воспроизводящих троянский миф. Эта "теория" объединяла королевство и укрепляла власть короля. А рождение "аллеманской теории" в XVIII веке было связано с попыткой аристократии обосновать "исконность" своих привелегий. Ну, а потом эта теория о германском происхождении аристократии была радостно подхвачена революционерами, для которых это противопоставление "франкской" аристократии и "галльского" третьего сословия было очень даже к месту.
Весь XIX и начало XX века проходят во франции под девизом "Nos ancêtres les Gaulois" (Наши предки - галлы) - национализм требовал постулирования извечности существования своих наций, идея эта вошла в школьные учебники времен 3 республики, она была основой политического мировозрения и культуры.
Но при этом во французской историографии нет сколько-нибудь значимых попыток объявить франков "своими" - несмотря серию ожесточённых конфликтов с Германией - французов ничуть не оскорбляло, что в основании их государственности оказались "боши". Даже высказанный в "Celtica" 1842 года тезис гессенского (немецкого!) филолога Дифенбаха (который "Работа делает свободным") о том, что наименование франков имеет в основе кельтский корень - во Франции никому не понадобился.
Антропологические исследования американца Карлтона Куна в его "The Races of Europe" 1939 года никакого особого бурления во Франции не вызвали. А ведь он на основе измерений скелетов сделал вывод о том, что меровингские франки не просто отличаются от северных германцев - они у него получились больше кельтами, чем сами кельты (а не оказывались посредине между германцами и галлами, как можно было бы ожидать). И что? А ничего.
Сравнительно недавно Роже Гранд (1874-1862) в посмертно изданной в 1965 году "Recherches Sur L'Origine Des Francs" пытался вывести франков из скандинавов, но эта работа по-сути ни на что не повлияла - последователей норманнский извод "антиаллеманской теории" не оставил - точно так же, как кельтский и троянский.
Выводы:
Что же мы видим из всего этого? А видим мы, что наши бодания "норманистов" с "антинорманистами" находятся в противофазе с в французскими.
Французская "антиаллеманская теория" рухнула именно тогда, когда история начала приобретать черты науки. Став наукой, древняя история Франции (по крайней мере в вопросах происхождения народа) освободилась от давления идеологии. И хотя исторические источники дают богатую пищу для интерпретаций - французским историкам (и их читателям) стало почему-то наплевать (именно в этом вопросе) на "патриотизм", и "остроту политического момента".
А у нас ровно наоборот - именно рождение русской истории как науки вызвало ожесточённый конфликт "остроконечников" с "тупоконечниками" обильно приправленный идеологией, по-разному понимаемым патриотизмом и интересами государства. То есть наша история (вернее, её часть) с XVIII века находится в том положении, в котором французская история пребывала до того же XVIII века. Почему? Может потому, что внимательно следя за тем, что там пишут о нас за бугром, постулируя необходимость "борьбы" - мы попросту ставим нашу историю в подчинённое положение по отношению к забугорному мнению? В конце-концов, какая разница - повторяем мы прилежно западные нарративы или пишем "наперекор врагу"?
Может, пора повзрослеть и жить своей жизнью, изучая свою историю "как есть" - без оглядки на мнение "взрослых" и на то, какие там "морально-политические факторы" кто-то увидит в полученных результатах?
