|
|
От
|
badger
|
|
|
К
|
Claus
|
|
|
Дата
|
13.08.2023 17:45:34
|
|
|
Рубрики
|
Современность; Танки;
|
|
Re: [2АМ] В...
>И если бы не совершенно незапланированный ленд-лиз - большой и интересный вопрос что бы мы делали. Видимо пришлось бы на У-2 летать, после того как у И-153/И-16 и СБ ресурс закончился бы.
На этот вопрос есть очень простой, практически очевидный ответ.
Делали бы то же самое, что и немцы, у которых основным авиационным бензином был B4 с базовым ОЧ = 72 и с добавлением 3 куб/см тетраэтилсвинца ОЧ=87
Те советские бензины, которые вы упоминаете, Б-74, Б-78 - они тоже не в чистом виде применялись, ВК-105ПФ и остальные двигатели, фактически, использовали бензин с ОЧ=95, то есть 4Б-78, например, то есть Б-78 с добавлением 4 куб/см тетраэтилсвинца(повышающей ОЧ присадки) на килограмм бензина.
Соответственно, если бы не смогли обеспечить достаточное количество высокооктановых бензинов Б-78 и Б-74 и не было бы поставок по Л-Л, то пришлось бы летать на Б-70.
Из которого бы часть доводилась до ОЧ=95 путём смешивания с бензолами, либо изооктанами, насколько бы их хватило:
https://neftegaz.ru/tech-library/energoresursy-toplivo/142516-aviatsionnoe-toplivo/
Также готовились топливные смеси, с добавлением в бензин бензолов и изооктанов, с октановым числом 95:
Смесь №1: 60% Б-70, 20% изооктана и 20% неогексана.
Смесь №2: 60% Б-70, 20% алкилбензола и 20% неогексана.
Смесь №3: 60% Б-70, 32% изооктана и 8% изопентана.
А остальной Б-70 доводился бы добавление 4 куб/см тетраэтилсвинца до 4Б-70 с ОЧ = 88 (таблица соответствий ОЧ добавлению ТЭС в базовый бензин есть по ссылке), то есть, примерно как немецкий B4
И дальше регулировался бы максимальный наддув у моторов(для этого есть регулятор постояннства наддува в моторое, РПД) до того, который позволял бы летать на бензине с ОЧ=88, да, с потерей мощности, но всё равно это намного лучше, чем М-100 СБ или М-25 И-16.
Более того, в мемуарах Савицкого есть пример подобной "операции" уже после войны - летали на трофейном бензине ( видимо, том же B4)
http://militera.lib.ru/memo/russian/savitsky1/04.html
Забот в этом смысле хватало с избытком. Причем самых прозаических.
Начать хотя бы с горючего. С одной стороны, его — хоть залейся. С другой — нечем заправить баки самолетов. Парадокс заключался в том, что высокооктановый бензин, на котором летали наши «яки», оказался вдруг в остром дефиците. А с низким октановым числом, которого хоть пруд пруди, не годился. Предстояло срочно искать выход из положения.
На совещании инженерно-технического состава, которое мы провели у себя в штабе, мнения специалистов резко разделились. Вопрос на повестке дня стоял, по существу, один: как и что надо сделать, чтобы двигатели смогли работать на низкосортном бензине? Кое-кто принял это предложение в штыки. Авиационный мотор, дескать, рассчитан на определенный вид горючего, и пытаться в кустарных условиях вносить изменения в его конструкцию просто смешно. [243]
Скептики ожидаемой поддержки не нашли. А через несколько дней инженер Сурков доложил, что ему с группой техников удалось кое-чего добиться. Во всяком случае контрольный мотор после переделки уже опробован на земле: работает нормально, не перегревается.
— Так в чем же дело? — спросил я.
— Да тяга чуток подсела, товарищ генерал. Все ж таки у новой горючки не те калории...
— И как велик твой «чуток»?
— Расчеты показали: в пределах шести-семи процентов.
— Чего же тогда пугаешь! — отлегло у меня на сердце. — Для учебно-боевой подготовки скоростей вполне хватит. Нам же теперь не за «мессерами» гоняться!
— А за «спитфайрами»? — ухмыляясь напомнил Сурков.
Хаукер «Тайфун» и «спитфайры» были в те дни еще одной лишней заботой. И надо сказать, весьма неприятной.
Аэродром Кладов, где базировалась английская авиационная часть, находился по соседству с нашим аэродромом Дальгов, и тамошние летчики взяли за обыкновение навязывать нашим «якам», так сказать, учебно-воздушные бои. Только поднимется кто-нибудь с аэродрома, как англичанин уже тут как тут — норовит пристроиться в хвост. Наши, понятно, в долгу не оставались. А зеваки толпятся на обоих аэродромах, задрав головы к небу, переживают: кто, дескать, кого... Дело на первый взгляд вроде бы безобидное. Но если вдуматься, мало ли чем обернуться могло: самолеты-то боевые, истребители, а летчики, да еще фронтовики, народ горячий, не ровен час — и ЧП готово! Командование, во всяком случае, смотрело на такие забавы косо и не раз предупреждало, что помимо всего могут быть провокации. Пришлось мне собрать командиров, чтоб внушили людям: не ввязываться ни при каких обстоятельствах в учебные бои с английскими летчиками. Пусть, мол, крутятся вокруг тебя сколько хотят, а ты делай свое дело и — ноль внимания.
— Своих-то мы предупредили, а вот союзникам, видать, на это начхать. Чуть что, по-прежнему за свое, — заметил как бы вскользь Сурков и, сделав вид, будто посчитал вопрос закрытым, спросил: — Каковы будут дальнейшие распоряжения, товарищ генерал?
— Распоряжение одно: ставьте опробованный мотор на самолет. Кто-нибудь из летчиков поопытнее налетает [244] на нем часов пятьдесят — шестьдесят. А для контроля нужен такой же налет с немодернизированным мотором на прежнем горючем. Сравним, и, если все окажется, как задумали, буду докладывать командарму Руденко.
Я был убежден, что дело пойдет. Но одной уверенности мало, нужны факты. Их-то и предстояло как можно быстрее добыть. Впрочем, подгонять никого не пришлось. Летчики наперебой просились на самолет с доработанным двигателем; пришлось чуть ли не очередь устанавливать. Летали, меняя друг друга, все светлое время — с рассвета до сумерек. Но только над аэродромом. Чтобы, если что случится, если, скажем, заклинит двигатель, осуществлять вынужденную посадку в максимально благоприятных условиях.
Но все пока шло нормально. «Як» исправно сжигал низкосортное горючее, нанизывая один за другим в небе бессчетные круги.