К 40летию событий в Новочеркасске( 1962).. Свидетельство очевидца
==============
В ЭТОЙ ИСТОРИИ Я НЕ ВЫДУМАЛ НИ СЛОВА
Попался мне в руки <Крытый двор>, второй номер за 1990-й год. Это, цитирую: <художест-венно-публицистический журнал, приложение к газете <Кадры индустрии>. Издается согласно решениям парткома НПИ и бюро Новочеркасского горкома КПСС. Спонсоры"> вот о них чуть позже скажем.
В этом номере художественного нет ни на копейку . спецвыпуск, посвященный исключительно 1962 году. Задача выпуска, по словам редколлегии журнала: <не судить мы хотим . понять>. Ка-залось бы, если есть конкретный . вольный или невольный . виновник трагедии, то, чтобы что-то понять, надо было бы расспросить и его. Однако ни одного свидетельства от армии, от КГБ, от МВД в журнале нет. Так редколлегия и решила: военных мы спрашивать не будем, без них раз-беремся. Так, видимо, легче понять. А теперь о спонсорах, предпоследняя страничка посвящена одному из них. Это совместное советско-АМЕРИКАНСКОЕ (выделено мной . А.Б.) предприятие <МЭБИНВЕСТ>. С тем из читателей, кому еще не все понятно, делюсь догадкой: ну, не нужно было американским заказчикам ни одно свидетельство, которое более или менее могло бы хоть как-то оправдать Советскую Армию или помочь читателю понять человека в погонах, который в силу долга вынужден был участвовать в событиях. Вот по таким <понятиям> и <хотела по-нять> редколлегия <Крытого двора>, что же произошло. Такая вот объективность в подборе фактов. Оно-то понятное дело: денежки американские, а кто платит, тот и заказывает. При этом плюньте в лицо тому, кто скажет, что американцам безразлично, на что уходят их денеж-ки. Но это, как говорится, дело прошлое, и нашей же газете, видно, нужно восполнить пробел.
Информация, которую я предлагаю вашему вниманию, была опубликована в 1992г. в Новочер-касске. Примерно в то же время был организован Фонд Новочеркасской трагедии. Я не берусь су-дить, для чего его организовали . вроде бы и для того, чтобы выяснить правду о тех событиях. Упомянутым фондом, однако, многое игнорировалось из того, что, казалось бы, должно было его интересовать не в последнюю очередь. Например, сколько и с какими ранениями было в тот день доставлено военнослужащих и работников милиции в госпиталя и больницы? А ведь солдат, стоявших в оцеплении, били чем попало, и ножами пыряли, и пытались отбирать оружие... Это, конечно, еще до стрельбы. После нее охотников нападать на армию уже не было, пока не нача-лась перестройка. Трудно отделаться от впечатления, что Фонд выполнял четко определенный заказ . ну, никак не вписываются раненые солдаты в картину <мирной и безобидной> демонст-рации. Так же не умещается в это прокрустово ложе информация о том, как <мирные> демонст-ранты выбрасывали работников Горисполкома с верхнего этажа здания.
Почти дословно я привожу рассказ подполковника запаса Геннадия Иосифовича Журавля. В 1962 году он командовал десантным батальоном специального назначения. Сегодня слово "спец-наз" стало обычным для прессы. Тогда же, в 1978 году, слушая истории из жизни части, которой командовал майор Журавель (а он и не называл своих солдат "спецназом"; он говорил: "диверсан-ты"), слушая воспоминания о событиях разной давности, и, прежде всего о 1962 годе, я внимал нашему военруку, что называется, открывши рот. Трудно описать популярность Геннадия Ио-сифовича среди учащихся техникума . он был настоящий офицер, настоящий мужчина и настоя-щий человек в одном лице. Я не состою ни в одной политической партии, поэтому не побоюсь до-бавить: он был и настоящий коммунист; надо воспринимать историю такой, какой она была, а тогда выражение <настоящий коммунист>, хорошо это или плохо, но всегда употреблялось только в положительном смысле. Таким он и был, наш военрук.
Рассказ я слышал не с самого начала, поэтому он может быть неполон. Итак...
"... ну, и мне была поставлена задача: очистить здание заводоуправления от погромщиков. Ну, батальон по тревоге я поднял, сам звоню в КУКСы . дайте, мол, штук двести промасленных комби-незонов или сколько там можете. Комбинезоны прибыли, я ребят переобмундировал, поставил зада-чу: небольшими группами и поодиночке проникать на территорию завода в здание заводоуправления и сосредотачиваться. Ребята мои пошли. Я сам переоделся и . за ними. Прохожу, а там как улей . гудит все, портреты побили... Вижу одного из своих офицеров, ну, что, спрашиваю, сколько твоих тут будет? Он говорит, человек так это двадцать. Ну, приступайте, говорю, только насмерть не бить и не калечить. Ну, и ребята начали... А погромщики не ждали этого, ничего не поймут: та шо ж вы, хлоп-цы, делаете, та вы ж такие же, как мы?!.. Ну, а парни мои свое дело знали... Тут смотрю, мужчина один ко мне подходит, говорит мне: "Что вы здесь делаете?" . Ну, а я ж ему так прямо и скажу, что ли? Откуда я знаю, кто это такой? . Гуляем мы здесь, . говорю.
Да нет, . говорит, . я смотрю, у вас и ребята внешне выделяются, и действуют слаженно, так это видно, что вы здесь не просто так. Ну, я ему тогда и говорю: <Знаете что? Давайте в прятки не играть! Что вам нужно?> Он вытащил из пиджака удостоверение . старший лейтенант КГБ. Я ему тогда: <Майор Журавель, имею задачей освободить первого секретаря обкома партии товарища Ба-сова>.
Ну, . говорит, . пойдемте, я как раз при нем.
Прошли мы в помещение парткома . там это рядом, партком и профком тогда было . там руково-дство и забаррикадировалось. Зашел я, а Басов сидит в кресле... ну вот, в состоянии полнейшей прострации. А я ж еще тогда подумал . я-то фронт прошел, войну видел . господи, думаю, это ж не дай бог, начнись что, вот, оно не сегодня . завтра загремит, как же он командовать будет? Он же сейчас, как баба побитая . ни на что не реагирует...
Ну, подошел я к нему (а черт его знает, как к нему обращаться, звания такого вроде ж нет . това-рищ 1-й секретарь!..) ну, и говорю так: <Товарищ первый секретарь обкома партии, имею приказ вы-вести вас из здания заводоуправления. Вот чистый комбинезон, можете переодеться>. А он мне: <Я не Керенский, я от своего народа прятаться не буду!" Ну, я тогда говорю заводскому начальству: <Вы как-нибудь уговорите его, я ж уговаривать не умею. А через толпу вести . так там и мои ребята его не спасут, его ж разорвут там на части>.
Уговорили они его, и мы "задами" вышли, а там за забором его машина стояла и горкомовская "волга" . тогда райкомов еще не было; так первый секретарь горкома аж изогнулся, как вопроси-тельный знак, и так почтительно: "Здравствуйте, Александр Васильевич!" Так тот даже не взглянул на него, шлепнулся на сиденье и шоферу: "Пшел!" Ну, и уехали они.
"Да, а как это все началось . тут будут если брехать вам разное . что там директора вроде вил-ками закололи или бить тут же кинулись . это все брехня, не верьте. Тут случилась такая ситуация: произошло снижение расценок . оно планомерное; вроде ж производительность труда повышается, ну, да это одно было б ничего, а на это понижение расценок как раз пришлось повышение цен на мя-со и на масло. И не было вначале ничего, люди пришли на работу, а потом собрались на внутренней площади перед заводоуправлением, ну, вы ж знаете, где это... А тут директор завода мимо. Ну, так мол, и так, как же теперь без мяса.то? А он . тоже дурак, ну надо ж думать, что людям говорить . возьми им и ляпни что-то вроде того: вон вам пирожки привезли, чем не мясо? А там как раз в буфет завезли пирожки с капустой. И не верьте, никакого взрыва не было, а только так, шум по толпе, такой нехоро-оший шумок прошел. И разошлись люди по рабочим местам. А уж потом собрались, работу прекратили, ну, и я уж вам рассказывал про то, что дальше было...
Ну вот, как мы Басова вывели оттуда, я сержанта одного на чердаке оставил с радиостанцией . есть у нас такая для диверсионной работы. Она... ну, от такая, как этот спичечный коробок. Ну, и по-ставил задачу: себя ни в коем случае не обнаруживать, только сообщать. А мы у себя в части на круглосуточный прием включились.
Ну, этот сержант со "звездочкой" . это радиостанция так называется . утром передает: "Пока все нормально, все разошлись по рабочим местам". А потом, в 8-30: <Прекращают работу>. В 9.00: <На-чали собираться у заводоуправления. Слышны призывы идти в город>. А я ему: если пойдут . твоя задача, не обнаруживая себя, следовать за ними и передавать. Главное . обо всем сообщать.
А в это время округом командовал Исса Александрович Плиев . он осетин был, герой войны" заслуженный дядька. И он, наверное, (или не знаю, кто там) отдал этот приказ, растерялся . выста-вили от там на спуске Герцена танки. Ну, а что танки? У них приказа никакого нет, им антенны толпа пообломала, они остались без связи. Сидят: вылезти нельзя . им же голову оторвут, и стрелять нельзя. Так, не танки, а металлолом получился. А я вот так думаю: та не надо было туда никаких танков посылать. Надо было, как на Западе: ото несколько машин пожарных с брандспойтами вы-ставить, и им бы хватило, никуда б они не пошли, сразу бы охладились. А то . танки...
"А мне задачу поставили: освободить здание милиции . он же весь век там, горотдел, где и се-годня. Я позвонил в "Военторг" . мне, говорю, надо штатские костюмы. Штук двести. Достали они. Но не все подошли...
Пришли мы к горотделу, оцепили. Мои ребята внутрь пошли . которые в штатском. Я им так: если будут бежать . и на здоровье, не задерживать! Наша задача . очистить здание. Только опять, гово-рю, не калечить и насмерть не бить! А эта ж публика . они ж как взвыли, у них ужас разум отнял... Им уже и дорогу освободили . та пожалуйста, выскакивай, на черта они мне нужны! А они мечутся там внутри... Ну, мои ребята стали работать и их возле входа штабелями складывать. Те так . ну, их же не калечат, просто выключают . полежат-полежат трохи, потом очухается и пошел, ему уже ничего больше не надо. Что? А, как выключали? Та от сюда . вдоль затылка, вниз по шее; "скользящим" вниз по почкам; ну, если в сапогах . то по ноге по костяшке . и того хватает. Если прием проведен правильно, то минут пять-десять он уже никем, кроме себя, заниматься не будет и добавки не попро-сит.
Ну, а я пошел пока во двор . посмотреть, что там творится. Гляжу . в слуховое окно капитан ми-лицейский выглядывает. Я ему: как вы там, капитан? Держитесь, мои ребята идут к вам на помощь.
Спасибо, . говорит, . ничего пока. Жарко только очень . крыша за день уже накалилась. Да вот тут солдатик у нас, ему голову пробили, он плохой, помощь нужна, а тут и воды-то нет. Так что да-вайте, товарищ майор.
Держитесь, . говорю, . идем.
Мы быстро очистили милицию . там такой сброд был... У них же часть пошла сразу по магази-нам . грабить; часть в банк. Ну, а часть пошла в милицию. И вот очистили мы горотдел, стали мои ребята двойным оцеплением, а тут одна баба . откуда она взялась? Как начала, так это истерично: "А-а-а, милиция, от в этой милиции сына моего убили! Милиция, сына моего убили, а-а-а! Пускай ме-ня отут убьють, я смерти не боюсь, я не хочу жить, они там сына моего убили!.. Ну, смотрю, народ заводится вокруг, обстановка накаляется... А тут как раз танки по Московской пустили. И от этот танк из пушки как пи*данет! Холостым, но стекла полетели в домах. Я уж на что . фронт прошел, а и то вздрогнул! А баба эта . тю, смотрю, куда она делась? Она, как ужака, от так под ногами у моих де-сантников . и мигом так это под угол к стеночке притулилась. А только что кричала . мол, смерти не боюсь... И толпа разрядилась . уже все кругом хохочут, напряжение спало.
И тут слышу . никак стреляют? И толпа как хлынет вдоль по Московской! Я своему заместителю говорю: <Гляди со своими ребятами, тут возможна провокация>... Та какая там провокация! Они как стадо" Знаете, мужики, это, б**дь, страшное было зрелище . объятая ужасом толпа... Какая там провокация, им уже было не до провокаций. И только один такой пожилой мужик подбежал ко мне . а я в форме был с "колодками", . подбежал и кричит: "Майор, ты же воевал, что ж вы людей убивае-те?" Я ему: "Пошел на х**, паникер, не могут у нас по людям стрелять!" И так от в момент все чисто стало . как никого и не было. Шо ж, думаю, там случилось? Вроде стреляли... Но я так и не думал, что боевыми . так, думал, попугали холостыми... Взял я взвод солдат, за себя заместителя старшим оставил, и двинули мы к горисполкому.
И от тут слушайте, что я там увидел. Если вам будет кто говорить, что были сотни убитых и ране-ных . не верьте этому, брехня это. Я вам говорю, что я там первым был из тех, кто трезво и здраво мог оценить обстановку. Тут еще, знаете, такая штука может быть . ведь у страха глаза велики . и человек мог увидеть гораздо больше того, что увидел. Потому что, конечно, равнодушно на это смотреть нельзя было. Но, повторяю, совершенно неподготовленный невоенный человек мог, буду-чи в шоке, увидать и то, чего не было. Там было человек двадцать пять, ну самое много . тридцать побитых. Кто не двигался . так лежал, кто как-то пытался отползти... Но не больше тридцати, это я вам точно и ответственно говорю. Ну, нам потом говорили, что посчитали и вывели . плотность тол-пы была такая, что одна пуля могла убить девять человек. А он весь магазин разрядил" Там я так и не знаю, как это произошло . не то у парня автомат вырывали и сдернули флажок предохранителя, не то еще как . тут уж не знаю. Но приказа стрелять никто не отдавал" Что? Да ну, ты что, кто б на это решился? Ты что?! А горисполком очищала Орджоникидзенская мотострелковая дивизия . она с марша прямо и приступила к выполнению задачи.
Там еще один генерал из КГБ был . кажется, генерал-лейтенант. Ну, и вот он (чекист же, бди-тельный) уже заранее присмотрел, куда ему тикать в случае чего; и когда толпа в горисполком во-рвалась . он выпрыгнул в окно. Да так неудачно прыгнул . ногу себе сломал. Потом, уже все давно успокоилось, уже и правитель-ство уехало, а он все в госпитале со своей ногой лежал. Про него рас-сказывали, смеялись: такой вот удалой генерал. Мне говорят, прямо бери его к себе в десант, он, видишь, со второго этажа без парашюта сиганул... Ну, да ладно, это смех...
А потом к нам, были мы тогда в "КУКСах", приходила делегация. Одиннадцать человек, из них од-на . баба беременная. Уж не знаю, для чего они ее с собой взяли . может, думали, бить будут, так чтоб поскандальнее вышло... Не знаю. Так вот эта делегация предъявила ультиматум. Мы, говорят, беремся навести порядок в городе при том условии, если из него будут выведены войска. Нет, вы только подумайте, это ж смех один . в город стянули пять дивизий, среди них Грозненская дивизия МВД . там весь стадион "черными воронками" был заполнен... Подумать, столько войск . и ультима-тум.
Там был Соломин. Ну, я в сторонке стоял, чего . я майор всего; там ближе полковники были, и слышу . это уж когда их выслушали и отпустили, этих делегатов, слышу, говорят: чего ж, мол, мы их не задержали? А Соломин говорит, мол, товарищи, они от нас не уйдут. Мы их сфотографировали, и из города они никуда не выйдут. А то, что не взяли . так это ж, наверное, не самые важные птицы, руководство их там, оно сюда не пошло, и оно рассчитывало, что мы их задержим. А раз было бы так, то на этот случай у них наверняка продуман план действий, и мы тогда должны были бы дейст-вовать по тому сценарию, который для нас приготовили и которого мы не знаем. Ну, вот так их и от-пустили...
"Да, а когда комендантский час ввели, то больше всего студенты попадались. Их свозили в Ба-тайск, там грузили в вагоны и везли в Шахты. Они там сначала стучали, протестовали... А их переце-пляли и снова в Батайск. Они не знают, думают, их далеко уже увезли. Ну, и примолкали понемногу. А потом их вот так неделю повозили . другую, и выпустили их всех. Ну, кому они нужны . молодые, ума нет, ему, может, на свиданье надо... А оно ж всегда . когда не пускают, от тогда и надо позарез".
Ну, вот и все из того, о чем рассказал мне подполковник в запасе Г.И. Журавель. Мысленно, глубоко склоняясь перед светлой памятью об этом человеке, я прошу у него прощения за то, что пересказываю это все без его разрешения. Мне уж не получить его, это разрешение, и поэтому глубокое уважение к памяти Геннадия Иосифовича да послужит залогом того, что в этой исто-рии я не выдумал ни слова.
