От Д.И.У. Ответить на сообщение
К nicoljaus
Дата 02.02.2021 15:58:00 Найти в дереве
Рубрики Древняя история; Версия для печати

Re: Не ясна...

>Регулярная пехота с фузеей и штыком все перевернула: раньше "земледельцы" давили массой и организацией, компенсируя чисто военное превосходство "кочевников" (или просто пеманивали часть элиты подарками и дипломатической игрой). А случае, если у "земледельцев" проиходил сбой в организации (либо, наоборот, кочевники кратковременно создавали очередную кочевую империю) - происходил погром.

"Регулярная пехота с фузеей и штыком" - это завершающий аккорд, когда даже самые свободолюбивые и поддерживаемые османами дикари не могли спастись даже в сухих междуречьях от централизаторской империи.

Перелом же в отношениях Московского царства (России) и степи произошёл еще в 1550-х, при Иване Грозном, силами полурегулярных стрельцов с добавкой полуслужилых казаков. Причем перелом необратимый - стоило в 1552 г. распечатать Казань, и уже через четыре года всё огромное протяжение Волги до Каспия оказалось под русским контролем. Одновременно попала под контроль вся Кама до Урала, где уже в 1560-е вовсю работали соляные копи, а затем за четверть века покорена вся Западная Сибирь с апогеем в виде основания Томской крепости в 1604 г. - страшно далеко на восток по тем временам.

Освоение этих огромных территорий, превративших Россию из окраинного среднеевропейского государства в империю, заняло более века, но решающими и бесповоротными стали именно 1550-е гг. Не то что кочевники ничего не могли поделать, даже попытка большой османско-крымской армии отбить Астрахань в 1569 г. и вновь взять под контроль северный маршрут шелкового пути закончилась показательным провалом.

На более сухом крымском направлении успехи более скромные, но и там события 1571-72 гг. отвлекают внимание от продвижения засечных линий на юг (основание Орла в 1572 г.) и последовательного снижения эффективности кочевых набегов.

А достигнуто это было триединством "огнестрельное оружие - фортификация - речные суда". Огнестрел в этой святой троице занимает отцовское место, но другие две ипостаси так же необходимы.
Естественно, к этому надо добавить возросшие ресурсы и навыки централизованного государства (но всё еще не слишком большие, по этой части отличие от ранних времен не столь принципиальное, как в технике).

Появилась возможность в верховьях Волги или Дона вязать плот из уже обтесанных брёвен, порой ставить на него уже обожжённые кирпичи для фундамента и нижней обкладки, усаживаться со всем припасом и пищалями, и с песнями и плясками спускаться на сотни километров вниз по течению. А там за пару недель ставить городок - еще до того, как племена успеют собраться для отпора.

Взять его кочевые орды уже никак не могли - комбинация затинных пищалей и картечниц не оставляла им шансов ни в перестрелке, ни в навальном штурме.
Кстати сказать, у большинства описателей раннего огнестрела всё сошлось на пушках и ружьях, и остался почти незамеченным такой подкласс, как "крепостные ружья". Между тем, именно он первым показал своё превосходство над механическими устройствами. Уже в 15 веке хорошо изготовленное длинноствольное станковое ружьё в руках мастера, тщательно изготавливающего и отвешивающего порох и пули, могло поражать отдельного противника, даже пешего, за 200-300 м. Это намного дальше прицельной стрельбы из любых луков и самострелов.

И не только из амбразур прикрытых навесами стен, но и с речных судов-насадов. На крупных реках стало возможным беспрепятственно снабжать новооснованные крепости в безледовый период. И не только снабжать своих, но и препятствовать переправам кочевников через эти реки, вовсе отжимать их стада от водопоя - если не получат получат особого разрешения.

А далее укоренившаяся приречная крепость начинала исподволь давить на ближайшие ногайские племена, кнутом и пряником.
Кнутом (вдобавок к вылазкам своего гарнизона и речным судам) обычно служили вольные казаки, постепенно переводимые в служилых.
Как известно, "казак" - это "вольный человек" у тюрок, то есть поставленный вне закона маргинал вне рода и племени. Подобный сброд из преступников всех мастей и национальностей, беглых рабов и остатков вымерших племен существовал на окраинах Степи всегда, с киммерийских времен и раньше, однако прежде кочевые союзы его периодически вычищали. Теперь же эти разбойничьи сообщества получили возможность укрываться у царских крепостей, сбывать там добычу и подкармливаться при необходимости - взамен за "службу". А служба состояла во-первых в разведке, во-вторых в налётах на кибитки недружественных племен, когда их мужские члены удалялись в набег на царские владения или союзные племена.
Пряником же для "своих" кочевников служила возможность торговли с оседающими у крепости купцами, беспрепятственного пересечения реки, водопоя, рыбной ловли, и подкормка в случае падежа скота (а такие "дары" всегда предполагали отдаривание, т.е. представляли собой долговую кабалу).

В результате уже к концу 16 века когда-то грозные племена нижнего течения Волги, давшие некогда Тохтамыша и Ногая, превратились в жалких просителей у "белого царя". Утверждаю со знанием дела - когда-то мне довелось добывать для востлит.инфо документальное исследование на эту тему, там очень было видно, как на протяжение 16 века менялась тональность переписки ногайских вождей с московским царем, на 180 градусов.

А к 1640-м гг. перелом был достигнут и на крымском направлении - засечная линия установилась на южных границах "украины", то есть Белгородской и Харьковской областей - когда-то самого очага разных половцев.