В Спасов день 9 июня 1994 г. в Биелинском музее была открыта выставка трофейного хорватского оружия, взятого два года назад в Дервенте и Броде при установлении Коридора. Также там были широко представлены документы о геноциде сербов в этих двух городах. Автором достаточно представительной и интересной экспозиции был начальник Дома армии в Дервенте Стево Радник, открывал её командир корпуса Новица Симич, а приветствовал гостей градоначальник Биелины Йован Войнович.
В очередном году 28 июня отмечалась крестная слава ВРС – Видовдан. В 1-й Маевицкой бригаде была расписана программа мероприятий по этому поводу. Накануне праздника посещались могилы погибших бойцов и раненые, находившиеся на лечении. В тот же день на фундаменте углевикской церкви по убитым солдатам бригады и мирным жертвам войны служил панихиду владыка зворникско-тузланский Василие, а в городке была организована фотовыставка, посвящённая 1-й Маевицкой бригаде. Председатель општины принимал на банкете офицеров бригады. В день праздника были зачитаны указы о награждениях, включая награждения частей; чины штаба обошли солдат на позициях. Проводились спортивные соревнования.
На исходе ночи, перед рассветом 13 сентября 1994 г. разведывательно-диверсионная группа мусульман прорвалась через сербские окопы вглубь села Гаичи. Часть неприятельских солдат развернулась и напала на бойцов 1-й Маевицкой с тыла, а другие побежали громить дома и убивать жителей и скотину.
Погибли старик Неджо Наич, убитый во дворе, и его сноха Вая, павшая в прихожей дома (в паре сотен метров от дома в это же время погиб двоюродных брат Неджо Томислав, родной брат которого, Миленко, в свою очередь, стал одной из первых жертв войны).. Вая Алексич внезапно обнаружила мусульманского солдата перед своим домом. Тот приказал ей стоять, та успокаивающе с ним заговорила, но, как только тот отвлёкся, убежала с того места. Её больному мужу Цвико, лежавшему в постели, не повезло: его застрелили.
Собиравшийся в школу 13-летний Драган Гаич, живший в доме напротив, услышав выстрелы, схватил отцовский ПАП (югославский вариант СКС) и выпалил во входившего в дом вражеского солдата. Тот с воплем «меня ранили, мать их четницкую» вывалился из дома, и там его добил автоматными очередями из окна своей комнаты старший брат Драгана. Товарищи убитого кинули в дом четыре гранаты, но храбрых братьев осколки, к счастью, миновали.
Стево и Гина Гаичи спрятались в чулане своего дома, подожжённого исламистами. Он слышали, как вражеские солдаты грабят сарай, как в ответ на предложение обыскать дом следовал ответ: «Чего там просматривать-то, видишь сам – в огне всё. Кто живой мог там остаться?» Лишь когда неприятели ушли, задыхающиеся от дыма старики выбежали наружу – и следующим мгновением обвалились прогоревшие стропила, обрушивая черепичную крышу. (По свидетельству написавшего об этом Слободана Марковича, чудом на стене сгоревшего дома осталась прикреплённая «посмртница» (традиционное сербское объявление о похоронах) их сына Небойши, первым павшего в боях за Теочак. В огне сгорела оставшаяся от него золотая рукавица, и мать проклинала врагов)
Штаб бригады направил в Гаичи «Львов Мандо» и взвод военной полиции. Увы, противник успел организованно отойти, унеся всех своих убитых. Мусульмане безвозвратно потеряли 4 солдат, сербы – 6 солдат и 3 мирных крестьян.
1 октября в бригаду завёз большое количество медикаментов и санитарного материала Милан Симич. Этот волонтёр родом из Кацеваца с 1978 г. жил и работал в Австрии, в Бадене недалеко от Вены, вместе с супругой, сыном и дочерью. Ранее он участвовал в помощи бригаде чеез сербское объединение «Никола Тесла» в австрийском Леоберсдорфе и иными способами. Летом 1993 г. Симич уже имел имел возможность доставить бригаде гуманитарную помощь как представитель «Николы Теслы»; теперь он действовал самостоятельно.
2-й корпус АРБиГ накануне перемирия в начале 1995 г.
Непосредственно перед подписанием перемирия 2-й корпус оставался самым многочисленным и мощным в составе своей армии, но столь же убогим в плане обеспечения, как и прежде. По сербским сведениям, только треть солдат была одета в униформу. Среднее снабжение патронами составляло 40 штук на бойца в день. Тяжёлого вооружения было относительно немного. Хорватский же историк Анте Назор, напротив, упоминает о том, что «военные наблюдатели ООН заметили, что очевидными были улучшения в оснащении, планировании, организации и проведении атак АБиГ, и сообщили, что боснийский солдат теперь имеет подходящее личное оружие и боеприпасы, защитный («бронированный») жилет, каски и радиопереговорные устройства» (предисловие к книге Д. Марияна «Буря», стр. 18).
Самая мощная Оперативная группа-1 «Посавина» насчитывала 20 000 солдат и занимала фронт от Градачаца до Челича. Она имела 5 танков (4 «паттона» и трофейный Т-34), 4 бронетранспортёра М-60, одну 100-мм пушку и одну 122-мм гаубицу. Основными противотанковыми средствами были ПТРК советского производства «Фагот» и китайского «Красная стрела», гранатомёты советского выпуска «Оса» и РПГ-7. Вряд ли это формирование могло перерезать сербский Коридор.
Второй по силе являлась Оперативная группа-5, стоявшая на северо-восток от Тузлы на Маевице. Она включала 1-ю, 2-ю и 3-ю Тузланские бригады (2200–2500 солдат в каждой), 251-ю лёгкую горную бригаду (900 человек) и разведывательно-диверсионный отряд «Пантеры» (60 бойцов). На фронт часто ставились силы тузланской полиции (1180 человек).
В Тузле и окрестностях работали несколько предприятий, производивших кустарные боеприпасы, в основном мины к миномётам: ТТУ, мастерская «Солана», сталелитейная мастерская. В Лукаваце предприятия КХК и «Сода» делали артиллерийские снаряды, используя для их выпуска стреляные гильзы, обжимая их по-новой.
Важно сказать, что 2-й корпус изготавливал и применял запрещённые международными конвенциями химические боеприпасы. Речь идёт о 120-мм минах самодельного выпуска. Хотя тузланский «Электролиз» из-за тяжёлой аварии прекратил работу и теперь требовал серьёзного дорогостоящего ремонта, производственные мощности были найдены. Корпуса изготавливались на литейной фабрике в Тузле и начинялись в цехе ТТУ в Мраморе, куда вагонами доставлялся хлор из тузланской полиуретановой фабрики. Такие мины содержали примерно 2,5 л хлора и при разрыве накрывали радиус 20 м. Их следовало употреблять вскоре после изготовления, так как ядовитый хлор разъедал корпус боеприпаса.
(Занимаясь серийным изготовлением запрещённых средств ведения войны, мусульмане одновременно средствами своей пропаганды транслировали в Европу угрозы-«предупреждения», что при обстреле сербской армией Тузлы, центра химической промышленности БиГ, может случиться общеевропейская экологическая катастрофа. В действительности, зная материалы и количества, которыми располагали войска АРБиГ в городе, нет сомнений, что в случае поражения этих запасов опасность возникла бы только для контролируемой мусульманами территории)
Наступление повели две дивизии – 24-я (командир – Рефик Лендо) и 25-я, то есть бывшие 2-я и 5-я оперативные группы 2-го корпуса, 210-я живиницкая бригада «Несиб Малкич» Салиха «Сале» Малкича, 241-я калесийская, Годушская, отряд спецназначения МВД, дивизионный разведотряд «Пантеры», «Чёрные лебеди», «Ласточки» и несколько ударных отрядов, а также усиление из Нового Травника. Согласно анализу генерала Новицы Симича, обе дивизии представляли собой переименованные бывшие оперативные группы, отличавшиеся только включением слабых санитарных частей (все 7 оперативных групп 2-го корпуса стали дивизиями).
Для дивизий хронически не хватало командных кадров. Несмотря на то, что главнокомандующий Расим Делич организовал в Школьном центре Зенице трёхмесячные курсы подготовки офицеров, этого было очевидно недостаточно для выпуска хорошо образованного военного специалиста. Йоле Петкович в корпусной газете «Щит» (апрель 1995 г., стр. 12) скептически отнёсся к возможностям новых дивизий, так как для наступательных действий, по его мнению, каждая должна была иметь хотя бы один артиллерийский полк, который на деле едва мог быть собран на уровне корпуса. Ежедневные расходы дивизии требовали десятков тонн еды, воды, санитарных материалов и боеприпасов. Последние могли обеспечить тайные закупки у УНПРОФОРа, а остальное приходилось на гуманитарную помощь – источник хрупкий и малонадёжный.
Корпус активизировался в начале осени 1994 г., после смены на должности командира Хазима Шадича Сеадом Деличем, очень активным и агрессивным мусульманским военачальником. Интересна и достаточно печальна и поучительна биография этого уроженца Горажде, окончившего белградскую Командно-штабную академию майора, за месяц до начала гражданской войны в Хорватии направленного служить в гарнизон Вараждина. При прорыве из окружённого хорватами города он получил тяжёлое ранение, а после излечения был послан на службу в Тузлу. Логика братоубийственной войны привела талантливого и уже заслуженного офицера на сторону единоверцев, и именно он играл сыграл одну из ключевых ролей при расстреле печально знаменитой смешанной колонны 92-й бригады.
Тогда корпус нанёс удары на Маевице в направлениях Столице и Торомановичи – Бань брдо, Цвилевина – Аджича Коса. Правда, в тот раз мусульмане умылись кровью: в тузланские больницы отправились 362 раненых, точное число убитых неизвестно, но среди них имелись штабные офицеры двух бригад, наиболее пострадавших при неудачном наступлении.
Весеннее наступление мусульман на Маевице
Зимой на фронте соблюдалось четырёхмесячное перемирие. Бригадный журналист Слободан Маркович в сопровождении командира роты Душана Симикича обходил окопы на Малой Елице, беседовал с солдатами Радо Йовичичем и Йово Стевановичем. Неприятельские позиции были удалены всего на сотню метров, так что корреспондент видел прогуливающегося мусульманского солдата, слышал обрывки громких разговоров, доносившуюся из кассетников музыку. Как ему рассказывали, лишь изредка с противоположной стороны раздавались выстрелы. Однако комбриг подполковник Танацкович довольно уверенно говорил о неприятельском наступлении, которое традиционно начнётся весной: когда потеплеет, сойдёт снег, холмы и горы оденутся зеленью. Так и произошло.
За два месяца до истечения очередного перемирия мусульманская армия повела мощное наступление в двух направлениях – на Столице и на Влашич. Первой задачей 2-го корпуса было овладение расположенными на двух этих холмах радио- и телевизионными передатчиками для расширения покрытия своего информационного поля (телевидение правительства Изетбеговича могло вещать только на 20% территории республики). Взятием этих вышек перекрывалось бы радиосообщение между Книном и Баня Лукой с Белградом и Пале.
Половину срока перемирия противник использовал для переформирования, обучения и вооружения своих войск. Оружие и боеприпасы доставлялись в тузланский регион по автодорогам Центральной Боснии и самолётами на аэродром Дубраве. УНПРОФОР, по своему обыкновению, стойко не замечал усиленного авиаснабжения 2-го корпуса, пока оно не прервалось после уничтожения сербской ПВО одного из транспортников. До этого с аэродрома был удалён сербский наблюдатель, будущий комбриг Славко Гужвич, пробывший в Дубравах всего три дня. На аэродроме был заблокирован батальон норвежских миротворцев, лишившийся возможности следить за соблюдением перемирия на линии фронта и одновременно не стремившийся препятствовать доставке в Тузлу по воздуху военных грузов.
Ударные группировки были снабжены большим количеством амуниции и вооружения, изготовленного на фабриках Тузлы, южнокорейского и китайского производства, из немецких арсеналов – как ФРГ, так и бывшей ГДР, турецкими ПТУР (образцы этого разномастного арсенала будут подобраны сербами на поле боя).
Когда подготовительные меры были сочтены достаточными, последовал приказ о наступлении. На Влашиче («Домет (дистанция) -1») оно имело целью отрезание Србобрана и Яйце с дальнейшим прорывом на Котор Варош и Челинац в центре Краины.
2-й же корпус АРБиГ нанёс мощнейший удар на Маевице. Согласно тактическому замыслу их штаба, наступление шло прямо на вышку Столице. Вторым направлением была атака Лукавицы. Мусульманские войска должны были разрезать сербские позиции на Маевице по линии Челич – Теочак. Необходимо было овладеть асфальтированной дорогой от Лукавицы до Челича и Маочи. Таким образом они значительно сокращали длину пути от Тузлы до Челича (пока что им приходилось пользоваться обходными и значительно более растянутыми импровизированными дорогами в маевицких горах). Стратегический замысел состоял в новой попытке прорыва в Семберию и Посавину и в самом благоприятном для мусульман случае – во взятии Брчко и перерезании Коридора.
Невзирая на трудности, штаб 2-го корпуса смог обеспечить ведение стремительного наступления, поддержанного невиданной по силе на Маевицком фронте артподготовкой. Из семи бригад были выбраны лучшие солдаты, объединённые в специальные отряды. Также дивизии усиливали новосформированная «Табут-бригада» (* табут – доска, на которой в мусульманской традиции несут покойника на кладбище), «Чёрные лебеди», «Живиницкие осы» и батальон военной полиции.
Интересной чертой ведения боевых действий стал ежедневная смена шедших впереди части и введение в прорыв свежих сил. Так как на острие движения корпуса находились отряды специального назначения, это помогало избегать «стачивания» элитных частей и более равномерно распределять потери. В первый день в наступлении участвовали приблизительно три тысячи солдат. При продвижении шедшие впереди солдаты приступали к окапыванию и укреплению вновь занятых позиций, а захваченная территория заполнялась подведённым «территориальными» войсками, «чучавцами».
Тактику мусульман Здравко Сладое метко окрестил «артиллерийско-пехотными атаками с особым акцентом на действия диверсионно-террористических групп». (стр. 179)
Сербские войска по привычке безалаберно несли караульную службу. По словам командующего Восточно-Боснийским корпусом Симича, хорошо укреплённые позиции можно было бы держать и половиной имевшихся сил – при должном отношении к своим обязанностям, конечно. (стр. 171) В понедельник, 20 марта, в первый день наступления 2-й корпус сумел прорвать оборону в центре, напротив передатчика, нанеся ощутимые потери сербам. Замысел состоял в отсечении Столице со стороны Годуша (с севера) и соединении с войсками, уже прошедшими с юга.
Противник оседлал асфальтную дорогу от Семберии через Бань брдо до вышки Столице, а зашедшая сзади диверсионная группа перерезала вторую дорогу к вышке. Сербы потеряли Колиевку и Богданово брдо (названное по имени 2-й ударной роты Богдана Филиповича, который погиб на нём год назад при попытке деблокады Лисачи) . Наиболее выдвинутые вперёд сербские позиции на Столицах и Малой Елице оказались отрезаны (последняя попала в полуокружение). Таким образом, передатчик с защитниками из соединений Душана Танацковича, Мирослава Банджура и Драгана Радовича был окружён в продолжение трёх дней. Справа от передатчика была взята высота Кониц, чья вершина ниже Столице всего на 10 м и с которой можно контролировать плато у вышки.
Всё же неприятель был остановлен стремительно переброшенной ударной ротой Ацо Обрадовича, встретившей мусульман на Дебелой Липе. В бою погиб молодой боец Саша Перич, успевший отличиться в боях на Маевице и Озрене (его друзья запомнили, как он год назад на Колиевке подхватывал брошенные мусульманами гранаты и возвращал их врагу). Противник потерял пять солдат.
С другой стороны защищались «Львы с Маевицы», разведчики «Жицо» и бойцы Миленко Лазича.
Особенно сильный удар шёл в районе Спасовин, Киков, Томанича Косы и Сувой Чесмы. Здесь неприятеля встретили бойцы Душко Боича из бригады спецназначения МВД Любиши Боровчанина (сам он тоже присутствовал там) и «Маевицкие волки» Митара Тоича. По рассказу последнего газете «Щит», мусульман остановили в районе Спасовин, потеряв сам населённый пункт, но защитив Кикови, ценой гибли одного бойца (Микицы) и ранения четверых – все пострадали от артиллерийского снаряда. Мусульмане только убитыми потеряли два десятка. Однако были захвачены также Томанича Коса и Сува Чесма, возвращённые лишь позднее милицейским спецназом.
Вспомогательный удар на Лукавицу отряд Миливое Гарича отбил за два дня, 20–21 марта. Хотя мусульмане смогли спалить часть села, противнику был нанесён огромный урон – после этого ни у кого в штабе 2-го корпуса не возникло и мысли о продолжении наступления здесь. Участие мирных жителей было огромным и неоценимым: в бой рвались даже старики, давно непригодные к военной службе, а ребята, видевшие передвижения мусульманских солдат, тут же сообщали о них своим. Для солдат готовили обеды и ужины и носили на позиции.
Стояла отвратительная погода: «Снег, падавший с дождём, мешался с грязным цветом расквашенной глины, и всё выглядело как свежая рана на общей белизне и горечи, которая протянулась до вершины, до передатчика…» (стр. 176) Дорогу через Раковац и Суву Чесму к Столицам приходилось расчищать армейскими бульдозерами. Солдаты назвали ту операцию «Блато (грязь) -95».
Положение было чрезвычайно серьёзным. Для смирения страстей и слухов на Маевицу прибыли сам президент Караджич, начальник Главного штаба Младич, посланная Манойло Миловановичем делегация генералштабистов, инспектировавшая части и наблюдавшая за ходом борьбы. Непосредственно отражением удара руководили генерал Симич и его начальник штаба Будимир Гаврич.
В первый день сложно было определить, какое из направлений является основным. Сербское командование сначала считало, что главный удар наносится по Лукавице, с тем, чтобы через Челич выйти в Посавину. Позднее, после его отражения, стало понятно, что имела место сильная демонстрация с задачей растаскивания сербских войск.
Мусульмане на центральном участке продвинулись вперёд на два километра. Ширина прорыва доходила до 500 м.
Продвижение продолжалось ещё три дня, до четверга, пока Восточно-Боснийский корпус не остановил его. В тот же день, 23-го, солдаты и милиционеры разблокировали окружённую вышку на Столицах.
После этого сербские войска с 1 мая до 6 апреля вели обстрел вклинения с трёх сторон, предварительно его запечатав, проводя атаки и отражая контратаки (иногда до шести за сутки). Сюда были подтянуты элитные сербские части и соединения – с одной стороны часть бригады «Пантеры», бригада спецназначения МВД Горана Сарича «Сары» * (* потеряла как минимум двух бойцов ранеными. Также был смертельно ранен двадцатилетний Синиша Джоканович «Брицо» родом с Врацев – любимец остальных полицейских спецназовцев; его редко отправляли на задания и надеялись, что он поступит в полицейскую академию), 3-й батальон военной полиции, местный отряд спецназначения Рибина, разведчики «Жицо», с другой – отряд «Львы с Маевицы». После этого последовал сильный «удар в голову» (слова Симича) – занятие высоты Кониц со стороны Дебелой Липы (в 18 часов).
Дебелу Липу брал отряд «Пантер» – бойцы Рашо Мичича из оккупированного мусульманами села Рожань. Среди особо отличившихся в бою он называет Радана, Голуба, Шваба, Панто, Рики, Купреса, Панича. Подключившись к радиопереговорам мусульман, он узнал, что те потеряли одного убитым и несколько человек ранеными, после чего вынуждены были отойти на Кониц. Рано утром 6 апреля Кониц атаковали «Пантеры» и полицейский спецназ. Мусульмане отбили атаку, забрасывая сербов огромным количеством ручных гранат (Мичич говорит о двух сотнях, брошенных из одного выше расположенного окопа). Сербские бойцы закрепились в 30 м от позиций мусульман и вели по ним плотный огонь из автоматов, поддержанные артиллерией и пушками танков. К вечеру солдаты АРБиГ были вынуждены отступить, при этом трое попали в плен. Оставленная позиция оказалась заминирована самодельными МРУДами, в 50 кг взрывчатки в каждой. Однако подрыва не произошло, потому что провода для дистанционного приведения в действие оказались перебиты осколками от падавших градом сербских снарядов.
Через час после взятия Коница мусульман согнали с «С-образного участка дороги». «Пантеры» заходили с правой стороны, а спецназовцы Рибина – с левой, имея при себе «Выдру» из бригады «Пантеры» для поддержания связи. Сбитые мусульманские силы пошли назад сквозь губительный перекрёстный огонь. На высоте остались брошенными две безоткатные пушки – югославская М-60 и китайского выпуска, два пулемёта М-53, «чарли» и две винтовки. В каждом окопе остались лежать по два мешка с пачками патронов без маркировки – очевидно, изготовленных в Тузле.
Мусульмане потеряли Колиевку. «Началось с убийственной артиллерийской подготовки. Стреляло и гремело со всех сторон, летели ввысь брёвна от бункеров, земля, деревья, солдатское снаряжение. Одним словом, Колиевка меняла свой вид и облик» (стр. 181). Бежавших назад солдат их товарищи пытались остановить, открыв перед ними поперёк тропинки огонь из трёхствольной зенитки.
После атаки ударников в плен сдались 7 мусульманских солдат, остававшихся на высоте. Там же среди деревьев и кустов лежали трупы неприятелей, раскиданные патроны и амуниция. Но командир ударной роты усатый Зоран очень печалился из-за гибели от пули Джоко Радовановича в последние минуты боя.
И новое наступление на Маевицу не имело успеха. Очень негативно на моральный дух личного состава и настроение руководящих офицеров 2-го корпуса повлияло быстрое окончание первоначальных успехов и «затухание» наступательного порыва. По оценке УНПРОФОРа, за 16 дней боёв корпус имел безвозвратные потери порядка 300 человек. Вместе с тем нельзя говорить, что хотя бы одно соединение АРБиГ понесло чрезмерные потери – они, с учётом постоянной ротации войск, «размазались» очень равномерно.
Нельзя не рассказать о «достижениях» мусульманской пропаганды в те дни. Радио Тузлы делилось высосанными из пальца баснями о решающей роли перешедших якобы Дрину и вступивших в бой бригад ВЮ и атаке Коница пятнадцатью (!) вертолётами.
Завершающие штрихи операции легли на полотно жизни 17 мая, когда 2-я Маевицкая бригада освободила Богданово брдо. Высоту брали «Львы» и разведчики, которых ранее водил в бой Филипович, по имени которого назвали этот холм, поэтому вырывание его из рук мусульман было делом чести для ребят «Жицо». Ближний бой продолжался около семи часов – из-за малого расстояния между окопами обеих сторон сербам пришлось отказаться от поддержки артиллерии и танков и брать укрепление за укреплением в перестрелках из стрелкового оружия и гранатомётов. Разведчики Жицо – сопровождавший его Жика, Милан и молодой Радивое, двое «львов» - «Швабо» и «Нешо» – показали журналисту Здравко Сладое пятерых мусульманских спецназовцев, посланных для поддержки своим «окопникам» и живыми пленённых.
Сербы не имели в том бою убитых, лишь двух легко и одного тяжелораненого. Для Милорада Лукича это стало вторым ранением; после первого, полученного год назад на Ябланице, он уже едва не был комиссован. (стр. 182)
Упоминавшийся хорватский автор мимоходом заметил про эти бои: «… АБиГ 20 марта 1995 г. предприняла весенние наступления на радиопередатчики под сербским контролем на горах Влашича у Травникы (акция «Дистанция-1») и Столице в горах Маевицы к востоку от Тузлы, жестокие бои велись и на горах Трескавица. (…) В первом наступлении АБиГ добилась большой победы, во втором потерпела большое поражение… в обоих наступлениях понесла значительные потери…» (там же).
Передатчик на холме Столице не был взят частями АРБиГ на протяжении всей войны, 1-я Маевицкая бригада отстояла его от войск 2-го корпуса. Однако в начале сентября 1995 г. вышка была уничтожена авиацией НАТО во время полномасштабной агрессии на Республику Сербскую.
В тот день командир бригады Душан Танацкович проводил рекогносцировку на Сувой Чесме и увидел самолёт, описавший круг над Столицами. Он понял, что передатчик стал целью для западной авиации. По прибытии на Столице Танацковичу сообщили, что в тот день снова были атакованы с воздуха позиции под Сараевом, и очередной удар падёт на Маевицу. Тогда комбриг приказал смене, заступившей на охрану радио- и телевышки, рассредоточиться по окопам подальше от передатчика. Люди без паники спрятались. Вскоре вновь показался самолёт, с направляющей со свистом пошла ракета, достигнувшая холма и взорвавшаяся недалеко от вышки. Воспользовавшись промахом первой машины, бойцы поспешили подальше от башни.
Второй самолёт поразил здание, где недавно сидели комбриг и солдаты, телестудию и сам передатчик. При этом несколько человек оставались в подвале, а несколько – наверху сооружения. Рядовой Петко Арсенович, оставшийся на площадке наверху строения и не успевший покинуть место атаки, решил спуститься по внутренней лестнице, но при разрыве ракеты вылетел обратно. Оглушённый, но способный к автоматическим действиям, он отряхнулся, снова зашёл в строение и сошёл по ступеням вниз. За это время здание содрогнулось ещё три раза, внутреннее пространство заполнила бетонная пыль. Уже выйдя из дверей, ошеломлённый солдат увидел пролом от взрыва внизу башни.
Одна из ракет поразила санитарный автомобиль, нёсший полагавшийся знак красного креста, и убила удалившегося недалеко от него санитара Петар Думонича. Ещё шесть человек из части Цветко Томича были ранены. Первый налёт на Столице закончился.
Обрадовавшиеся поражению вышки, которую у них не получалось взять самим четыре года и под которой легли многие боевики, мусульмане открыли огонь из стрелкового оружия и пушек, стремясь засыпать свинцом пространство у вышки и дорогу к Бань брду, чтобы затруднить вывоз раненых.
Персонал Радио и телевидения РС (РТРС) во главе с трудившимся на Столицах всю войну Бранко Рашевичем оставили повреждённый передатчик. В течение следующих дней башня оставалась целью неприятельской авиации и была полностью разрушена в результате ещё трёх налётов.
Давая интервью газете «Щит» под песню Драго Куджуича «Маевицкий ноктюрн» («Всё это, милая моя, занесут белые снега, и Тебя, и меня, И всю нашу жизнь. Только, милая моя, как некая чудесная птица, будет смотреть на нас с высоты горы Маевицы…»), на фоне вывешенного на развалинах сербского флага, Танацкович говорил о том, что враг не смог пройти сюда – и не пройдёт через позиции до уже разрушенной вышки. Это была солдатская правда. Не меньшей правдой являлось и то, что сильными ударами с воздуха третьей стороны, неизмеримо превосходившей по мощи всех «местных» участников войны, вместе взятых, был полностью уничтожен важный и очень ценный объект связи. Стране был нанесён огромный материальный ущерб, нарушено функционирование электронных средств массовой информации.
Сербская сторона неоднократно обращалась к противнику по поводу обмена пленными. Тот молчал, устраивая на своей территории странные и юридические ничтожные суды над «гражданами БиГ – агрессорами». Всё же 29 сентября 1995-го – последнего военного – года размен всё же состоялся. 66 захваченных сербов вернули за 106 пленных мусульман. Во время передачи сербской стороны дежурил санитарный автобус на случай необходимости оказания медицинской помощи.
C началом ноября 1995 г. на территории Восточно-Боснийского корпуса появились невооружённые группы наблюдателей УНМО. 3 февраля 1996 г. к ним прибавилась российская отдельная воздушно-десантная бригада полковника Ленцова. В Углевик прибыли генерал Стаськов и полковник Васькин.
Дислоцированная в Углевике бригада двухбатальонного состава насчитывала 1483 офицера и рядовых, 219 грузовых автомобилей и 109 бронемашин. Штаб бригады находился Углевике, штаб 1-го батальона – в Прибое, 2-го – в Симином Хане. Зона ответственности бригады простиралась от Поточар под Брчко до Зворника. «На двенадцати контрольно-пропускных пунктах и маршрутах патрулирования в зоне ответственности от Брчко до Зворника моя бригада будет контролировать выполнение договора в полном взаимодействии с враждующими сторонами», – заявил Ленцов.
Зима 1995–1996 гг. выдалась исключительно суровой. Снег, заваливший проходы в горах, гололёд, плотный туман… – погода на Маевице была для русских нисколько не мягче, в России. Непогоду и холода вполне уравновесили теплейшие дружеские отношения, завязавшиеся между русскими и сербскими солдатами. Понимание между миротворцами и ВРС получилось идеальным.
В начале февраля в Углевике состоялась встреча министра обороны России Павла Грачёва, командующего войсками НАТО в Европе американского генерала Джорджа Джулвана и командующего американскими войсками в Тузле генерала Уильяма Нэша. Высокие чины прибыли в городок по воздуху, их сопровождали российские и американские вертолёты. Грачёв в течение часа инспектировал бригаду, потом трое генералов участвовали в совместной пресс-конференции. Главной проблемой в регионе Грачёв определил минные поля: только в зоне ответственности бригады из Углевика противопехотных мин насчитывались десятки тысяч. Поэтому министра обороны в его поездке сопровождал начальник инженерной службы Российской армии генерал Кузнецов.
После пресс-конференции Павел Грачёв встретился с делегацией командования ВРС: генералами Манойло Миловановичем, Миланом Гверо, Здравко Толимиром и Будимиром Гавричем. С последним имел встречу Уильям Нэш и британские офицеры.
Командующий американскими миротворцами в Тузле также посетил штаб 1-й Маевицкой бригады, чтобы поздравить с днём рождения подполковника Танацковича.
С началом войны прекратилась работа «Термоэлектраны». «Рудник» действовал вполсилы, не открывая новых месторождения из-за опасений внезапного прекращения работ на них из-за нехватки нефти.
Через два дня после подписания Дейтонских соглашений возобновил работу углевикский Рудник и теплоэлектростанция. Подготовка к запуску началась ещё в мае, при помощи армии, доставлявшей на предприятие нефть и уголь. Пошло усиленное снабжение электроэнергией Семберии, Маевицы и Посавины. Работа начиналась непросто, с остановками из-за нехватки угля, потому что за время войны добыча велась в скромных количествах. По словами директора Боро Босича, в недавнем прошлом министра энергетики РС, при наличии достаточного количества нефти и её производных имевшаяся механизация американского и немецкого производства была в силах обеспечить непрерывную работу. Важным для запуска ТЭЦ стало решение командования Восточно-Боснийского корпуса отпустить из частей людей, ранее занятых в обслуживании мощного предприятия.
Имелась проблема с водоснабжением, прежде производившимся отбором воды из озера Сниежница, теперь оказавшегося на нейтральной территории. Плотина на нём принадлежала Руднику и ТЭЦ «Углевик», и руководство подтверждало права на неё. Временно воду приходилось брать из речки Яни.
Важным моментом была связь с зарубежными объектами энергетики. Ранее электроэнергетическая система проходила через Эрнестинов в Хорватии, и ныне следовало решить вопрос о возобновлении электрообмена с Западной Европой. А скоро должна была запускаться и ТЭЦ в Гацко, в Герцеговине. (стр. 188)
В целом ТЭЦ Углевика находилась в хорошем состоянии, так как прошла капитальный ремонт в 1993 г. (стр. 31)
В сентябре 1993 г. возникло Объединение бойцов општины Углевик. На май 1996 г. в 22 отделениях числилось свыше 1500 членов. Председателем организации был Митар Максимович, секретарём – Йован Маринкович.
Ещё в военные годы Объединение проделало серьёзную работу: построило два дома и добилось выделения 17 квартир для семей погибших солдат. Семьи убитых и инвалиды получали путёвки на летний отдых в Бечичах. Организация этих добрых дел стала осуществимой при помощи скупштины општины Углевик, частных фирм и армии. В 1995 г. скупштина выдедила на лечение солдат и единовременное денежное вспомоществование (в том числе семьям) 100 000 немецких марок.
С приходом мира приоритетной задачей стала интеграция ветеранов Маевицких бригад в повседневную жизнь, в первую очередь обеспечение постоянной работой. На указанный период (май 1996 г.) без постоянной занятости оставались 712 бывших солдат и офицеров, до конца года планировалось устроить на работу 300–350 ветеранов, инвалидов и членов семей убитых. Объединение бойцов договорилось с областной администрации, чтобы она добивалась от предприятий приоритета при приёме на работу людей указанных категорий – при условии наличия у последних необходимой квалификации. Почтовая служба обязалась провести в их дома телефонную связь (в которых ранее таковая отсутствовала). Шла речь об обеспечении ветеранов войны бесплатной медицинской помощью.
На очереди к получению квартир стояли 15 семей погибших и 6 инвалидов. Объединение ходатайствовало перед областной скупштиной, чтобы она рассмотрела вопрос об изъятии квартир у людей, избегавших тягот войны и не принимавших в ней активного участия, и передаче их бывшего жилья заслуженным людям.
Также Объединение бойцов добивалось выделения средств на установку памятников погибшим: по 1300 немецких марок на каждый.
Вскоре после войны, окончившейся разведением сторон и международным признанием РС, 1-я Маевицкая легкопехотная бригада была расформирована.
