От полковник Рюмин Ответить на сообщение
К All Ответить по почте
Дата 21.05.2002 23:37:49 Найти в дереве
Рубрики Прочее; Политек; Версия для печати

Стратегия и тактика китайских товарищей, соединение пролетариев,случай на войне

К военно-исторической теме публикуемый отрывок имеет отношение опосредованное, но надеюсь, что чтение доставит истинное удовольствие. Итак.

ПРОШЛОЕ: ГОЛОС ОЧЕВИДЦА

И.Федоренко. Визит Н.С.Хрущева в Пекин в 1958 г.

Расскажу об одном эпизоде пребывания Хрущева в КНР.

Дело происходило в традиционном китайском ресторане. Мао Цзэдун устроил банкет в честь советской делегации. Шло дружеское застолье. Бесконечные блюда, тосты, шутки. Но вот разговор зашел о былых сражениях китайских коммунистов в нелегкой их войне против гоминьдановцев.

— Скажите, товарищ Мао Цзэдун,— игриво обратился Никита Сергеевич к хозяину,— какова в конце концов ваша философия стратегии и тактики проводившейся в столь трудных условиях борьбы?

— О, это очень просто,— ответил Мао Цзэдун и, взяв куайцзы (костяные палочки для еды), ловко приподнял из стоявшего перед ним блюда скользкого морского трепанга.— Видите, это ускользающее чудо теперь в моих руках. И я с удовольствием отправляю его в свой рот, из которого, как вы догадываетесь, выход только один. Итак, трепанг у меня в зубах. Он неразделим с моим пищеварением.

— Может быть, окропим это живительными каплями мастая? — вопросил Булганин. И все тотчас осушили по малой стопке напиток, от которого воспламеняется даже вода.

— Так вот,— продолжал Мао Цзэдун насчет философии тактики,— трепанга я пережевываю и проглатываю. Можете не сомневаться, что это именно так. Теперь облюбовываю второй экземпляр трепанга, покрупнее, столь привлекательно возлегающий на блюде. И беру его палочками — вот так. Но поместить его в свой рот, чтобы раскусить, пока что не тороплюсь. Предпочитаю подержать его, пусть повисит в воздухе, так сказать, для убедительности. А теперь сосредоточиваю внимание на третьем трепанге, который так возмутительно возбуждает мой аппетит...

— И что же происходит? — вырывается у А. И. Микояна, который до сих пор не подавал о себе знать.

— Вот об этом, третьем трепанге мы и должны поговорить...— закончил Мао Цзэдун свое повествование по предложенному сюжету.

— И за это нужно поднять бокалы,— снова конструктивно проявил себя Булганин. И, не дожидаясь других, опрокинул свою стопку.

Вскоре я заметил, что сорочка стала Булганину узка. Накрахмаленный воротничок, как тугой ошейник, оставлял все больший красный след на его лоснящейся шее.

Один тост сменял другой. Но не бесконечны шутки с мастаем, крепость которого между пятидесятью и семидесятью градусами, в зависимости от места производства. Тем более, если продукт изготовлен для специального назначения — для руководства не ниже партактива провинциального масштаба!

— Почему бы нам не отметить такой знаменательный факт, как посещение советскими друзьями вечного города — исторического поселения китайцев? — обратился к собравшимся Чжоу Эньлай, который был известен как непревзойденный тамада, обладавший способностью поглотить неизмеримый объем любого зелья. Да, есть натуры, для которых будто не существует лимитов. Справедливости ради, однако, скажу, что никогда не приходилось мне видеть Чжоу Эньлая опьяневшим. На что уж наши командированные специалисты и отечественные знатоки, которых трудно чем-либо удивить и которые видывали всякие виды, и то признавали, что с Чжоу Эньлаем лучше не соперничать.

И что же? Отметили. Дружно осушили чарки. Без единого против, но при одном воздержавшемся — Хрущеве. Не пил. Ни капли. Но поддерживал энтузиазм, особенно Булганина.

— Почему бы нам не подтвердить нашу преданность партии красных, партии коммунистов? — вызывающе продолжал Мао Цзэдун, указывая на горку красного перца у него слева.— Верный приверженец красного перца, я спрашиваю вас, товарищи, готовы ли вы присоединиться к моей партии красного перца? — произнес Мао Цзэдун, обращаясь к присутствующим.

По долгу переводчика, случайно оказавшегося трезвым из-за того, что исполнял обязанности, я обратился к советским участникам застолья, чтобы те отреагировали на призыв. Первым отозвался Булганин. Он попросил у Мао Цзэдуна пиалу с перцем и щедрою рукой засыпал его себе в рот, думая, что хозяин пользуется сладким перцем. Каково же было удивление всех, когда перец перехватил у него дыхание. Он закашлялся, слезы выступили на глазах, пытался что-то сказать, но не мог, буквально потерял дар речи.

— В нашем лице...— едва выговорил он.— Вы всегда получите в нашем лице...

— Красного перца? — воскликнул Хрущев.— Так это нам давно знакомо: такого перца задавали наши хлопцы запорожцы! — обратился он к застольной рати.

— И еще как зададим,— подхватил пришедший в себя Булганин и уже подвергшийся воздействию коварного зелья. Алкоголь весьма надежное средство, когда нужно кому-то поубавить рассудок.

И вот теперь спрашиваю я себя, какого перца мы собирались задать? Кому? Китайцам? Но они ведь и сами знают, как задавать перца другим. Нужно ли об этом говорить даже в состоянии «легкого» опьянения?

— Итак, считаю, что нам удалось создать партию стойких единомышленников, которые бесстрашно поглощают красный перец и даже остаются в живых,— произнес Мао Цзэдун, который будто бы вовсе и не прикасался к маотаю, от которого после третьей рюмки отдает в пятках.

Кстати, о пятках и в целом о ногах. Мао Цзэдун вспомнил один действительный случай.

— Во время Великого похода Красной армии Китая с юга страны на север путь наш проходил через дикие местности. Было это по той причине, что мы там реже сталкивались с гоминьдановскими войсками и удавалось успешнее продвигаться. Однажды оказались где-то на границе провинции Сычуань. Измученные переходом, решили сделать привал. Вдруг наши вездесущие бойцы обнаружили зацементированный бассейн. Все мы рванулись к нему, чтобы смягчить в воде наши израненные в походе конечности.

Мао Цзэдун остановился, перевел дыхание и продолжил:
— Это было какое-то блаженство. Ссадины на ногах словно бы растворялись. Поначалу мы блаженствовали. Как вдруг выяснилось, что это бассейн для хранения мастая. Состояние у нас было просто шоковое. Но все обошлось благополучно. Бойцы отдали должное обнаруженному ими кладезю.

— Чем все это кончилось? — спросил я собеседника,

— Как говорится, все сошло с рук, то есть с ног. Удовольствие нужно позволять себе только после трудов, а не прежде них,— с улыбкой ответил Мао Цзэдун.— И мы быстро двинулись вперед. Ведь перед рассветом и зарею отступают все тени...

— Не совсем точно...— вмешался Чжоу Эньлай.— Мы наполнили мастаем все наши емкости, все обнаруженные сосуды и утром отправились в путь. Долго еще вспоминался нам этот целебный источник.

— Разные бывают истории, но меня интересуют только такие, которые удивляют.

Так, может быть, сомкнемся?! — вновь прозвучал голос Булганина.

И дружно сомкнулись перед разлукой, которая драматически затянулась...

Визит Н. С. Хрущева в Пекин имел рубежное значение. Каждый лидер тем или иным образом своими деяниями увековечивает свою жизнь и деятельность, ее удачи и промахи.