От Александр Жмодиков Ответить на сообщение
К Александр Жмодиков Ответить по почте
Дата 07.11.2018 00:20:37 Найти в дереве
Рубрики 11-19 век; Версия для печати

Часть 10

>Про Кунерсдорф:
>>>А Франция после Росбаха вышла из войны? А Австрия после Лейтена? Что же помешало Фридриху взять Париж и Вену?
>
>>Крайняя ограниченность ресурсов и обилие противников: Франция, Австрия, Россия, Швеция. Вскоре после победы над франко-имперской армией при Росбахе Фридриху пришлось спешно идти против австрийцев, что и привело к сражению при Лейтене. Между сражениями – один месяц. Две блестящие победы над численно превосходящими армиями, обе победы добыты решительными и искусными маневрами, а не стоянием на месте.
>
>То есть Салтыков, имевший после Кунерсдорфа 19,5 тысяч регулярных войск в строю плюс 8 тысяч иррегуляров в ресурсах не ограничен. Надеюсь не надо объяснять, почему Лаудон (с его 16 тысячами) приказы Салтыкова выполнять не обязан?
>А Фридрих после Лейтена с 27 тысячами регулярных войск в строю в ресурсах ограничен.
>Получается, что к Салтыкова Вы применяете более жесткие требования, то есть считаете его более талантливым чем Фридрих.

Я не понял смысл обвинения. Фридрих воевал одновременно против Австрии, Священной Римской империи, Франции, России и Швеции. Вражеские армии, общая численность армий которых превышала численность его армии более чем в полтора раза, если не в два, угрожали ему с разных направлений. Он метался от одного противника к другому, выигрывая и проигрывая сражения. Салтыков разве был в такой же ситуации?

>>>Почему же Фридрих после Кунерсдорфа должен был выйти из войны? Да, личность он был импульсивная, артистичная, что и изливал на окружающих. Однако крепости не развеивались от этой его импульсивности, и армии не рассеивались.
>
>>Ему казалось, что все потеряно. Из 48 тысяч, которые у него были при Кунерсдорфе, у него осталось всего 3 тысячи. Общая численность армии Пруссии до этого сражения была около 200 тысяч или чуть больше.
>
>Правильная и быстрая оценка обстановки сильной стороной Фридриха не была, о чем свидетельствуют Мольвиц, Лобозиц, Цорндорф, Кунерсдорф, Хохкирх и т.д. Но у Фридриха было достаточно подчиненных, готовых и умеющих исправлять этот его недостаток.

Легко судить спустя 250 лет с лишним лет, зная все обстоятельства. Но в указанные моменты Фридриху не была в точности известна обстановка, численность и намерения противников.

>К стати с чего Вы решили, что отречение Фридриха, если бы оно состоялось, привело бы к выходу Пруссии из войны? Принц Генрих был вполне психологически устойчив, а 150 тысяч прусских войск и британские субсидии вроде бы никуда не девались.

Я ничего такого не решал. Я просто сказал, что после поражения при Кунерсдорфе Фридрих собирался отречься от престола в пользу брата – принца Генриха.

>Я уже не говорю о том, что 48 тысяч Фридриха под Кунерсдорфом включают в себя и 5-тысячную дивизию Вунша, которая прекрасно себя чувствовала и после Кунерсдорфа.

5 тысяч – мощная сила.

>>>Что же касается отречения – хотел бы отречься, отрекся бы. Это пятиминутное дело. Что же касается дневниковых страдании… Ну для Фридриха это типично – с поля боя при Мольвице он тоже сбежал, но на «генерале Шверин» никакого впечатления это не произвело и он выиграл сражение. История повторилась при Лобозице с герцогом Беверном. А уж истерики при Цорндорфе, когда Зейдлиц был вынужден просто нахамить королю… Нервный был король и любили его не за это. Пока король фрустирует его генералы выигрывают сражения, а чиновники собирают новые армии. Король перебесится и снова на работу.
>
>>Да, лох был полный. И за что только его называли великим, причем даже его противники?
>
>Ну, вот теперь и Фридрих у Вас «лох». Судя по всему, «только Вы у нас дАртаньян».

Да нет, это у вас он полный лох, который не умел оценивать обстановку и впадал в панику по мелким поводам. Для меня он Фридрих Великий.

>>>Обоз на карте условно не обозначен. Тот факт, что русские таскают с собой всю свою базу и не могут оставить ее без защиты
>
>>Ну и оставили бы на защиту бóльшую часть пехоты и меньшую – кавалерии. Или прусские гусары и егеря были так страшны, что охранять обоз должна была вся русская армия в полном составе?
>
>То есть Вы ему предлагаете скажем с 7 тысячами пехоты, 4 тысячами регулярной и 6 тысячами иррегулярной кавалерии идти на Берлин, оставив в тылу Клейста с 19-тысячным корпусом, который легко может присоединить к себе 5-тысячную дивизию Вунша. То есть Вы предлагаете дать русским разбить себя по частям, как какой-нибудь Блюхер в «шестидневной компании»? Слава Богу, Салтыков таких ошибок не делал. И держал свою армию в кулаке.

Да Салтыков просто не мог договориться с союзниками – австрийцами. А Фридрих по этому поводу сочинил выражение «чудо Бранденбургского дома».
Кстати, «компания» - это когда вы с друзьями выпиваете, от франц. compagnie, «сотрапезники» (от латинск. panem – «хлеб»), в военном контексте – «рота», а военный поход – это «кампания», от франц. campagne (от латинского campus - «поле»).

>>>Судя по данному пассажу, Вы считаете, что полвека ничего не меняют в военном деле. У Вас не изменилась социально-экономическая и финансовая система, не появилась возможность снабжать армии частной инициативой, не сложилась документированная система нормативов и стандартов, штабов,военных инспекторов и комиссаров по снабжению, не возник буржуазный национализм, не выросла численность населения и производительные силы общества, не развивалось конно-заводское дело, не увеличилась массовость армий вообще и кавалерии в частности, не увеличивалось количество полевой артиллерии калибров выше полковой и ее подвижность, не развивались методы организация и ведения боевых действий, не вводилась конная артиллерия, не развивались пионерные и инженерные войска.
>
>>Как много ученых слов, жаль, что не к месту. Вы полагаете, что во времена Фридриха войска снабжались исключительно из магазинов? Кавалерию невозможно снабжать полностью из магазинов – лошади слишком много жрут. Во времена Фридриха фуражировки были нормой. При необходимости прибегали и к закупкам продовольствия, и к реквизициям. Дело тут не в социально-экономической и финансовой системе, дело в решимости на действие и даже на некоторые потери среди своих солдат за счет отставших, дезертиров и обратившихся в мародеры. И во времена Наполеона некоторые его маршалы и генералы пытались оправдать медлительность своих действий заботами о продовольствии, но Наполеон отвечал им: «В решительный момент кампании я не желаю слышать о продовольствии!»
>
>Ну я же и не предлагаю Вам рассматривать такие сложные для Вас материи. Я Вам там ниже упрощенно объясняю, в терминах более Вам понятных, где 165-тысячная армия – это нечто Богом данное, а не результат усилий бюрократического аппарата Империи и модернизированного французского общества.

Я и не собираюсь рассматривать сложные материи, их уже без меня сто раз рассмотрели. Вместо этого я задам вам пару простых вопросов:
1. Каким образом при всех описанных вами огромных затруднениях и опасностях буквально в следующем 1760-м году русско-австрийский отряд смог войти в Берлин?
2. Каким образом Суворов, не обладая 165-тысячной армией и действуя в далекой чужой стране - северной Италии, утыканной мощными крепостями и цитаделями городов, занятыми французскими гарнизонами, после выигранных сражений на реках Адда и Треббия бросался в довольно продолжительное преследование, причем во втором случае он преследовал одну французскую армию (генерала Макдональда) в то время как с другой стороны его войскам угрожала другая французская армия (генерала Моро), а также другие отдельные отряды французов?

>>>В общем если без всего этого и максимально упрощенно, то у французов в 1806 году было 166 тысяч солдат, которые в генеральном сражении были ослаблены максимум на 9%. Одной только кавалерии свыше 30 тысяч, всего в полтора раза меньше, чем всего в строю всех родов осталось у Салтыкова после сражения с иррегулярами.
>>>В то время как у Салтыкова было всего 60 тысяч, которые были ослаблены в генеральном сражении процентов на 25-28%.
>>>Так что 150 тысячами можно и дальше сокрушать, а вот 42 тысячами как-то замысловато это делать.
>
>>Так и сокрушать-то было почти некого – войска, которые были у Фридриха при Кунерсдорфе, почти все разбежались. Можно было добить и те 3 тысячи, которые не разбежались, можно было идти на Берлин. Но не было сделано ничего.
>
>Да Вы что. То есть если из 200 тысяч вычесть 43 тысячи и добавить 3 тысячи, то в результате останется «почти некого»? А вот с моей точки зрения останется 160 тысяч, что явно больше и 43 тысяч, которые были у Фридриха на поле Кунерсдорфа и 27,5 тысяч регуляров и иррегуляров, которые остались у Салтыкова. И в этих 160 тысяч, как назло для Вас, будет и 19-тысячный корпус Клейста и 5-тысячная дивизия Вунша.

Видите ли, в военном деле учитывается не только общая численность войск, но и их расположение и их занятость, которые определяют возможность их прибытия в определенное место до наступления определенного момента. Войска противника, которые физически не могут прибыть в определенное место до наступления определенного момента, потому что они находятся слишком далеко и/или скованы действиями наших войск, можно не учитывать в этом определенном месте до этого определенного момента.
А что такого страшного в отрядах Клейста и Вунша? Они были неодолимой силой для армии Салтыкова? Салтыков же победил генерала Веделя при Пальциге и самого Фридриха при Кунерсдорфе, и по вашим словам, он был чуть ли не военный гений. Или всей его гениальности хватало ровно на то, чтобы стоять на месте в укрепленном лагере, как при Кунерсдорфе, или на крепкой позиции, как при Пальциге, или отступать после выигранного сражения, как после Кунерсдорфа?

>Что же касается прусских крепостей, то поинтересуйтесь на досуге, сколько французы осаждали например Данциг в 1807 году и сколько войск для этого им потребовалось.

Данциг – немаленький город, который можно было снабжать с моря, и к тому же русские и пруссаки пытались деблокировать его с суши.

>А еще лучше поинтересуйтесь, взяли ли те же французы скажем Кольберг. И в результате чего он попал к ним в руки. А ведь у французов после Иены и Ауэрштеда было отнюдь не 27 тысяч Салтыкова.

В то же самое время другие мощные прусские крепости, Шпандау и Штеттин, сдавались без боя, причем гарнизон Штеттина сдался кавалерийской бригаде генерала Ласаля (5-й и 7-й гусарские полки), при которой не было ни одной пушки.