+100 А ведь так оно и есть.
>Именно в части вымышленной фразы Клочкова:
>"Велика Россия, а отступать некуда - позади Москва".
>Эта фраза стала безукоризненным пропагандистским слоганом, и именно ради него тиражировалась история про панфиловцев.
>Т.е., литературная часть была первична, а фактография - вторична.
>Напомню, что похожим методом действовали все без исключения античные и средневековые историки, приписывая своим героям цветистые речи перед подвигами, причем вопросами о фактической стороне дела интеллектуалы с классическим образованием никогда не интересовались, важна была именно риторическая часть.
Конструирование войны как культурного события непосредственно в ходе процесса это вообще прямая аналогия с первой отечественной войной 12 года, когда все участники процесса (из высших сословий, разумеется) понимали, что они здесь и сейчас не только творят историю, но и осознавали весь культурный бекграунд происходящего. В 12 году нарочитые, демонстративные поступки и слова не кажутся инородными, соответствуют эпохе, с учетом сословных заморочек, при том что мы уже никогда не узнаем, что из этого правда, а что приукрашено в литературных и дидактических целях. Видимо, ненормативно они тоже выражались, но в целом старались не плевать в вечность или глашатаи вечности эти плевки не ретранслировали. Все это может порождать личный героизм и порождало его.
Тем более что предвоенный и военный СССР стилистически воспроизводил классические образцы, а тут и 300 спартанцев и молодые генералы 12 года и масса всего другого.
>Мы сейчас представляем продукт совершенно иного образования, так что оценивать мотивы тогдашних журналистов нужно очень осторожно.
И Кривицкий пошел по проторенному пути полуторавековой давности и создал образ, который вошел в резонанс с эпохой, а значит его мотивы вообще вторичны. Причем образ-то получился, доступный не только культурной публике, что тоже очень ко времени.
