|
|
От
|
RostislavDDD
|
|
|
К
|
smertch
|
|
|
Дата
|
01.03.2015 15:33:05
|
|
|
Рубрики
|
1917-1939;
|
|
Re: Смотрим у...
>Тот же Волков дает усредненную цифру кадровых офицеров пехоты к концу войны 1-2 на полк. Это, правда, результат
Это результат бездумного повторения тезисов Головина делающего вклад в мировую войну повыпуклее, и ничего более.
Не могло быть на полк 1-2 кадровых офицеров принципиально. Должность командира роты были пределом как для офицера военного времени так и прапорщика запаса. Выше мог подняться только человек с полным военным образованием. читай кадровый офицер либо офицер запаса с полноценным курсом в военном училище
Батальонов в полку 3 очереди мобилизации было 3. Командир полка- четвертый. Заведующий хозяйством - пятый.
Ниже, частично на ротах частично на подразделениях полкового подчинения сидели кадровые офицеры выпуска 12-14 годов, которым рано было доверять 1000 душ
В начале 1915 года, по окончании пулеметных курсов при Стрелковой школе в г. Ораниенбауме, я был вызван в канцелярию адъютантом курсов, предложившим мне выбрать вакансию в одну из вновь формирующихся дивизий, на должность начальника полковой пулеметной команды.
С грустью сознавая, что вернуться в свой родной полк мне, очевидно, уже не придется, я остановил свой выбор на 123-ей пехотной дивизии. Получив затем предписание я выехал вместе с денщиком сначала в Москву, к родителям, в предоставленный мне недельный отпуск, а еще через неделю уже направлялся в город Карачев, Орловской губернии, где дивизия формировалась.
По прибытии на место, я явился начальнику дивизии, генерал-лейтенанту Довбор-Мусницкому и после довольно сухого приема, получив ряд инструкций, был назначен в 491-й пехотный Варнавинский полк.
Начинавший свое существование полк пополнялся прибывавшими маршевыми ротами, разворачиваясь в три батальона и формируя также пулеметную, минометную, конных и пеших разведчиков и гренадерскую команды. Офицерский состав насчитывал ряд кадровых офицеров, уже имевших боевой опыт и даже отличившихся на фронте, командиром же полка был назначен полковник 3-го Сибирского стрелкового полка, Георгиевский кавалер, Азаров. Вооружен был полк винтовками Винчестера под русский патрон. В полку велись уеденные занятия.
В апреле месяце 1916 года, в составе своей дивизии, полк был переброшен в г. Мариуполь для дальнейшего следования на Кавказский фронт, где и вошел в состав 5-го Кавказского корпуса. После произведенного начальником дивизии смотра полки начали погрузку на транспорты, сейчас же вышедшие в море. Предстояло сделать длинный морской переход до г. Трапезунда, переход полный всяких неожиданностей, до атак подводных лодок, включительно. Людям были розданы пробковые пояса, на палубе поставлены пулеметы, транспорты шли без огней.
За ночь прошли Азовское море и на рассвете вышли на широкий простор Черного моря. Море было спокойно, погода благоприятствовала нам. При выходе из Керченского пролива люди с восторгом приветствовали Черноморскую эскадру во главе с дредноутом « Императрица Мария », вышедшую нас охранять. Картина была, действительно, величественная : бо-
лее двадцати громадных транспортов двумя кильватерными колоннами шли к вражеским берегам, конвоируемые крейсерами и миноносцами.
На четвертые сутки показались горы Анатолийского побережья и, наконец, в бухте Кавата Бурну Су началась высадка, после которой полк перешел в г. Трапезунд. Стояла чудная, жаркая погода, город утопал в цветах. Полк расположился биваком.
После произведенной рекогносцировки полк выступил на позицию. Сменив 9-й Кубанский пластунский батальон, полк приступил к укреплению и усовершенствованию позиции. Против расположения полка находился Ташкелакский пехотный полк 13-ой дивизии 5-го турецкого корпуса, только что прибывший с Галлиполийского полуострова. Началась позиционная жизнь с разведками и мелкими ночными стычками. Турки сразу почувствовали появление против себя новых частей, подтянули поближе к себе свое охранение и, местами, защитились проволокой.
Так продолжалось до 19 июня 1916 года, когда 5-й Кавказский, 2-й Туркестанский, а затем и 1-й Кавказский корпуса перешли в энергичное наступление, которым началась Эрзинджанская операция. К концу сентября месяца 3-я турецкая армия была разбита и, после длительного преследования на протяжении почти 150 верст, почти уничтожена. Дивизия наша остановилась на реке Каршут Дорош, в виду города Териболи. Здесь, на этой позиции, дивизия простояла до революции 1917 года и последовавшего за ней развала армии.
Кое-как дотянув до конца декабря 1917 года, я был эвакуирован по болезни сначала в дивизионный лазарет ,а затем, через Батум и Новороссийск, уехал в отпуск в Москву. Уже в Москве, в одной из еще выходивших газет я прочел сообщение о судьбе своего полка и остававшихся в нем офицеров. Сейчас я уже не помню подробностей и дат ,но в общем произошло следующее : весной 1918 года полк был снят с фронта и, погруженный на транспорт, пошел в Новороссийск, где подлежал демобилизации. В Новороссийске к транспорту, стоявшему на рейде, подошла на миноносце делегация матросов от Центрофлота и потребовала, чтобы полк отправился на Дон, против белых и казаков генерала Каледина.
Солдаты отказались исполнить это требование. Тогда делегация, решив, что — это влияние офицеров, потребовала выдачи последних, угрожая ,в противном случае, потопить транспорт миной. Солдаты струхнули и выдали всех находившихся с ними офицеров, которые были пересажены на миноносец; здесь всем им привязали к ногам колосники и сбросили их в море.
Избежать этой ужасной судьбы удалось лишь мне и еще нескольким офицерам, не находившимся в это время в полку.
Вечная память погибшим!