|
|
От
|
Сергей Зыков
|
|
|
К
|
All
|
|
|
Дата
|
28.02.2015 08:50:37
|
|
|
Рубрики
|
WWII;
|
|
ложка как солдатский медальон
Моя кухня и мое меню
Вильям Васильевич Похлебкин
Центрполиграф, 1999
ИСТОРИЯ СТОЛОВОГО ПРИБОРА
стр 418-420
Наоборот, подарить вилку, нож — хоть будь они архиценными — просто невозможно, ибо это значит задеть, уколоть, обидеть, проявить неуважение и враждебность к человеку. Так в современных традициях преобразовались и дожили до нашего времени самые древнейшие представления людей о символическом значении этих предметов столового прибора и повседневного быта и о материале, пригодном для их изготовления. Нож — знак войны. Вилка — знак высокомерия. Они холодные, обязательно металлические, режущие или колющие. Ложка — знак мира. Она кругла или овальна, то есть вся сглажена. Это — знак доброты, готовности к согласию. Кроме того — ложка тепла, ибо она преимущественно делалась в прошлом из дерева. Следовательно, она не может принести и нанести вреда. Ведь ложка, как народный бытовой «инструмент», произошла от щепы, щепочки. Сравните хотя бы английское spoon — дерево, расщепленное, разложенное на части. То же самое и в скандинавских языках — ложка — sked.
В. И. Даль определяет ложку как «орудие для хлебания», но в то же время приводит примеры других определений ложки, из которых самое распространенное — едалка. Таким образом, у русского народа, в его бытовых представлениях, издавна укоренилось мнение, что ложка — основной и универсальный инструмент для еды. Это обнаружилось особенно в годы прошедшей войны, когда ложка оказалась основным и единственным инструментом солдат для еды, единственным напоминанием о мире, доме, семье. Отсюда понятно, почему солдатские ложки, изготовленные чаще всего самодельным путем, из подручных, случайных, но разных материалов, становились объектом приложения солдатского умения, выдумки, фантазии, художественных наклонностей и просто любви к красоте. Все эти разнообразные чувства солдат вкладывались нередко чисто инстинктивно в украшение фронтовых ложек — чуть ли не единственной личной, домашней вещи у солдата. Сохранились ли эти ложки спустя полвека после войны? Интересно было бы собрать их в один музей.
* * *
Эта статья была в 1979 году помещена в «Известиях» и оттуда сразу же перепечатана более чем тремя десятками газет в Скандинавии. Кроме того, статья вызвала волну откликов советских читателей, бывших фронтовиков. Один из таких откликов публикуется ниже, как наиболее характерный и интересный.
«Уважаемый Вильям Васильевич!
Прочитал Вашу статью в «Известиях» и хочу рассказать .о том, какие мне самому приходилось делать ложки, Служил я во время войны во 2-й воздушной армии генерала Красовского, был механиком самолета- истребителя «Як-1», «Як-9» (всех модификаций) и «Як-3». Ложка всегда находилась при солдате в сапоге или за обмоткой, ну а нам, технарям, «сам бог велел» иметь всегда при себе еше и отвертку. Вот и изобретали мы такие «рубальные орудия», ложки с двойным назначением: для использования ее при еде — один конец, а второй — для быстрого открывания и закрывания замков «ДЗУС» на капотах мотора и фюзеляжа самолета. Ложки отливали в земле из силумина или дюралюмина. Ручку ложки, если она была силуминовая, затачивали напильником в виде отвертки (силумин — твердый сплав и годится для открывания и завинчивания легких винтов и замков); иногда в ручку ложки вплавляли или приклепывали обрубок стальной отвертки.
Вы пишете: «...Сколько умения, неизбывного творческого желания, любви к красоте вложено в самодельные солдатские фронтовые ложки. Вот бы собрать их в один музей».
Мне кажется, что если бы создавать такой «ложечный» музей, то в нем нужно было бы собрать не только ложки, а все то, чем пользовался солдат-фронтовик в быту. Сколько умения и фантазии вложено солдатами в изготовление зажигалок, мундштуков, трубок, «катюш» (огниво для высекания огня), портсигаров, ножей, бритв и так далее.
А теперь расскажу историю одной солдатской ложки. Что такое Изюм-Барвенковское направление, Вы, наверное, знаете. На этом участке фронта гитлеровцы прорвались и пошли отсюда на Сталинград. Здесь шли тяжелые, очень тяжелые бои.
Сейчас я живу в этих местах, где еще много следов войны. Однажды возвращался в непогоду с рыбалки, сильный ливень с грозой заставил меня бросить мотоцикл, и я пошел пешком к трассе, где ходили автобусы. Решив сократить путь, пошел полем вдоль траншей войны, где еще валялись обрывки колючей проволоки, стабилизаторы мин, изуродованные танками артгильзы. И вот в воронке от бомбы или снаряда, наполовину залитой водой, я увидел в оплывшей стенке самую обыкновенную солдатскую алюминиевую ложку. Тщательно ее обмыл и увидел на ложке надписи. Они говорили о том, что ложка вроде бы принадлежала Сергею Ходякову из города Эртиля Воронежской области. Значился на ней почему-то и другой адрес: село Войтовка, Тульчинский район Винницкой области. Придя домой, я тут же написал два письма — одно в Эртильский военкомат, второе в Тульчинский.
И через несколько дней получил письмо от... самого Сергея Ходякова, который поведал, как ложка была без него захоронена в воронке.
Сергей Николаевич оказался моим одногодком — 1925 года рождения.
Весной 1942 года после окончания пулеметной школы он был направлен под Изюм, где с 5 февраля его часть занимала оборону. Изюм был ключом к Донбассу, разрушенный город наши оставили, заняв оборону в 5—7 километрах от окраин. 6 апреля 1943 года подразделение, в котором служил Ходяков, пошло в атаку на вражеский даот. Ценой больших потерь оно захватило укрепления. Но тут из сырого весеннего тумана на смельчаков двинулись шесть фашистских танков. Бой был тяжелым, Ходяков и его товарищи вернулись, отбиваясь ручными гранатами, на исходные позиции. Сергей Ходяков во время штурма дзота был ранен в руку осколком мины, а когда потом солдаты делали друг другу перевязки в дзоте, снял шинель. Ложка была в кармане шинели. Тут принесли тяжело раненных пулеметчиков, уложили их на шинелях. Шинель Ходякова тоже была ложем умирающего солдата. Заняв снова свой дзот, фашисты добили и наших, и своих тяжело раненных солдат и закопали в ближайших воронках и траншеях.
Так солдатская ложка Ходякова была захоронена вместе с неизвестным солдатом, а сам хозяин ложки, подлечившись в госпитале, стал танковым десантником и где-то в районе Мелитополя был сброшен взрывом снаряда с брони «Т-34». Рана в ногу оказалась очень серьезной, и с 1944 года война для Сергея Ходякова окончилась совсем.
Найденная мною ложка сдружила наши семьи. Несколько раз Сергей приезжал в Изюм на 9 Мая — этот день у нас в городе отмечается очень торжественно. Сотни факелов зажигаются с приближением вечера 9 Мая, и все участники факельного шествия идут на вершину горы Кремянец (на южной окраине города), где сложили свои головы тысячи советских солдат и теперь возвышается могила Неизвестного солдата. Побывал и я с семьей в Эртиле у Ходяковых.
Но почему на ложке второй адрес? Из села Войтовка Тульчинского района ответили, что нет и не было таких в селе людей по фамилии Ходяков. Так и следовало ожидать — ведь Ходяков выгравировал свою фамилию на ложке поверх уже имеющейся надписи. Сохранилось только ее окончание — «дюк». Ходякову ложку подарил один из солдат, тоже участвующий в штурме дзота. Известна и дата первой гравировки — 1940 год. Под надписью «1940» просматриваются еще четыре буквы — три последние не то «жок», не то «жак». Возможно, это еще один хозяин ложки, но до 1940 года. Есть фамилии украинские с таким окончанием — Дужак, Пружак, Тужак, Ложак, Лужак, Прижак и т. д. Ясно, что тульчинский адрес писал украинец — буква «i» в слове «Винiцка обл.» говорит об этом.
Такова история солдатского «столового прибора», которую мне так и не удалось полностью разгадать. Сама ложка теперь у Сергея Николаевича Ходякова.
Как видим, солдатские ложки времен войны служили своего рода медальонами. Надписи на них через много лет рассказывают немало интересного о трудных днях войны.
В. Маркин,
г. Изюм Харьковской обл.»