|
|
От
|
denis23
|
|
|
К
|
Василий Т.
|
|
|
Дата
|
05.04.2002 11:14:20
|
|
|
Рубрики
|
Современность;
|
|
Ре:Конецкий-самый лучший "морской" советский писател (-)
Здравствуйте!
>Доброе время суток
>Из обновлений библиотеки Машкова
>"Ушел из жизни честный писатель - Виктор Конецкий. Тихо, во сне,
>измученный несколькими годами нездоровья, о котором подсмеиваясь, говорил:
>"Пустяки, мне ведь и лет немало..." И только тот, кто ежечасно был с ним
>рядом, знал, как крутили его болезни, и как тяжело ему работалось...
>Честность в литературе и жизни - явление редкое. Сталкиваясь с ними,
>человек преображается. Не всем хватает силы следовать открывшейся правде до
>конца, но жить во лжи после таких встреч уже трудно - ты глотнул чистого
>воздуха истины. Виктор Конецкий дал миллионам людей такую возможность.
>Иногда мне кажется, что многие писатели 80-90-х годов вышли не из
>традиционной гоголевской "Шинели", а из морских бушлатов и потертых кителей
>героев Виктора Конецкого. После его книг трудно было врать самому себе и
>халтурить.
>Русская классика прошлого была школьным учителем. Проза Конецкого, едва
>появившись, стала бывалым другом. Такой живет в соседнем дворе и может
>рассказать о нашейжизни так, что тебе снова захочется идти на опостылевшую
>работу, а измена любимой девушки или потеря кошелька покажутся пустяком,
>недостойным внимания.
>Учитель рассказывает, что есть жизнь; наставник подсказывает, как ею
>распорядиться. Конецкий подсказывал, рассказывая.
>Книги Конецкого в 70-80-е годы выхватывались из рук, воровались с
>книжных полок доверчивых хозяев, тихо "зачитывались" в библиотеках и поздней
>ночью привозились ослабевшим духом друзьям, как дефицитные пол-литра. В
>тюрьмах, больницах, студенческих общежитиях и в квартирах интеллигенции
>томик Конецкого хранился, как пайка хлеба, как упаковка заветного лекарства,
>как полный комплект шпаргалок старшего курса, как связка семейных
>документов, приготовленных к выносу на случай пожара. Уровень блата в глазах
>советского интеллигента определялся возможностью достать книги Конецкого.
>...Конецкий создал образ лирического героя во времена, когда героя не
>могло быть по определению - в безвременье. В те тусклые дни по страницам
>книг и журналов кочевали нахмуренные секретари парткомов, лобастые
>начальники цехов, прощелыги-художники, комсомольские вожаки, гудели на
>собраниях рабочие в чистых комбинезонах - массовка производственной темы. Он
>показывал жизнь, какой она была на самом деле - честно.
>Два голоса помогали нам тогда выжить: хриплый голос Высоцкого и чистый,
>чуть ироничный голос Конецкого.
>Коммунистическая власть Виктора Конецкого никогда не любила и
>побаивалась. О чем он пишет? Почему иронизирует? Что за смешки разводит в
>суровых условиях арктического рейса? И как может капитан советского судна
>вести в загранпорту разговоры с коллегами о пригодности оливков в качестве
>закуски?
>Я вижу картинку: "Виктор Викторович, целя пальцем в глаз собеседнику,
>говорит простые, доходчивые слова, от которых не защитят ни нахмуренные
>брови, ни жировые складки, ни дипломы иностранных университетов".
>Правду-матку - в глаза!Это его кредо писателя и человека. Из ничего ни чего
>не родится. Бумага прозрачна. Конецкий писал своих героев, доставая их из
>себя, из своей судьбы. Блокадный Ленинград, эвакуация, служба спасателем на
>судах Северного флота, многомесячные тропические рейсы на сухогрузах и
>маленьких сейнерах вдоль ледовойкромки России.И неизменная машинка "Эрика" в
>потертом футляре... Три ордена - "Знак почета", "Трудового Красного Знамени"
>и "За заслуги перед отечеством".
>Виктор Конецкий не писал проповедей или исповедей - он находится в
>вечной оппозиции к пошлости, хамству и их верной спутнице лжи. Иногда
>казалось, чтоон на страшном ветру держит в одиночку флаг над нашим общим
>кораблем. И стоит он, не расставивпо-ковбойски ноги, а с морской хитринкой и
>сноровкой переступаетпо раскачивающейся палубе, жмурится от окатившей
>морской волны, отплевывается, поминает недобрым словом морского бога и
>черта, чуть приседает вместе с уходящей вниз палубой, с его кителя сбегает
>соленая вода, но флаг - вот он! - реет и реет над попавшим в бурю кораблем.
>Книги Конецкого спасали меня в самые трудные дни. Рука тянулась к любой
>его книге и наугад открывалась страница. Я смеялся, грустил, смахивал слезу,
>мешавшую чтению, и к утру чувствовал себя сильнее, потому что знал - в
>небольшой квартире на Петроградской, на шестом этаже, куда не всегда довезет
>капризный лифт, есть человек, думающий и чувствующий, как ты... Родная душа.
>Он мог безжалостно отругать за неделикатную оплошность, мог оставить
>едкие замечания на полях твоей рукописи, но и воскликнуть простодушно:
>"Хохотал до слез!"
>Уходит тонкий слой пронзительно честной питерской литературы,-Радий
>Погодин, Виктор Голявкин, Александр Володин, Вадим Шефнер, Виктор
>Конецкий...
>Уходят писатели, но остаются их книги-поступки, без которых мир был бы
>другим, и мы были бы другими...
>И пусть необхватные тополя древнего Смоленского кладбища, самого
>близкого к Балтике, тихо шумят над его могилой морскими ветрами. Вечный
>покой и вечная память Виктору Викторовичу.
>Дмитрий Каралис"
>С уважением, Василий Т.
С уважением, Денис.