|
|
От
|
Сергей Зыков
|
|
|
К
|
All
|
|
|
Дата
|
01.08.2014 17:43:49
|
|
|
Рубрики
|
Искусство и творчество;
|
|
последний подвиг Михаила Кольцова, или вся правда от ...
Из мемуария "Калейдоскоп" Леонида Менакера (фрагменты тут печатались: http://magazines.russ.ru/zvezda/2008/11/me5.html)
Его последний говнофильм http://ru.wikipedia.org/wiki/Служу_Советскому_Союзу!_(фильм,_2012)
«Служу Советскому Союзу!» — российский телефильм 2012 года, снятый режиссёром Александром Устюговым по роману Леонида Менакера «Обед с дьяволом».
Сюжет подарен ему Каплером
СЛУЖУ СОВЕТСКОМУ СОЮЗУ
Писал вместе с Алексеем Яковлевичем Каплером сценарий. История совместной работы причудлива. Но речь не о ней.
Каплер - автор сценариев знаменитых фильмов о Ленине, один из первых и лучших ведущих телепередачи «Кинопанорама».
Калейдоскоп - Page 49
Наибольшую известность ему, пожалуй, принесла любовная история с дочкой Сталина Светланой. За краткий роман грозный папаша наказал литератора десятью годами лагерей. Каплер-рассказчик был значительно талантливее Каплера-писателя. Один его рассказ особенно запомнился. Не претендуя на точную реконструкцию услышанного, попытаюсь передать сюжетную основу. Каплер спросил: - Вам что-нибудь говорит имя Михаила Кольцова? Конечно, слышал о главном Советском журналисте, родном брате популярного карикатуриста Бориса Ефимова. Знал, что во время Гражданской войны в Испании Кольцов был там влиятельным представителем Советского Союза, впоследствии написал интересную книгу «Испанский дневник». Эрнест Хемингуэй в знаменитом романе «По ком звонит колокол...» даже вывел Кольцова в образе фанатичного коммуниста Каркова. То, что в конце тридцатых годов Кольцова как «врага народа» расстреляли, знал.
Каплер, выслушав, усмехнулся: - Что приговорили к расстрелу - правда. Но приговор почему-то не привели в исполнение. Кольцова держали в лагере на Кольском полуострове. Жизнь, если можно назвать жизнью существование обитателей архипелага ГУЛАГ, текла по обычным беззаконным лагерным законам. Заключенные, особенно зимой, умирали от голода и непосильного труда в рудниках. Железные дороги, руководимые сталинским наркомом Кагановичем, бесперебойно кидали в ненасытную лагерную утробу новые партии жертв. Лагерь привычно сгрызал отощавшую человеческую массу...
По утрам бухала ржавая рельса, рычали собаки, серая масса полумертвых строилась на поверку. Надзиратели выкрикивали фамилии еще недавно любимых страной героев, хрипя привычное: «Шаг влево, шаг вправо - расстрел!», уводили колонны зэков на работы. О том, что грянула война, заключенные не знали. Радио в бараках не было, газеты врагам народа запрещены. Кое-какие, весьма неопределенные слухи все же просачивались за проволоку. Лагерь по составу заключенных был смешанным, в нем содержались политические и уголовники. Конечно, к доносящимся с воли раскатам неведомой грозы наиболее чутко прислушивались «контрики» - политические. Вечерами шептались, жадно разглядывая оброненный надзирателем, сворачивающим самокрутку, клочок газеты. Спорили, расшифровывая обрывки газетных строк: «Отошли на заранее подготовленные позиции». «На См... направлении» может значить только «Смоленском»!
Калейдоскоп - Page 50
Неужели враг проник так далеко вглубь страны? А главное, кто этот неизвестный враг?! Что идет война, уже не вызывало сомнений. Но с кем? О пакте с Германией - союзе Сталина и Гитлера, знали. Были даже осужденные за вражескую агитацию против дружественной Германии. К мнению Кольцова, в прошлом весьма информированного и близкого к вершинам власти, прислушивались. Бригадный комиссар Михаил Кольцов, награжденный орденами Ленина и Боевого Красного знамени, член партии большевиков с 1918 года, главный редактор ведущих газет и журналов страны, несмотря на личную сокрушительную катастрофу, оставался непоколебимым коммунистом. Продолжал верить в предавшую его партию, в мудрость ее вождя Иосифа Джугашвили. На лагерных нарах, с миской жидкой баланды и тощей пайкой хлеба, долбя киркой промерзшую землю, Кольцов нашел спасительное объяснение кровавого смерча, сотрясающего страну: - Как и тысячи коммунистов, Сталин тоже жертва. Генсек окружен предателями и карьеристами, но во имя великой цели вынужден мириться с произволом лживых соратников. Фиктивная дружба с Гитлером - мудрый стратегический шаг. Видимо, произошло то, чего опасался дальновидный Сталин - на страну напали англо-французские империалисты! Их главный враг не Гитлер - Сталин! Многие соседи по нарам язвительно полемизировали с Кольцовым, опровергая жестокими фактами его идеализм. Утверждали - вместо диктатуры пролетариата давно царит диктатура лжецов и властолюбцев во главе со Сталиным! Наверное, в парализованной страхом стране единственным местом, где говорили, что думали, был концлагерь. Под лай сторожевых псов изможденные люди продолжали яростные политические споры прошлых лет... Кончалось страшное лето сорок первого года. Немецкие танки подошли к Ленинграду, рвались к Москве. Прогнозы марксиста Кольцова оказались неверными. Сын сапожника Сталин и лорд Черчилль, пожав руки, договорились о взаимопомощи. Англия немедленно начнет посылать Северным морским путем корабли с оружием. Об этом, конечно, ничего не знали ни Кольцов, ни его оппоненты. Однажды утром лагерь не разбудили привычные удары по рельсе. Подвывали, гремя цепями, бегающие между проволочными рядами собаки. Из бараков выползали недоумевающие заспанные люди. Толпились, недоуменно оглядываясь, ждали привычных команд. Надзиратели не появлялись. Урки свистели: «Начальничек! Гони пайку! Отдай законное!»
Калейдоскоп - Page 51
Один из заключенных, показав на вышку, крикнул: - Братва, глянь! Попка сгинул! Толпа, подняв головы, изумленно загудела - привычный силуэт часового исчез... Вышка пуста! Прибежали возбужденные лагерники: - Мужики, атас! Все вышки без цириков! Будто их корова языком слизала! Запыхаясь, подскочили блатные: - К вахте бегали! Двери открыты - ни одного лягавого. Винтари в стойках! Правда, век свободы не видать! Кто-то вспомнил: - Ночью проснулся - моторы ревут, фары по окнам! Думаю, куда их, сволочей, несет? Хотел встать посмотреть, да лень было. Снова закемарил. Раздались голоса: - Точно! Я тоже слышал - топали, бегали. Лаялись меж собой! Машины отъезжали...
К политическим вместе с пожилым комкором, героем Гражданской войны, подошел напряженный Кольцов: - Лагерь брошен охраной. Комендантская открыта. Вышки и вахта без часовых... - Загадочно... - Провокация? - задумчиво предположил седой комкор. - Залегли вокруг, в лесу. Ждут - дураки-зэки обрадуются, побегут. Массовый побег! Всех из пулеметов! Лагерь уничтожен - никаких проблем! Улюлюкая, свистя и хохоча, уголовники приволокли перепуганного узкоглазого молоденького солдата: - Узбечонка на развод оставили! Воруй, братва, пока транваи ходют! Охрана встает рано! - тормошили, пинали, щипали ошалевшего паренька. - Абдулка, чего ты в свой Ташкент не смылил? Солдатик жалобно бормотал: - Моя не Абдулка. Моя - Юсуп... Живу не Ташкент, живу - Чир- чик... Моя не десертира... Все уехал, моя проспала... Политические успокаивали дрожащего паренька: - Не бойся, Юсуп. Расскажи толком, что стряслось? Куда все ваши пропали? Узбек сбивчиво лопотал: - Моя сибко крепка спала... Толкает дневальный: «Тревог! Приказа насальника лагер - всем ехать! Очина быстро! Немса присла! Всех убивать хосет!» Моя думала, сутка... Осина спать хотела... Проснулась - в казарма никого. Одна я осталась...
Калейдоскоп - Page 52
Кольцов потряс плечо парня: - Чего ты мелешь? Какой такой немец пришел? Узбек всхлипнул: - Сама немес радио сказал насальнику - присла, васа лагер буду вое- ват... Все убесал... Тепер моя - десертира! Судит будут! Из-за скал грянула громкая музыка. Певица запела знакомую песенку: «Выходила на берег Катюша, на высокий берег на крутой...» Все ошеломленно слушали. Музыка внезапно оборвалась. Уверенный голос четко, с легким акцентом произнес: - Русские заключенные! К вам обращается командование особого отряда Германского вермахта. Мы пришли вас освободить от сталинских палачей. Разоружите свою охрану, потребуйте от них добровольной сдачи. Всем заключенным гарантируем свободу, нетяжелую работу. Предупреждаем - сопротивляться не надо! - что-то поскрипело, булькнуло, потом снова грянула музыка. Бодрый маршевый ритм, лихие слова песни сейчас звучали унизительно, издевательски: «Гремя огнем, сверкая блеском стали, пойдут машины в яростный поход, когда нас в бой пошлет товарищ Сталин и первый маршал в бой нас поведет!» - дружно, залихватски пел хор. На недолетом слове, протяжно взвыв, музыка оборвалась. На плацу стало тихо. Вдалеке над заливом тревожно кричали чайки. - Выходит, с немцами воюем... - тяжело выдохнул Кольцов. - Перехитрил ефрейтор товарища Сталина... - Драпанули чекисты, - презрительно сплюнул пожилой комкор. - Свора продажная! - Они нас больше немцев боятся, - усмехнулся Кольцов, - по себе, шкуры, судят: «Зэки Советской властью обижены, вместе с фашистами нас перебьют!» Потому смылись! ...Немцы, зная о прибытии английских кораблей с оружием, выбросили на побережье Кольского полуострова десант. Отборные бойцы, прошедшие захват Норвежских фьордов, взятие Данцига и Дюнкерка создадут плацдарм для последующей высадки артиллерии, стоянки торпедных катеров. Мощная военная база должна преградить проход Британским морским конвоям в северные порты СССР. О том, что рядом с местом высадки десанта - концлагерь НКВД, немецкая разведка, конечно, знала. По расчетам командования, это содействовало успеху операции. Наверняка, жертвы власти будут охотно сотрудничать с освободителями. Русские заключенные - подходящая рабочая сила для строительства морской базы... ...Смолкло радио. Перед бараками возник стихийный митинг. В ответ на вопрос Кольцова: «Как будем действовать, товарищи?», урки кричали: «В гробу Советскую власть видели!
Калейдоскоп - Page 53
Рвем когти! Наш усатый пахан хуже ихнего Адольфа!» Кольцов вскарабкался на ржавую бочку. Привычно, как опытный фронтовой оратор, рявкнул: - Тихо! Предлагаю немедленно выбрать Военный совет лагеря... - секунду помедлил, - в составе шести человек. Трое от политических. Трое от уголовников. Через полчаса Совет огласит выработанные предложения. Попытались скандалить, орали. Но большинство согласилось. Урки выдвинули одноглазого вора в законе по кличке «Одесса».
«Одесса». Шарж автора
Ему доверили отобрать еще двоих. Политические голосовали за Кольцова, пожилого комкора и бывшего комсомольского вождя одной из республик Арама. Кольцов по-командирски приказал молодому зэку: - Быстро на проходную. Там ходики. Ровно через полчаса прибежишь за нами. - Отставить ходики! - «Одесса» шикарным жестом достал, щелкнув крышкой, золотые карманные часы. - Имеем бочата Павла Бурэ! - Временно исполняющим обязанности коменданта лагеря назначается комдив Григорьев! - раскатисто объявил Кольцов. - Товарищ комдив, толковых - на вышки! Проверить наличие оружия! Часовых к оружейному цейхгаузу! Выставить охрану продуктового склада! Блатные зашумели: «Опять начальнички?! Глотники! Мы сами с усами!» Одноглазый вор рявкнул на крикунов: - Заткнись, шобла! Мишаня-комиссар дело ботает. Вы без присмотра друг дружку в момент схаваете! Новоиспеченный Военный совет лагеря совещался ровно полчаса. О чем говорили шестеро в бараке политических, было неизвестно. Ударами в рельсу собрали заключенных. Арестанты, конечно, не выстроились в шеренгу - беспорядочно толпились.
Калейдоскоп - Page 54
Кольцов снова взобрапся на ржавую бочку: - Товарищи заключенные! Уголовники и политические! Избранный вами Военный совет лагеря решил - сейчас не время сводить счеты с Родиной. Мы все - граждане Советского Союза. Враг страны Советов - наш враг! Те, кто останутся в лагере, будут драться с противником! Тем, кто захочет уйти, выдадим продуктовый паек и несколько винтовок. Слово - товарищу Беляеву Александру Петровичу. На бочку вскарабкался одноглазый вор в законе: - Беляев по ксиве - это я! «Одесса»! - в толпе блатных захохотали, свистнули. - Ша! - гаркнул вор. - Слушать сюда! Я чалился по всем тюрягам, оттянул девять сроков! С начапьничками не корешил! Комиссар Мишаня толкал: «Дескать, мы все - советские». Я не советский, я русский мужик! Потому бью харю в кровь тем, кто в мою хазу лезет. Остаюсь! Кольцов раскатисто, по-командирски, выкрикнул: - Кто остается - налево! Кто уходит - направо! - толпа гудела, споря, крича, распадаясь на кучки. Большая часть политических и группа уголовников шагнула влево. Оглядев нестройную, но внушительную шеренгу остающихся, Кольцов вскинул ладонь к козырьку потрепанной кепки: - Товарищи! Поздравляю со вступлением в ряды бойцов Красной Армии! Несколько голосов крикнуло: «Ура!» Кольцов властно махнул рукой: - Тихо! не привлекать внимание противника, разойтись по своим баракам. Назначим командиров, организуем военные подразделения. Раздадим оружие. Лагерь переходит на чрезвычайное положение. Разойдись! Солдат-узбек дернул рукав Кольцова: - Товариса насальника, в десурная пулемет! Идем, покасу! Моя - не десертира! С вам хосу в бой! Большинство уголовников бежало. Ушли непремиримые политические: «За Сталина умирать не будем!» Лагерь становился военным. Сосредоточенные собранные люди деловито сновали по территории, на вышках устанавливали пулеметы, везли на тачках винтовки и патроны, рыли неглубокие окопы, маскировали их ящиками и досками. На крыше барака поставили радиорепродукторы, развернув в сторону залива. Разнесся громкий голос Кольцова: - Внимание! Внимание! К высоко уважаемому немецкому командованию обращаются заключенные ОЛП-19 - отдельного лагерного пункта под номером девятнадцать. Мы, невинно пострадавшие, жертвы кровавого Сталинского режима, благодарим наших великодушных освободителей!
Калейдоскоп - Page 55
Проклятые палачи-энкавэдэшники - лагерное начальство и охрана - нами разоружены и арестованы. Ровно в пятнадцать часов ноль- ноль минут по местному времени весь личный состав заключенных будет собран для торжественной встречи долгожданных спасителей. Хайль Гитлер! Медью оркестра грянул марш «Славянка».
В бараках потрясенным неожиданным предательством зэкам раскрывали хитрость Военного совета: немцы, наверняка, поверят в достоверность радиосообщения. Для оккупации лагеря вышлют часть десанта. Мы их встретим внезапным огнем. Захватим оружие и перебьем оставшихся на берегу. Из санчасти тащили простыни, рвали их, мастерили белые флаги. Вскоре над вахтой и крышами бараков полоскались полотнища капитуляции. С немецкой стороны снова прозвучала «Катюша». Спев несколько строк песни, голос певицы оборвался. Раздался металлический мужской: - Русские заключенные! Немецкое командование довольно вашим хорошим поведением. Ровно в пятнадцать ноль-ноль прибудем, - диктор кашлянул. - Приказываем над начальством лагеря не производить расправу. Их судьбу решим мы, - щелкнул микрофон, вновь запела «Катюша». Лагерь напряженно готовился к встрече гостей. Командиры распределяли людей по огневым точкам, занимали свежевырытые окопы, маскировали ветками пулеметы. К Кольцову подбежал «Одесса»: - Мишаня, мои ушлые мальцы в клубе дудки музыкальные накнокали! Может, немчуру оркестриком встретим? - Умница! Орел! - засмеялся Кольцов. - Тащите инструменты! Блатные быстро приволокли трубы, тарелки и огромный барабан. Резвились, неумело дули в мундштуки, звенели тарелками, бухали по барабану. «Одесса» оглушительно свистнул: - Кончай шухер! Живо музыкальных придурков сюда! Музыкантов нашли - в лагерях имелись специалисты на все руки! Дирижер оперного театра - террорист, готовивший покушение на товарища Сталина - взмахнул прутиком, оркестр грянул марш из фильма «Веселые ребята». Затем музыканты сыграли несколько тактов песни «Широка страна моя родная» и закончили маршем Тореодора из «Кармен». Кольцов, одобрив репертуар, предложил встретить гостей маршем «Веселых ребят».
Калейдоскоп - Page 56
Одноглазый вор, щелкнув золотой крышкой своих часов, объявил: - До прибытия заморских фраеров - десять минуток!
Командиры по распоряжению Кольцова выстроили шеренгу радостно встречающих освободителей белыми флагами. Условились - огонь открывают, когда Кольцов взмахнет своим белым флагом. Послышался приближающийся треск моторов. Ударил барабан, грохнули тарелки. Оркестр зазвенел ликующим маршем. В гостеприимно распахнутые ворота влетела колонна мотоциклов с пулеметами на рулях. Водители в глубоко надвинутых шлемах глушили моторы. Из колясок выскакивали, выстраиваясь, рослые загорелые, в пятнистых камуфляжных комбинезонах десантники с автоматами. Шагнул вперед офицер со стеком. Рядом встал переводчик. Офицер что-то негромко сказал по-немецки. Переводчик поднял мегафон: - Командир отряда майор Вальтер Шранк приветствует жертв кровавого Сталинского режима. Вы - свободны! Хайль Гитлер! - вскинул руку переводчик. - Хайль! - дружно выкрикнули немцы. Оркестр замолк. Из колонны, печатая шаг, вышел Кольцов. В тишине раскатисто гаркнул: - Хальт Гитлер! - нарочито произнося вместо приветственного клича «Хайль!» угрожающую команду «Хальт!» - «Стой!» Взмахнул белым флагом. С вышек, из замаскированных окопов, штабелей досок, ржавых бочек грянул сокрушительный огонь пулеметов и винтовок.
Почти никто из гостей не успел открыть ответную стрельбу. Прозвучало лишь несколько автоматных очередей...
Неожиданно вновь торжествующе грянул марш «Веселых ребят». - «...И тот, кто с песней по жизни шагает, тот никогда и нигде не пропадет...» - продолжая стрелять, хрипло, яростно орали годами молчащие, униженные, замученные люди. Плавал пороховой дым, в кровавых лужах лежали простреленные тела отборных морских пехотинцев Вермахта. Зэки, кидая в воздух потрепанные кепки и фуражки, неистово кричали: «Ура! Наша взяла!» Кольцов, сняв с груди убитого немца мегафон, сказал: - Молодцы! Но праздновать рано, трудное впереди! Специалистам- водителям немедленно проверить исправность немецких мотоциклов! Опытные военные понимали - часть немецкого десанта осталась на берегу. Наверняка, они слышали стрельбу. Теперь их врасплох не взять! Сняв с убитых скорострельные автоматы, Кольцов с отрядом опытных бойцов на немецких мотоциклах понеслись к заливу. Сверху со скал заключенные увидели - группа десантников, показывая в сторону лагеря, встревожено готовилась к отпору.
Калейдоскоп - Page 57
Пользуясь преимуществом высоты, заключенные со скалы открыли огонь. Тренированные десантники-скалолазы быстро сориентировались, поднялись через расщелины и уступы, окружив отряд Кольцова. В долгом, тяжком бою заключенным все же удалось перебить немецких спецназовцев. Много заключенных погибло, были раненые. Вернулись в лагерь. Раненых притащили в санчасть. Среди зэков имелись первоклассные врачи. Пользуясь скромным лагерным медицинским инвентарем, перевязывали раны, даже оперировали. По баракам разносили увеличенные пайки хлеба, котлы с непривычно густой баландой. Кольцов собрал Военный совет. Обсуждали, как действовать дальше. Некоторые, упоенные победой, предлагали - с трофейным оружием двигаться в Мурманск, прямо к городскому военкомату. Верняком, всех примут в Красную Армию! Одноглазый «Одесса» стучал кулаком: «Всей кодле - амнистию! Вчистую! Заработали!»
Кольцов, искушенный в непредсказуемом характере власти, был осторожен, предвидел возможность сложных последствий произошедшего. Предложил: - Остаемся в лагере, избежим обвинения в массовом побеге. Поддерживаем железную дисциплину. Свяжусь по телефону с Мурманским НКВД. Идет война. Стране нужны верные люди. Мы доказали свою преданность Советской власти. Уверен, сейчас все переменилось. Самоуправству и беззаконию - конец! О нашей судьбе примут честное, гуманное решение. Пошумели, поспорили, в результате согласились с Кольцовым. «Одесса» резюмировал: - У комиссара Мишани не башка, а Дом Советов! Хиляем в барак кемарить. Кольцов и пожилой комкор вошли в просторный кабинет бежавшего начальника лагеря. Со стены из под козырька фуражки, прищурясь, смотрел Сталин. Через открытую форточку ветер гонял по комнате листы бумаги. На письменном столе лежала открытая пачка дорогих папирос «Герцоговина-Флор». - Давно не курил хорошего табака... - Кольцов затянулся, прикрыв глаза. Устало сел в кресло, разглядывая бумаги на столе под стеклом. Водя пальцем по-типографски отпечатанному списку телефонов, удовлетворенно сказал: - Имеем номер начальника Мурманского управления НКВД комиссара госбезопасности третьего ранга Максимова Николая Ильича... - выпустил струйку папиросного дыма. - Ильича! Комкор открыл тяжелую дверцу незапертого сейфа. Одну из полок заполняли бутылки марочного коньяка. Рядом стояли килограммовые банки черной икры.
Калейдоскоп - Page 58
Комкор покрутил головой, выматерился: - В прошлом месяце полсотни доходяг с голода окочурились... Нас за зону послали яму копать... - со стуком поставил на стол бутылку. - Армянский. Отборный чекисты кушают! - булькая, пил из бутылки. Протянул коньяк Кольцову. - Помянем, комиссар. Кольцов выпил, наклонился над телефонными аппаратами, отыскивая нужный. Протянул трубку комкору: - Вы старше по званию. Говорите. - Комкоров много, а Кольцов один, - ответил пожилой командир. - Звони! Набрав номер, Кольцов ждал.
В трубке щелкнуло, по селекторной связи послышался тихий голос: - Максимов у аппарата. - Докладывает заключенный ОЛП-19, бывший бригадный комиссар, коммунист Кольцов. - Слушаю, - после короткой паузы ответил селектор. - Заключенными ОЛП-19 полностью уничтожен выброшенный на побережье немецкий десант. Нами захвачено оружие и боеприпасы противника. Взяты оперативные карты и секретные документы. - Кольцов перевел дыхание. - Поскольку руководство и охрана покинули лагерь, порядок осуществляет Военный совет, избранный заключенными. Ждем ваших распоряжений.
Некоторое время селектор молчал. Тонко, по-комариному жужжал зуммер. Потом бесцветный голос произнес:
- О происшествии доложу наркому. К утру прибуду сам. Как поняли?
- Служу Советскому Союзу! - отчеканил Кольцов.
На другом конце провода положили трубку. Раздались громкие короткие гудки. Кольцов щелкнул тумблером, отключая связь: - Как оцениваете перспективу, товарищ комкор? Пожилой командир шагал, по-тюремному заложив руки за спину: - Ничего хорошего от них не жду. Лагерь расформируют. Нас - на Колыму, в Магадан. - Сгущаете, коллега, - Кольцов ткнул в пепельницу окурок. - Учтут, как мы немцев встретили. На фронт пошлют... В штрафбаты. - Романтик Вы, Миша, - горько усмехнулся старый комкор. Брезгливо сбросил из сейфа на пол горку футляров с флаконами духов «Красная Москва», стопку редких тогда женских шелковых чулок.
зачем чекистам женские шелковые чулки в ОЛП-19 знает кто?
Калейдоскоп - Page 59
- Питомцы «железного» Феликса! Выродки... - Дзержинский таких расстреливал, - глухо отозвался Кольцов. - Закон главнее пули, комиссар, - задумчиво произнес комкор. - Чрезвычайная комиссия товарища Дзержинского заграбастала беспредельную власть... Теперь расхлебываем, - устало потянулся. - Пошли на нары, комиссар. Трудный был денек... - в дверях повернулся. - Если поживем - увидим, кто прав. Было еще темно, когда лагерь разбудил рев моторов, лязганье гусениц, свет фар, слепящие лучи прожекторов. Усиленный микрофоном голос прокричал: - Лагерь окружен! Немедленно сложить у вахты имеющееся оружие. Построиться на поверку. За неповиновение - расстрел на месте. На выполнение приказа пятнадцать минут. Отсчет времени пошел! Надрывались бешенным лаем голодные сторожевые псы. Плохо соображающие со сна люди суетились на плацу. Перед воротами, направив дула пушек на лагерный двор, стояли танки и бронетранспортеры, из грузовиков выскакивали солдаты. - Ну что, товарищ Кольцов? - усмехнулся комкор. - Приехали?! Занимай очередь за орденами? - сложив ладони рупором, крикнул. - Ребята, выполняй приказ! Оружие к вахте! С нашими шутки плохи! Вчерашние бесстрашные бойцы тащили пулеметы и винтовки, покорно бросая их у вахты. Носился ошалелый солдатик-узбек, жалобно крича: - Моя не десертира! Моя немса стреляла! Один из танков, глухо заурчав мотором, въехал в ворота. Угрожающе крутанув башню, навел орудие на шеренгу зэков. Вбежали солдаты с рычащими собаками. Молоденький лейтенант заколотил по рельсе. Над лагерем разнесся привычный тупой звон. Заключенные послушно строились на плацу. В длинном до пят кожаном пальто появился низкорослый начальник областного НКВД, неслышно заговорил. Услужливо подскочил сотрудник с рупором. Скрипучий голос маленького чекиста сообщил: - Виновные в организации лагерного бунта, захвате оружия будут наказаны по законам военного времени, - кашлянув, продолжил. - Начальник ОЛП-19 за самовольное устранение от исполнения служебных обязанностей снят с должности.
Начальником лагеря назначен подполковник Егоров. Рядом с маленьким встал тучный мужик, тоже в кожаном реглане. - Члены так называемого Военного совета, ша-а-а-аг вперед! - фальцетом выкрикнул карлик в кожаном пальто. Первым вышел Кольцов, за ним комкор. Потом остальные. Кольцов протянул чекисту портфель с металлической эмблемой орла над свастикой.
Калейдоскоп - Page 60
Тот испуганно отшатнулся, порученец выхватил портфель: - Это что?! - Захваченные у немцев оперативные карты и секретные документы, - доложил Кольцов. Начальник небрежно разрешил: - Возьмите. - Зачинщиков увести! - махнул кожаной перчаткой чекист Максимов. Из строя, истошно вопя, выскочил солдат-узбек: - Моя присяга не сменяла! Моя не десертира! Моя немса стреляла! - Этого тоже! - процедил, уходя, карлик. Узбека толкнули к шестерым. Всех мгновенно окружил конвой с собаками. Одноглазый «Одесса», хлопая себя по бокам, звонко отбил чечетку: - Кореша у тебя, комиссар Мишаня, задушевные! С ними в огонь и в воду - все одно пропадешь! Расстреляли их неподалеку от вахты. Говорили, бригадный комиссар Кольцов, выкрикнув: «Служу Советскому Союзу!», сам дал команду «пли!» Той же ночью всех заключенных погрузили в специально пригнанные «воронки» и вывезли в пересыльную тюрьму. Оттуда отправили по различным точкам ГУЛАГа. Танки, проутюжив пространство лагеря, обрушили вышки, сломали бараки, повалили столбы проволочных заграждений. Солдаты шлангами из бензоцистерны щедро полили руины. Громадный костер пылал несколько дней. Только мотки обгорелой проволоки напоминали об исчезнувшем лагере. Первый английский морской караван с оружием благополучно прибыл в Мурманский порт.