|
|
От
|
Андрей Платонов
|
|
|
К
|
All
|
|
|
Дата
|
14.07.2014 10:37:15
|
|
|
Рубрики
|
Флот; Армия; Память;
|
|
Воспоминания балтийского матроса-5
Весна 1917 года. Прошло несколько недель после первых дней Февральской революции, после отречения Николая II от престола. На кораблях, заводах, фабриках матросы и рабочие сходились группами и обсуждали события. Многие еще не усвоил и не понимал сути революционных идей. В этих беседах еще преобладали тенденции мелкособственнических соображений. Немало рабочих, матросов и солдат еще не понимали и не воспринимали революционной сути большевиков. Много труда было вложено и матросами и рабочими для разъяснения некоторым товарищам их ошибок.
У некоторых солдат, матросов и рабочих в родных местах были состоятельные родители, а у некоторых почти состоятельные, и поэтому такие стояли против большевиков. В спорах, беседах в те дни можно было услышать логические и обоснованые суждения о будущем обществе, жизни, построенной на принципах социалистической морали.
Дни шли, многие колебались, но большинство уже выяснило, чего хотят большевики и сами становились активными участниками политической борьбы, агитируя широкие массы трудящихся, проповедуя идеи большевиков, выступали против поддерживающих контрреволюционные выпады, кто выступал против революции. А были и такие, кто молча наблюдал за происходящим вокруг, оглядываясь, и как бы говоря: «Как бы чего не случилось...» Такие люди порождали отвращение, брезгливость и даже ненависть к себе.
Был ясный солнечный день. В порту с корабля «Память Азова» и с других судов Ревеля, стоявших в тот день, собрались матросы и офицеры. Скоро должен был начаться митинг.
Еще в 1905 году корабль «Память Азова» был переименован под названием «Двина». Это было сделано в связи с тем, что команда принимала активное участие в революционных событиях того времени. К членам команды, бывшим участниками событий 1905 года, царское правительство отнесся очень жестоко: часть расстреляли на месте, часть разослали по тюрьмам, а оставшихся жандармы посадили на баржу и буксиром вывезли в открытое море, там с броненосца «Цесаревич» баржу расстреляли из пушек. Баржа затонула, а с ней погибли все, кто на ней находился. На броненосце «Цесаревич» были на практике курсанты военно-морского училища, будущие офицеры. Вот так погиб личный состав команды «Память Азова» в 1905 году.
Белогвардейская армия отходила к западу от Петрограда. Несмотря на перебои в снабжении продовольствием на передовой линии, настроение у матросов, солдат, рабочих было приподнятое.
Дикая дивизия Корнилова (кавказцы и группы из георгиевских кавалеров) под энергичным и стремительным натиском революционных отрядов отходила западнее революционной столицы. Некоторые части корниловцев отделялись от основных отрядов войска и пытались бежать на юг, но наши отряды преследовали их, частично брали в плен, обезоруживали. Но, не имея условий и возможностей, куда их направлять, расстреливали на месте.
Меня с корабля послали отвезти почту нашим матросам, боровшимся с корниловцами. Там также в то время был и казачий генерал Краснов.
С винтовкой за плечами и револьвером на поясе в кобуре, с небольшой группой матросов и солдат я шел широкой дорогой, вдоль которой тянулись телеграфные столбы. Провод на некоторых пролетах был порван. Встретилось несколько человек, шедших в город. Они сообщили, что на этом месте несколько часов назад была перестрелка казаков и наших, однако враг быстро отошел. Мы пошли дальше.
Вдруг один товарищ из нашей группы, указывая вперед, спросил: «Что это?» и быстро, почти бегом, пошел вперед. Мы пошли за ним и увидели матроса, который сидел, опершись на столб. Одежда на нем была разорвана и вся в крови, а его живот был разрезан. Мы уже хотели подойти к нему и взять на носилки, которые устроили из винтовок и бушлатов, но он опередил нас, когда услышал наши шаги, повернул голову и едва проговорил:
- Братцы! Добейте меня, добейте!
Мы стояли, оцепенев и прекрасно понимая, что он умирает, что мучается и нет ему спасения, но убить, убить своего - это было выше наших сил.
В это время к нам подъехал матрос на коне.
- Чего стали? Что здесь случилось?
Он тоже немного смутился перед изуродованным матросом, присел перед ним: «Плохи твои дела, браток! Кто же это тебя так?» Раненый с трудом прошептал: «Добейте меня!»
- Какой губернии и уезда? - спросил матрос и достал карандаш и кусок газеты.
- Тамбовский я, Николай Ганшин, Ганшин!
- Округ, село?
- Хутор Петра ... - и замолчал, откинув голову назад.
- Открой рот! - доставая наган, сказал матрос. Когда раненый едва открыл рот, матрос дважды выстрелил. Тело застреленного даже не дрогнуло. Голова еще больше наклонилась назад, а полузакрытые глаза, будто с вопросом, искали чего-то вверху.
Матрос подошел к своему коню, вскочил на него и стремглав промчался мимо нас в город.
Один солдат из нашей группы, фронтовик, возбужденно сказал:
- Вот как еще бывает! Я не один год на передовой, видел убитых и искалеченных, сам, бывало, в атаках колол штыками, но никогда такого не испытывал, как сейчас.
Второй солдат рассказал:
- Мы шли отрядом, видим, на телефонной проволоке висит голова, а на земле труп убитого, на груди трупа была вырезана звезда, а на спине были вырезаны куски кожи. Видимо, беляки просунули голову пленного со связанными руками в запутанный провод, а затем оторвали ее совсем.
N.B. И это последний из рассказов о Маугли...