РЭКЕТ ОБРАЗЦА 1909 ГОДА
Лучшие годы фирмы братьев Каменских.
Торговый дом, официально именовавшийся “Ф. и Г. бр. Каменские”, был одним из известнейших нижегородских предприятий, занимавшихся водными перевозками пассажиров и транспортировкой грузов и в первое десятилетие наступившего ХХ века достиг своего расцвета. Две дюжины пассажирских и буксирных судов, широкая сеть контор в 30 крупных грузоперевалочных центрах Российской империи - от Либавы и Риги на западе до Акмолинска и Семипалатинска на востоке, заграничные отделения в Гамбурге и Лондоне приносили их владельцам братьям Каменским - Федору и Григорию - немалые доходы и позволяли жить припеваючи.
В ту пору и надумали супруги Федор Михайлович и Ольга Ивановна Каменские обзавестись новым родовым гнездом и в 1912 году объявили конкурс на его проект, который выиграл столичный зодчий Б. А. Коршунов. К концу 1914 года строгий и изящный особняк, обращенный к Волге четырехколонным портиком ионического ордера, украсил собой Верхне-Волжскую набережную. Это в его стенах состоялась одна из главных сенсаций 1973 года - обнаружение тайника с великолепной коллекцией старинного фарфора и другого антиквариата, спрятанных супружеской четой Каменских в революционном 1917 году и найденных лишь через полвека. Очень любили супруги красивые и редкие вещи, не жалели денег на их приобретение и очень не хотели, чтобы попали они в чужие руки. Но уже в 1909 году, когда происходили описываемые события, пароходовладельцы Каменские ощутили повышенное внимание некоторых посторонних лиц к своим делам и своим деньгам.
Первые угрозы, первые взрывы.
В начале августа 1909 года в контору пароходства Каменских одно за другим поступило несколько писем. Неизвестные авторы требовали у пароходовладельцев уплаты 50 тысяч рублей на нужды революционной организации. В случае неуплаты требуемой суммы они грозили Каменским большими неприятностями, могущими произойти с их судами.
Вначале пароходовладельцы не придали серьезного значения полученным посланиям. Но поскольку тон их становился все более дерзким и угрожающим, они обратились за помощью к начальнику Нижегородского охранного отделения ротмистру В. А. Ерандакову. Василий Андреевич Ерандаков к поступившим сведениям отнесся несколько скептически. Он был уверен, что злоумышленники-вымогатели не имеют ничего общего ни с одной из местных революционных организаций, а посему находятся вне компетенции его ведомства. Однако дальнейшее развитие событий заставило его пересмотреть свою точку зрения и перейти к активным розыскным действиям. 17 августа пароход “Федор”, принадлежавший пароходству Каменских и названный в честь одного из совладельцев, совершал обычный рейс по Волге. На полпути между Исадами и Васильсурском в судовом месте общего пользования, называемом клозетом или гальюном, произошел довольно сильный взрыв. Человеческих жертв и сильных повреждений корпуса он не вызвал: пассажиры и судовая команда отделались легким испугом.
Вслед за этим взрывом Каменские опять получили угрожающее письмо, но в переговоры с вымогателями вступать не пожелали.
Следующую угрозу вымогатели выполнили через неделю - 24 августа в 10 часов утра на пароходе “Наталья”, стоявшем у городской волжской пристани. За несколько минут до отхода судна вниз по Волге в уборной 1-го класса оглушительно грохнуло, вылетела дверь, и наружу выбросило клубы черного дыма. Среди пассажиров на пароходе и провожающих на пристани началась паника, но жертв, к счастью, как и в предыдущем случае, не оказалось.
Немедленно на место происшествия прибыл Ерандаков, который лично установил, что взрывной заряд был заложен на верхний смывной бачок в уборной 1-го класса и мощность его соответствовала одному фунту охотничьего дымного пороха. Начальник охранного отделения отправил срочную шифровку в Департамент полиции о случившемся, определив цель взрыва как вымогательство, и по горячим следам начал его расследование.
Допросы и версии.
Начатые Ерандаковым поиски исполнителей взрыва среди членов судового экипажа вскоре выявили первого подозреваемого - вахтенного масленщика Федора Валутина, у которого в каюте были обнаружены книги революционного содержания. Впрочем, невиновность его стала очевидна еще быстрее. Валутин подсказал следствию еще одного возможного исполнителя диверсии - своего коллегу масленщика Дмитрия Налетова, давшего ему запрещенную литературу, который, как записано с его слов в протоколе допроса, “занимается политикой, ораторствует, проявляя недовольство на притеснения со стороны хозяев и администрации”. Но и против Налетова весомых улик собрать не удалось.
Одновременно с неудавшимися поисками непосредственных исполнителей взрыва Ерандаков предпринял меры по обнаружению его вдохновителя и организатора - автора угрожающих писем в адрес братьев Каменских. Замысел начальника охранного отделения состоял в том, чтобы заставить вымогателя потерять осторожность и от письменных требований перейти к телефонным, засечь телефонный разговор, а остальное, как говорится, дело техники. Словом, ротмистр решил ловить преступника “на живца”, чья роль отводилась Каменским, телефонные провода должны были послужить подобием “удочки”, а миссию рыболова, готового в нужный момент “подсечь” зарвавшегося хищника-анонима, Ерандаков возложил на себя.
С этой целью он предложил пароходчикам распустить слух, что они согласны частично уступить требованиям вымогателя и готовы к переговорам с ним.
Незнакомец звонит вечером.
План Ерандакова подтвердился значительно ранее, чем он сам предполагал. Уже на следующий после взрыва день по домашнему телефону Каменских 5-51 часов в 6 вечера раздался ожидаемый звонок: незнакомец согласился на переговоры. Каменский немедленно известил начальника охранного отделения о состоявшемся разговоре.
В те, не такие уж далекие времена, АОНов и автоматической связи не существовало, абонентов соединяли симпатичные барышни на телефонных станциях. Поэтому Ерандаков распорядился о срочной установке в квартире Каменского второго телефонного аппарата с отдельным проводом и дал задание на коммутатор записывать всех абонентов, звонивших к ним. Ловушка, поставленная начальником охранного отделения, сработала 27 августа. Около 6 часов вечера в квартире пароходовладельцев вновь зазвонил телефон. Получив от прислуги ответ, что хозяина сейчас нет дома, звонивший предупредил, что перезвонит через полчаса.
Ерандаков тут же получил с телефонной станции сообщение, что звонок сделан из гостиницы “Европа” на улице Рождественской. Он немедленно отправил туда своего надежного сотрудника Ягжева с нарядом полиции в штатском для устройства засады, а сам выехал к Каменским, чтобы самому вступить в переговоры с вымогателем и задержать его у телефона возможно дольше. Когда через полчаса вновь позвонил неизвестный, Ерандаков начал с ним обстоятельный разговор, представившись братом хозяина. Со второго аппарата было установлено местонахождение звонившего - номера Иванова на Нижне-Волжской набережной и дана команда перебросить туда засаду из “Европы”.
Между тем, Ерандаков, находясь у основного телефона, продолжал беседовать с неизвестным, успешно изображая совладельца фирмы Григория Каменского. Он опустил на рычаг трубку лишь после того, как услышал в ней голос Ягжева, доложившего о захвате преступника.
Кто Вы, господин Вальтер?
Начальник охранного отделения без проволочек прибыл в номера Иванова и сразу же приступил к допросу задержанного. Тот назвался коллежским секретарем Константином Антоновичем Вальтером, лицом без определенных занятий и места жительства. У него обнаружили паспорт на имя Вальтера, черновики угрожающих писем и другую переписку. Ошеломленный внезапным захватом в телефонной будке, он сразу же сознался в авторстве этих писем, но своего сообщника, производившего взрывы на пароходах, назвать отказался. Вальтер сообщил также, что лет 10 назад он окончил юридический факультет Петербургского университета и несколько лет прослужил в главном тюремном управлении, что ни к каким революционным организациям он не принадлежит и на вымогательство решился из-за безработицы и крайней нужды. Большего Ерандаков от него не добился.
Началась тщательная проверка сообщенных Вальтером сведений, обнаруженных у него адресов и имен, затянувшаяся почти на год. Ответы из разных городов на запросы начальника Нижегородского охранного отделения приходили однотипные: документальные подтверждения о пребывании там Вальтера в определенное время имелись, но присланную фотографию арестованного никто не узнавал. Ерандаков все более укреплялся во мнении, что Вальтер не то лицо, за которое себя выдает.
Его предположения вскоре укрепили петербургские жандармы, которые обнаружили на берегах Невы настоящего Константина Вальтера. На предъявленной ему фотокарточке он узнал своего знакомого врача Александра Дмитриевича Грекова, который неоднократно бывал у него дома. После его последнего визита в мае 1909 года истинный Вальтер обнаружил пропажу своего паспорта.
Я из Одессы, здрасьте!
Дальнейшее установление личности так называемого Грекова, в котором принимали участие жандармские чины от Финляндии до Хабаровска, грозило выйти за рубежи Российской империи, поскольку арестованный упомянул о своей учебе в каком-то германском университете. На исходе 1909 года в расследование соизволил включиться непосредственно Департамент полиции, запросивший для опознания фото Вальтера-Грекова.. Его заключение гласило: изображенное на карточке лицо есть студент-медик Новороссийского университета Александр Зефириди, причастный к транспортировке бомб из Одессы в Кишинев в мае 1907 года. Однако мнение Департамента полиции сразу же опроверг ректор Новороссийского университета, заявив, что такого студента во вверенном ему учебном заведении никогда не было.
В процедуре установления подлинной личности Вальтера-Грекова-Зефириди поставило точку Одесское охранное отделение. Его филеры опознали на присланной из Нижнего фотографии одесского мещанина Александра Эммануиловича Гринберга, члена одесской группы анархистов-коммунистов, ликвидированной в декабре 1907 года.
Еще одна пикантная подробность из биографии этого одесского еврея, бывшего поочередно немцем, русским, греком, - его участие в похищении ученика одесской Ришельевской гимназии с целью получения выкупа в размере 10 тысяч рублей с его отца, местного толстосума Бориса Магнера. Однако любящий папа не пожелал заплатить более тысячи рублей за своего отпрыска, и “Летучий отряд интернациональной федерации”, так именовали себя похитители, был вынужден довольствоваться предложенной суммой. Дальнейшие следы Гринберга на черноморском побережье одесские жандармы потеряли, поэтому очень признательны были нижегородским коллегам за арест своего лихого земляка, всплывшего вдруг на волжских просторах.
Виктор Колябин.
Содержание | Нижегородский предприниматель | Информационно-аналитический центр
