|
|
От
|
Сергей Зыков
|
|
|
К
|
All
|
|
|
Дата
|
15.04.2014 06:02:07
|
|
|
Рубрики
|
Байки;
|
|
была ли такая история, про съезд резидентов?
Такие встречи, как с Айзманом, вообще говоря, были не редкость, но каждая имела свой колорит. Так, однажды в отпуске я выбрался на травянистый берег чистого литовского озера и увидел, что то же самое делает седой, как лунь, человек с породистым крупным лицом. Разговорились и по советской традиции дошли до политики:
«Кто, по-вашему, я?» — спросил вдруг мой собеседник. — «Военный, наверное», — ответил я неопределенно. «Военный, наверное», — ответил я неопределенно.
«Военный, конечно, но если точнее, я — разведчик. Бывший», — объяснился незнакомец.
Далее последовала классическая история о том, как опасно быть героем коммунизма.
Тогда еще не публиковали в газетах известных теперь всему миру историй о том, что герои Брестской крепости, в течение многих недель удерживавшие ее в тылу немецких войск, после войны были отправлены в концлагеря, что в тюрьму по липовому обвинению попал лучший подводник второй мировой войны капитан Маринеску, потопивший корабль «Густав Гуслав» и с ним 9 тысяч эсесовцев, и так далее.
Поэтому слушать было интересно. Мой собеседник был «простым» резидентом советской разведки в одной маленькой и, как я позже убедился, замечательно аккуратной стране. Когда Сталин умер, Берия не надолго стал настоящим главой КГБ и оказалось, что этот прожженный циник, интриган, палач был, прежде всего, партийным деятелем. Придя к настоящей власти, он решил, ни больше, ни меньше, собрать то ли на партактив, то ли на конференцию всех резидентов советской разведки.
«Когда все встретились в одном зале, мы сначала глазам своим не поверили; потом кто-то высказал успокоительное предположение, что всех нас сейчас вместе расстреляют», — объяснил мне потрясенный профессионал.
«Во-первых, некоторые под официальной крышей жили, работали, другие — торговлей или чем-нибудь еще занимались, третьи — уже «под колпаком» еле-еле досиживали, и вдруг все одновременно на глазах ЦРУ и других коллег поднялись и в одно место поехали. Потери были большие; и я в том числе «в несознанке» там пять лет отсидел, лучше нашего санатория. Но и здесь меня в настоящей тюряге проверяли.
Теперь финансовыми делами по международной линии занимаюсь, ревизор, в общем, но все вещи вернули. Зарабатываю неплохо».
Он как-то жалко приободрился и стал похож на моего отца, накапливающего деньги на дачу. Вообще, тогда люди начали разговаривать, и встречи с разжеванными и выплюнутыми системой энтузиастами всех мастей были не редкость. Я плохо переносил эту тему, так как чувствовал, что это — неизбежный заключительный этап и моей многоизбиенной жизни.