От ЖУР Ответить на сообщение
К Пауль
Дата 04.02.2014 15:19:29 Найти в дереве
Рубрики WWII; 1941; Версия для печати

Re: Ни разу...

1)"На рассвете 17 октября 1941 года с западного берега Миуса сотни немецких орудий и миномётов открыли шквальный огонь, перепахивая окопы 31-й Сталинградской стрелковой дивизии полковника Михаила Озимина. Десятки "юнкерсов" засыпали бомбами огневые позиции артиллерии вдоль насыпи железной дороги Покровское – Марцево. Затем с захваченных плацдармов у сел Троицкое и Николаевка на Таганрог двинулись колонны танков и мотопехоты 3-го моторизованного корпуса танковой армии генерал-полковника Э. фон Клейста. Раздавленные массой бронетехники, поредевшие полки сталинградцев откатывались к городу, на окраине которого, в поселке Северный, в бой вступили подразделения таганрогского гарнизона.
Ближе всего к месту прорыва, в районе села Курлацкое и хуторов Садки, Бузина, Седовский, находились две легкие кавалерийские дивизии и вышедший из окружения 23-й стрелковый полк 51-й ордена Ленина Перекопской Краснознаменной дивизии.
В полдень командующий 9-й армией генерал Харитонов отдал приказ командирам 66-й и 68-й кавалерийских дивизий полковникам Григоровичу и Кириченко, нанести удар во фланг противника в направлении станции Кошкино.
Эскадроны построились в ранжир.
Полковник Григорович на пляшущем жеребце выдвинулся перед строем. Удерживая коня туго натянул поводья, надел на кисть руки темляк шашки. Полк, задерживая дыхание, ждал команды.
- Поступил приказ, идти как на парад. Но парада не будет, идём на смерть!Шашки вон!
Полковник вырвал из ножен клинок. Шашка с визгом описала дугу и замерла острием клинка к низу.
- По-ооооолк - в атаку марш-марш! - приподнимаясь на стременах пропел командир и пустил коня.
Глухо содрогнулась земля, раздавленная множеством копыт.
И эскадроны пошли на танки. На смерть!
Командир немецкого танкового корпуса генерал Эберхард Август фон Макензен, наблюдавший за кавалерийской лавой с гребня одной из миусских высот- замер. Через стёкла отличной цейссовской оптики генерал видел по бескрайнему полю, растянувшись на несколько километров по фронту, с интервалами между эскадронами и полками, прямо на танки мчатся тысячи всадников.
Барон фон Макензен выдохнул:
- Боже мой, кто командует этими безумцами? Если бы это сделал немецкий офицер я бы отдал его под суд!
Командир моторизованной дивизии "Лейб-штандарт "Адольф Гитлер"обергруппенфюрер СС Йозеф Дитрих, любимчик фюрера, рассмеялся:
- Барон, ну что вы право?.. Зато смотрите как красиво они идут на смерть. Прямо как уланы в Польше!
Поморщившись Маккензейн приказал командиру 13-й танковой дивизии уничтожить русских.
Генерал Дюверт немедленно развернул вдоль шоссе Покровское – Самбек колонну 93-го моторизованного полка оберстлейтенанта Штольца.
Слева и справа на немецкую колонну с шашками в руках и полной тишине неслись казачьи эскадроны.
Конница растягивалась, пытаясь взять в кольцо окружения вражескую мотопехоту. Но это продолжалось только мгновение.
Со стороны развернувшейся немецкой колонны, с лихорадочной поспешностью опорожняя диск за диском, ударил кинжальный огонь десятков пулеметов. Ударили танковые пушки и миномёты.
Сотни снарядов и мин ударили по казачьей лаве. Первыми упали передние ряды. На полном скаку опрокидывались навзничь кони.
Краем глаза Мишка увидел, как упал командир эскадрона. Слышал его дикий нечеловеческий крик. В середине лавы взрыв поднял вверх месиво из тел и комьев земли.
Возле тачанок пулемётчики и кучера рубили постромки, а цепи, переломанные кинжальным пулеметным огнём, уже захлебнулись в собственной крови и бездумно метались по рыжей от солнца степи.
- Хлопц-ы-ыыыы! Держись!.. Тачанок не кидать!.. К перелеску уходи… К перелеску, в божину креста мать!— кричал командир полка, привстав на стременах. Казаки развернули лошадей и пошли с места в карьер, прижимаясь к гривам, подгоняя лошадей криком и ударами каблуков.
Мишка крикнул Степану :
- За мной держи! — и обнажив шашку пустил коня в сторону от губительного огня.
Конница почти вся полегла под гусеницами немецких танков. Остатки сотен выметнулись через перелесок на бугор. Мишка увидел, что все еще сжимает рукоять клинка. С трудом, трясущимися руками, вложил его в ножны.
Потом остановил лошадь, оглянулся и безотчетно бросил поводья. С бугра далеко виднелась тоскливая степь, на которую опускались вечерние сумерки. По всей степи насколько хватало глаз черной рябью лежали трупы порезанных пулеметным огнем и передавленные гусеницами лошадей и людей. Яркими пятнышками крови рдели донышки кубанок, да сиротливо бродили оставшиеся в живых испуганные и раненые кони...
Шестнадцать оставшихся в живых всадников рысью уходили на восток. Тёмная ночь прятала и укрывала их своим одеялом. Скрипели подушки седел, резко и дробно били конские копыта о рыжую вытоптанную землю.
На иссиня-черном небе мерцали далёкие звезды. Темнея обкусанным краем, светил украдкой месяц - казачье солнышко.
И крутились в голове у Мишки неизвестно где услышанные слова:
- Позади осталась смерть курносая,
- Впереди смеется мне раскосое.
- Волчье Солнце — Луна,
- Волчье Солнце - Луна

…Командир 13-й танковой дивизии генерал-майор Вальтер Дюверт, командовавший из командирского танка отражением невероятной кавалерийской атаки у станции Кошкино, дождался своего суда.
После того страшного боя он долго лечился в психиатрической клинике у лучших врачей рейха.
Днём и ночью мучила одна и та же картина – по бесконечному, до горизонта, полю мечутся сотни оседланных коней и дико, пронзительно ржут, шарахаясь от ревущих танков, чьи борта и гусеницы черны от крови, смешанной с грязью и ошметками солдатского обмундирования…"

2)"В сентябре в школе танкистов состоялся ускоренный выпуск. Немецкая армия несла колоссальные потери на Восточном фронте. А в середине октября Ганс попал в 13-ю танковую дивизию ген. Дюверта. В это время она находилась под Таганрогом.

Утром 17 октября 41-го 13 танковая вошла в прорыв обороны Красной Армии и начала движение к Ростову. Ганс Линдер стал стрелком в экипаже танка Т-3 и это была его первая боевая операция.

«Едва рассвело, наши танки начали, - рассказывает Ганс - впереди машины разведки, за ними все остальная техника. Ехали с открытыми люками, несмотря на настоящий зимний холод. Но ведь в танках достаточно тепло, к тому- же видимость была отвратительная - туман, кругом дым от горящих хуторов, ферм и еще, еще мне запомнился сладковато кислый резкий, Всюду проникающий запах разлагающихся человеческих останков – запах смерти. Мы пересекли реку, разрушенную деревню, железнодорожную насыпь и всюду, буквально на каждом шагу были трупы. Погибшие советские солдаты были повсюду. Они лежали в своих маленьких, неглубоких окопчиках через каждый метр, Многие были без оружия. Я пристально вглядывался в их лица, это были первые убитые, которых я видел. Большинство из них были совсем еще дети, гораздо младше меня, а мне только исполнилось 19-ть. Наш механик-водитель сказал, что это фанатики – большевики, курсанты Ростовской школы комиссаров. Сталин говорят, выпустил их без оружия, с бутылками наполненными керосином против наших танков и они все здесь погибли. «С каким врагом предстояло столкнуться мне?» - с такими мыслями ехал стрелок Ганс Линдер, разглядывая окрестности через люк своего танка.

Форсировав Миус, захватив плацдармы у сел Николаевка, Троицкое. На Таганрог и Ростов двигались танковые клинья мех корпуса 1-й танковой армии ген. полк. Э. фон Клейста. Их гусеницами перепаханы позиции обороны Ростовских курсантов, а раздавленные массой бронетехники, останки 31-й Сталинградской дивизии, отступали к Таганрогу и Ростову. Казалось дорога на Ростов совершенно открыта и враг в течение дня подойдет к стенам города.

«То, что произошло с нами дальше», продолжил рассказ 90-летний баварец, » на всегда, изменило мою жизнь. Этот бой с трудом можно представить, еще тяжелее его описать. Мы пересекли разбитую шоссейную дорогу и оказались на гряде небольших высот. Слева виднелась деревушка, и свинцовая вода Таганрогского залива, а прямо перед нами, внизу виднелась живописная долина, поля, рощи, какая-то речушка. Всходило солнце, выглядывая из под дыма и серых облаков и его лучи осветили сомкнутые ряды всадников, которые неслись прямо на нас. Впереди на белых скакунах - командиры эскадронов с шашками в руках, рядом трубачи, знаменосцы с развивающимися красными знаменами. Скакали, выстроившись шеренгами с четкими интервалами между ними. Было видно несколько кавалерийских полков , потому что каждый из них отличался мастью своих лошадей. Один полк несся на вороных, высоких лошадях, другой, наоборот, на белых. Все это напоминало сцену какого то сражения времен войны Фридриха Великого. За полками в полном порядке двигались обозы с пулеметами, артиллерийские упряжки с легкими пушками. Все эта конная масса в мгновение заполонила долину перед нами, растянувшись по фронту на несколько километров.

Вот уже стал четко слышен их боевой клич, «УРА!», и гул тысяч конских копыт, от которого наш танк казалось начал дрожать мелкой дрожью. А может быть, это дрожали мы?! Нас всех казалось, парализовало. Остановились танки, никто даже не шевелился. Как будто воздух замер вокруг нашей колонны. Только «УРА!» все громче и громче раздавалось из долины, только нарастал глухой звук стальных подков. Вдруг кто то из наших командиров крикнул «Это казаки!» и это слово начали повторять буквально все, ведь все немцы хорошо знали это страшное слово «КАЗАКИ». Об этих воинах жестоких и бесстрашных мне рассказал отец, который видел их в 1915 г. и чудом остался жив после их атаки. Теперь и мне предстояло столкнуться с казаками!

Я, не дожидаясь команды, бросился к своему пулемету. Но в этот момент уже застрочили зенитные установки MG, закрепленные на наших бронемашинах. Параллельно с ними заухали картечью пушки. Вся наша колонна обрушила на врага стену огня. Я даже не знал, куда мне стрелять. Не было какой-то определенной цели. Перед глазами стояла лишь серая масса лошадей, людей, барахтавшихся в крови, пыли и дыму. Казалось, каждую секунду валятся в эту адскую кашу новые сотни коней, всадников, словно натыкаясь в своем пути на невидимую преграду. Но дистанция между нами стремительно сокращалась. Атаку казаков мы были не в силах остановить!

Осталось 800 метров - отлично видно как шрапнель и осколки рвут на части всадников и скакунов. В этом кровавом месиве, плоть коня и его хозяина сливаются в единое целое. 700 метров- выстрелы срезают копыта у нескольких лошадей и они ползут, оставляя кровавый след на черной земле. 600 метров - разрывные пули отрывают головы у нескольких всадников из переднего ряда и их лошади продолжают движение с обезглавленными наездниками в седле. 500- прямое попадание снаряда нашего танка в повозку из задних рядов. Взрыв. Щепки повозки, колёса, разлетаются среди шеренг казаков, калеча, отрывая конечности, разрывая напополам тех, кто находился рядом . 400 метров - стреляем уже почти в упор и кажется брызги крови, куски мяса, вырванные нашими пулями уже долетают до нашей брони. Передний ряд летел прямо на нас, на огонь наших пулеметов. Не в силах остановиться и повернуть они направили своих коней на наши танки. Четыре лошади упали под гусеницы нашего танка вместе с казаками. Остальные 60-70 всадников проскакали, махая шашками над головой, слева и справа от нас. Они врезались в наш бронированный строй, даже не имея гранат с одним холодным оружием. Их шашки, конечно, были бессильны против нашей брони. Вскоре все стихло, пороховой дым начал рассеиваться и я решил проветрить кабину и заодно посмотреть, что осталось от казачьих полков. Но как только я открыл люк и высунул из него голову, в тот же миг острая боль стрелой пронзила мою голову. Казак, который казалось, был мертв и лежал в крови у нашего танка, вскочил и ударил меня в лицо обломком своей шашки. Кровь залила меня, и я почувствовал что мой правый глаз вытекает из глазницы и кажется, висит на моей щеке. Затем я потерял сознание.» - закончил свой рассказ Ганс Линдер. После этого боя он долго лечился в Берлине и никогда уже не вернулся в ряды Панцерваффе. Вместе с ним тяжелые нервные расстройства после этой атаки лечили еще несколько десятков танкистов из 13-ой танковой дивизии Вермахта, включая её командира генерала Вальтера Дюверта. Это была жертвенная атака двух кавалерийских полков, чьи эскадрильи ценой своей жизни остановили танковую колонну противника, и дали те драгоценные часы, благодаря которым отступающие части смогли остановиться и занять организованную оборону.

Из шести полков, предпринявших жертвенную атаку на танки, удалось собрать только один 179-й кавполк подполковника И.И. Лободина. К кавалеристам присоединился отряд курсантов Ростовского пехотного училища, с боями вырвавшейся из окружения. Казаки, оставшиеся без лошадей и измотанные многодневными боями Ростовские курсанты, заняли оборону на пути вражеских танков. Бойцы еще не успели окопаться в по- зимнему мерзлой земле, как немцы пошли в атаку. Тринадцать тяжелых танков и пехота, наступали на небольшую высоту, прикрывавшую дорогу на Ростов. Прижавшись к земле, наши солдаты подпустили танки на расстояние броска гранаты и уничтожили их. Пехота врага была расстреляна из ручных пулеметов и стрелкового оружия. Оставшиеся немцы бросились бежать. Подполковник Лободин лично поднял бойцов и курсантов в контратаку, добивать отступающего противника."

3)"Семнадцатое октября сорок первого года стало переломным днем в сражении под Та-ганрогом. На рассвете с западного берега Миуса открыли шквальный огонь сотни орудий и минометов, перепахивая окопы 31-й Сталинградской стрелковой дивизии полковника М.И.Озимина. Десятки «юнкерсов» засыпали бомбами огневые позиции артиллерии вдоль на-сыпи железной дороги Покровское – Марцево. Затем с захваченных плацдармов у сел Троиц-кое и Николаевка на Таганрог двинулись колонны танков и мотопехоты 3-го моторизованного корпуса танковой армии генерал-полковника Э. фон Клейста. Раздавленные массой бронетех-ники, поредевшие полки сталинградцев откатывались к городу, на окраине которого, в посел-ке Северный, в бой вступили подразделения таганрогского гарнизона. Авиаразведка Южного фронта установила скопление до сотни танков и двухсот авто-машин в Троицком, двадцати танков на шоссе у Самбека. Свыше девяносто танков, прорвав фронт наших частей у Самбека, продвигались на восток. Первый секретарь обкома партии М.П.Богданов позвонил из Таганрога генерал-лейтенанту Ремезову и потребовал незамедли-тельно принять необходимые меры для ликвидации прорыва вражеских танковых колонн к Таганрогу и Ростову. У Федора Никитича, только приступившего к формированию 56-й От-дельной армии, предназначенной для обороны донской столицы, никаких боеспособных войск на таганрогском направлении не было. Тогда Ремезов связался с командующим 9-й армией генералом Харитоновым, которому подчинялись все части Таганрогского боевого участка, пе-редал ему требование секретаря обкома и свою просьбу не допустить разгрома Сталинград-ской дивизии. Ближе всего к месту прорыва, в районе села Курлацкое и хуторов Садки, Бузи-на, Седовский, находились две легких кавалерийских дивизии и вышедший из окружения 23-й стрелковый полк 51-й ордена Ленина Перекопской Краснознаменной дивизии. В полдень Федор Михайлович Харитонов отдал боевое распоряжение командирам 66-й и 68-й кавалерийских дивизий полковникам Григоровичу и Кириченко: подчинив себе 23-й полк, с рубежа – высота 82,7, курган Соленый, Курлацкое в 15-30 нанести удар во фланг про-тивника в направлении станции Кошкино. Командир немецкого корпуса генерал танковых войск барон Эберхард Август фон Макензен, наблюдавший за ходом наступления с гребня одной из миусских высот, указал стоящим с ним командирам дивизий на темную, шевелящуюся массу, скатывавшуюся с поло-гих западных склонов курганов Соленый и Армянский. Прекрасная цейссовская оптика от-крыла генералам поразительную картину: по бекрайнему полю, растянувшись на несколько километров по фронту, с интервалами между эскадронами и полками, мчались тысячи всадни-ков. За ними поспешали десятки пулеметных тачанок и на рысях шли артиллерийские упряж-ки с передками и легкими пушками. Командир моторизованной дивизии «Лейб-штандарт «Адольф Гитлер» обергруппенфюрер СС Йозеф Дитрих, любимчик и бывший телохранитель фюрера, фамильярно хлопнул Макензена по плечу: «– Барон, ну прямо как уланы в Польше!» Поморщившись, Макензен приказал командиру тринадцатой танковой дивизии отра-зить атаку и выделил для усиления батальон 36-го танкового полка оберста Эссера из четыр-надцатой дивизии. Генерал Дюверт немедленно развернул вдоль шоссе Покровское – Самбек следовавший колонной 93-й моторизованный полк оберстлейтенанта Штольца. Бой конницы с танками и мотопехотой, имевшей автоматы, пулеметы, минометы и пушки, превратился в кровавую бойню. Из шести полков наиболее организованно действовал 179-й кавполк подполковника И.И.Лободина. В донесении политуправлению 9-й армии воен-ком 66-й дивизии батальонный комиссар Скакун отмечал: « 17.10.41 г. 179 КП прикрывал в рай-оне Таганрога выход из боя 31 СД. Полк еще не успел окопаться, как его атаковало тринадцать танков противника. Но тов. Лободин правильно расположил огневые средства, сам находился на передовой линии огня и личным примером храбрости и самоотверженности воодушевлял бойцов и командиров на активные боевые действия. В результате кавалеристы успешно отразили вра-жеские атаки, нанесли значительные потери фашистам. А главное, отвлекли силы и средства противника на себя, тем самым обеспечив выход частей 31 СД из боя». Но политдонесение умолчало, что в полку после этого дня боеспособным оставался лишь второй эскадрон капитана Я.Г.Бондаренко."

ЖУР