И почитайте откровения самого Поповича о том что они сделали из Югославии:
«Через несколько лет после смерти Тито Югославия распалась, - рассказывает Попович. - Появилось множество маленьких Тито, националистических царьков. Когда я был ребенком, мне рассказывали, что хорваты, боснийцы, албанцы, словенцы — наши братья. Когда мне исполнилось 18, выяснилось, что надо идти в армию и стрелять в своих бывших братьев. Те, кто не был готов «защищать» Хорватию от хорватов или «спасать» Словению от словенцев, бежали из страны. Тех, кто ушел на войну и кому удалось вернуться живым, - сожрал героин (страшно популярный наркотик в ту пору). Но были и те, кто задались вопросом: что эти проклятые политики делают с нами? Мы решили остаться и бороться. Мы были типичными тинейджерами: страсть к борьбе, гормоны, дух рок-н-ролла и полное отсутствие опыта. Наше студенческое движение считало президента Слободана Милошевича препятствием на пути создания свободной Сербии. В школе нам преподавали философию Ганди и его тактику ненасильственной борьбы, и мы решили применить знания на практике. Первым делом в 1992 мы оккупировали символические места в городе, захватили чудесный парк рядом с университетом. Это были два месяца полного счастья: митинги, речи, рок-концерты. Мы пели «Дайте миру шанс!» Милошевич откровенно радовался, что у него появился в городе маленький демократический зоопарк, куда можно привести иностранных журналистов и сказать: ну, разве это не демократия? Вот тогда мы поняли, что разговоры с узкими группами интеллектуалов, студентами, журналистами, словом, с теми, кто думает так же, как и мы, - никуда не ведут. Пока мы пели и протестовали, вокруг нас готовилась война на Балканах. Зато к 1996 году, к местным выборам, итоги которых Милошевич пытался аннулировать, мы пришли подготовленными. Мы сменили тактику сосредоточения на тактику распыления: протесты и уличные политические театры должны идти по всему городу, а не в культовых местах, и по всей стране, даже в крохотных городках и деревнях. 100 дней протестов! Это была изнурительная гонка. Ты не имеешь права быть скучным для толпы. Каждый день нуж
но придумывать новый спектакль или сумасшедший трюк, новые значки и фишки. Чтобы держать внимание граждан, надо создать карнавальную атмосферу и поминутно высмеивать режим. Юмор расплавляет страх. Мы поняли еще один важный момент: когда сильные личности долго находятся у власти, они сами начинают верить в свой имидж, растиражированный на телеэкранах. Когда ты, как Мубарак, видишь каждый день свое лицо на плакатах, ты начинаешь вести себя как монумент. А если кто-то тебя осмеивает, у тебя просто крышу сносит. И вот тут ты делаешь глупости!»
«Это как в начальной школе: если ты кого-то задираешь, а он начинает злиться, это даже хуже. Все над ним потешаются. И чем больше он сердится, тем больше над ним смеются, - рассказывает теоретик и практик «мирных революций» Иван Марович - Мы шутили над режимом, а реакцией властей был наш арест. Что уже смешно. Если ты арестовал кого-то за шутку, значит, шутка и впрямь хороша. Одна из акций особенно удалась: мы катили по оживленной улице бочку с портретом президента и с надписью: «Сбор денег на пенсию Милошевичу. Бросьте монетку в отверстие. А если вы обнищали из-за его экономической политики, бейте в бочку палкой». Кто-то бросал монетку, а кто-то бил в бочку. Собралась огромная толпа любопытных. Прибежала полиция с криками: «Что здесь происходит?» На профессиональном жаргоне этот трюк называется «дилемма-акция». В подобном затруднительном положении, что бы вы ни сделали, вы все равно будете выглядеть идиотом. Позволить бочке катиться, значит, собрать еще больше людей. Тогда полиция грузит бочку в фургон, оппозиционный канал снимает все на камеру, а на следующий день вся страна потешается над полицией, арестовавшей бочку. Каждый день мы придумывали новую забаву и новый информационный повод. Секрет успеха, чтобы сделать сумасшествие нормой. Десять человек протестующих на улице — это не новость. Но десять человек, делающих что-то вызывающее и клевое, тут же попадают в медиа.
Мы бились над задачей, как сделать революцию сексуальной и привлекательной для молодежи. Сделать ее прежде всего модой. Позже нас стали называть «кока-кола революционерами». Мы впервые задумались о коммерческих приемах, увидев, как продает себя «кока-кола», и ЧТО она продает. Не сладкую, газированную шипучку, а способ получать удовольствие от жизни. Компания НИКОГДА не говорит о самом напитке. Мы поняли, что не надо забивать головы людям экономическими и социальными проблемами или рассказывать о высоких налогах. Или рекламировать какие-то партии. Все нормальные люди ненавидят политику, - это скучно до одури, грязно и коррупционно. Только старые клячи интересуются выборами. Мы должны предложить молодежи персональный образ жизни, способ выразить себя и взять инициативу в свои руки. Объяснить им, что лучше быть арестованным на демонстрации за свои взгляды, чем за драку на футбольном поле или разбитые окна. Почему люди присоединяются к какому-то политическому движению? Вовсе не потому, что они хотят решить проблему, скажем, безработицы. Они хотят быть частью чего-то большего и делать нечто, за что другие их будут уважать. Начинать всегда надо с маленькой проблемы и индивидуального сопротивления. Сделайте что-нибудь конкретное. Боритесь с местной коррупцией или произволом на отдельном полицейском участке, защищайте права студентов в университете или спасайте лес от вырубки. Атакуйте власть в ее слабых точках. В чем смысл? Во-первых, в процессе борьбы из большой группы молодежи обязательно выделятся самые активные и решительные, которые составят костяк будущего движения. Во-вторых, любая маленькая победа дает чувство уверенности в себе. Много маленьких побед приведут к большой победе. Мы называем это track record (список прежних достижений). Не можете же вы сходу предложить людям: а давайте-как свергнем диктатора! Вы их просто напугаете. А вот небольшой успех непременно внушит им оптимизм. Именно таким путем из маргинальной группы молодых людей мы выросли в сильнейшую организацию».
Хотите чтобы на территории современной Украины образовалось три или более государств?
