От БорисК Ответить на сообщение
К Пауль Ответить по почте
Дата 08.12.2013 06:24:57 Найти в дереве
Рубрики WWII; Танки; Версия для печати

Откуда Вы вдруг взяли, что они их развесили?

Логичнее предположить, что американцы, как положено, приняли его информацию к сведению и сопоставили с той, которой они к тому времени уже располагали. А что еще Вы им посоветовали бы сделать?

>Давайте посмотрим, что ещё разболтал тов. Сталин, а вы не удосужились упомянуть.

>"Он полагает, что его самые крупные танки лучше, чем другие немецкие танки [выше речь шла о 70-тонных немецких танках], и что до сих пор они неоднократно доказывали свое превосходство в боях. Он заявил, что два крупнейших русских танка весят соответственно 48 и 52 т, имеют броню в 75-мм и вооружены 85-миллиметровыми орудиями. В настоящее время они имеют примерно 4 тысячи таких танков. Русский средний танк имеет вес немногим больше 30 тонн, 45-миллиметровую броню и 75-миллиметровые орудия. Пехотный танк весит 13 т, имеет броню 37 мм и 45-миллиметровые орудия. Сейчас у них есть приблизительно 8 тысяч средних (30-тонных) и 12 тысяч легких (13-тонных) танков. Он заявил, что сейчас они производят тысячу танков в месяц". (С. 538)

>И вот как должен относиться к этому (как и к 24 тыс. танков, упомянутых выше) простой советский любитель истории, если, например ему известно из "Истории второй мировой войны", что новых тяжёлых и средних танков в целом было менее двух тысяч? Или что бронирование лёгких/пехотных танков было совсем не 37 мм? И т. д. Это сейчас мы можем отметить где правда, а где надувание щёк, а в 60-80-е всё было несколько иначе.

Ну, Сталин там много чего наговорил, например, о встреченных Красной армией, хотя и немногочисленных 70-тонных немецких танках, которых пробивали советские 75-мм пушки, про МИГ-3 с тяжелой броней и пушкой, о том, что немцы тогда имели на Восточном фронте около 70 танковых и моторизованных дивизий и т.д. и т.п. Но что Вы от него хотите? Сталин довольно неплохо разбирался в военной технике, но экспертом в этом вопросе не был, и наизусть все цифры и ТТХ явно не помнил. Поэтому не стоит относиться к его словам, как к истине в последней инстанции. В то же время из них можно извлечь много полезного, особенно если других источников информации по многим вопросам не было вообще, как это происходило с простыми советскими любителями истории.

А если уж на то пошло, давайте посмотрим все, что разболтал тов. Сталин, а Вы тоже не удосужились упомянуть:

Запись беседы Сталина с личным представителем президента США Гопкинсом, состоявшейся 31 июля 1941 г.
Часть I.

Я сказал Сталину, что президент весьма желает получить его, Сталина, оценку и анализ войны между Германией и Россией. Сталин охарактеризовал положение следующим образом.
Он заявил, что, по его мнению, германская армия имела в начале войны 175 дивизий на русском фронте и что с начала войны их число увеличилось до 232; он считает, что Германия может мобилизовать 300 дивизий.
Он сказал, что к началу войны Россия имела 80 дивизий, но многие из них находились далеко от линии боев и не могли быть быстро отмобилизованы. Поэтому, когда немцы напали, было невозможно оказать достаточное сопротивление. Ныне удерживаемая линия фронта гораздо более благоприятна, чем та, более продвинутая вперед линия, которую они могли бы занимать, если бы их дивизии были подготовлены. Однако сейчас уже дивизии размещены на надлежащих позициях, и в настоящее время, как он полагает, Россия имеет на несколько дивизий больше, чем Германия. По его словам, Россия имеет 240 дивизий на фронте и 20 – в резерве. Сталин сказал, что около 1/3 этих дивизий еще не участвовало в боях.
Сталин заявил, что он может мобилизовать 350 дивизий и будет иметь это число под ружьем к началу весенней кампании в мае 1942 г.
Он стремится к тому, чтобы максимальное число его дивизий вошло в соприкосновение с противником, потому что тогда войска узнают, что немцев можно бить и что они не сверхчеловеки. Это дает его дивизиям такую же уверенность, какую приобретает летчик после первого воздушного боя. Сталин сказал, что "ничто в войне не может заменить настоящих боевых действий". Он хочет иметь как можно больше закаленных войск для большой кампании, которая начнется будущей весной. Он заявил, что немецкие войска кажутся усталыми и что офицеры и солдаты, взятые в плен, говорили, что им "надоела война".
Немецкие резервы находятся на расстоянии 400 км от фронта, и поддержание связи между резервами и фронтом – исключительно трудное дело. Для охраны и защиты этих линий снабжения от налетов русских требуются тысячи немецких солдат.
Он сказал, что в происходящих ныне боях многие русские и немецкие войска сражаются далеко впереди своей линии фронта ввиду быстрого продвижения механизированных войск обеих сторон. Сталин сказал, что его солдаты не считают сражение проигранным только потому, что немецким механизированным войскам удалось прорваться в том или другом пункте. Русские механизированные силы атакуют в другом пункте, зачастую продвигаясь на много миль в тыл немцев. Один тот факт, что немецкие войска прорывают фронт русских, не означает, что русские проиграли битву. Они сражаются в тылу немцев, хорошо пользуются прикрытием и пробивают себе путь ночью. Он сказал далее, что даже немецкие танки могут остаться без горючего. Все это представляет собой просто одну из форм современной войны, чем и объясняется тот факт, что ни с той, ни с другой стороны не было массовых капитуляций войск. Русские создали многочисленные "партизанские" отряды, действующие за так называемой линией фронта Германии. Они постоянно нападают на немецкие аэродромы и коммуникации. Русские лучше, чем немцы, знакомы с местностью и лучше знают, как пользоваться естественными прикрытиями. Эти "партизанские" войска стали серьезной угрозой для немецкого наступления.
Он считает, что Германия недооценила силу русской армии и теперь не имеет на всем фронте достаточно войск, чтобы вести успешную наступательную войну и одновременно охранять растянувшиеся коммуникации. Он несколько раз подчеркнул тот факт, что Германия вынуждена использовать для этой цели большие людские силы, и он считает, что немцам самим придется перейти к обороне. Имеются серьезные данные о том, что они это уже делают. Они зарывают тяжелые танки в землю для оборонительных целей. Русские уже обнаружили 50 таких оборонительных точек.
Сталин заявил, что, по его мнению, Гитлер обеспокоен тем, что русский фронт отвлекает слишком много людей. Этим можно объяснить, что немцы подготавливают оборонительные позиции, с тем чтобы несколько немецких дивизий вернуть в занятые немцами районы Западной Европы, где уже происходят или могут происходить военные действия.
Он полагает, что немцы имеют сейчас на его фронте около 70 танковых и моторизованных дивизий. Он заявляет также, что русско-германская война уже изменила характер организации дивизий; что немцы раздробили свои крупные бронетанковые дивизии и рассредоточили их снаряжение по тем соединениям, которые Сталин называет танковыми и моторизованными дивизиями. Сталин заявил, что война уже показала, что пехотные дивизии должны включать большее число механизированных частей. Хотя Россия имеет большое число танковых и моторизованных дивизий, ни одна из них не может сравниться с немецкой танковой дивизией. Однако они гораздо сильнее, чем другие немецкие дивизии. Поэтому немецкие пехотные дивизии подверглись сильному давлению, чем и вызвано рассредоточение немецких бронетанковых сил по всему фронту.
Сталин полагает, что Германия к началу войны с Россией имела 30 тыс. танков. Сама Россия имела 24 тыс. танков, сведенных в 60 танковых дивизиях, примерно от 350 до 400 танков в каждой. В каждой пехотной дивизии они всегда имели около 50 танков. Сталин считает, что немецкий штаб раздробляет крупные дивизии, и что в ходе войны численность людей в дивизиях будет уменьшаться в обеих армиях.
Он заявил, что давление на его армию за последние десять дней значительно уменьшилось. Единственной причиной этого он считает неспособность Германии доставить достаточно горючего для механизированных дивизий и воздушных сил. Он подчеркнул большие затруднения, с которыми встретились немецкие армии при переброске огромного количества горючего на фронт. Он полагает, что эти трудности возрастут. Он думает, что это вызывается не тем, что у Германии не хватает горючего, а скорее транспортными затруднениями, отсутствием хороших дорог и в особенности серьезным нарушением немецких коммуникаций русскими.
Сталин говорит, что, хотя война продолжается только шесть недель, его войска встречают на фронте совершенно новые дивизии, а некоторые из первоначально находившихся там дивизий, видимо, сняты. Он полагает, что моральное состояние его собственных войск исключительно высоко, и понимает, что это частично вызвано тем, что они сражаются за свои домашние очаги и на своей, знакомой им территории. Он сказал, что Германия уже поняла, что "продвижение механизированных войск по России весьма отличается от продвижения их по бульварам Бельгии и Франции".
Сталин сказал, что русской армии пришлось иметь дело с внезапным нападением; лично он считал, что Гитлер не выступит, но принял все возможные предосторожности для мобилизации своей армии. Гитлер не предъявлял требований к России, и поэтому они были вынуждены организовать оборонительный боевой фронт. Теперь русские контратакуют во многих местах.
Он сказал, что русская армия встречала мало 70-тонных немецких танков, но что это, вероятно, результат того, что русские мосты не выдерживают этих танков. Он считает, что характер местности слишком затрудняет маневрирование этих гигантских танков. Там, где встречались 70-тонные танки, их пробивали русские 75-миллиметровые пушки. Он не думает, что очень большой немецкий танк будет играть важную роль в войне с Россией, хотя на Южном фронте имеются районы, где эти танки могут маневрировать. Дороги очень плохи для действия крупных танков.
Он полагает, что его самые крупные танки лучше, чем другие немецкие танки, и что до сих пор они неоднократно доказывали свое превосходство в боях. Он заявил, что два крупнейших русских танка весят, соответственно, 48 и 52 т, имеют броню в 75 мм и вооружены 85-миллиметровыми орудиями. В настоящее время они имеют приблизительно 4 тыс. таких танков. Русский средний танк имеет вес немногим больше 30 т, 45-миллиметровую броню и 75-миллиметровые орудия. Пехотный танк весит 13 т, имеет броню 37 мм и 45-миллиметровые орудия. Сейчас у них есть приблизительно 8 тыс. средних (30-тонных) и 12 тыс. легких (13-тонных) танков. Он заявил, что сейчас они производят тысячу танков в месяц. Это количество делится поровну между средними и тяжелыми танками, с одной стороны, и легкими танками – с другой. Он сказал, что они будут испытывать недостаток в стали для производства танков, и настаивал на немедленном размещении заказов на сталь. Позже он сказал, что было бы гораздо лучше, если бы его танки могли производиться в Соединенных Штатах. Он желает также закупить как можно больше наших танков, чтобы быть готовым к весенней кампании. Сталин сказал, что самое важное – выпуск танков в течение зимы. Потери обеих сторон в танках были очень велики, но Германия может этой зимой выпускать больше танков в месяц, чем Россия. Поэтому необходима помощь Соединенных Штатов в снабжении сталью и танками. Он хотел бы послать специалиста по танкам в Соединенные Штаты. Он сказал, что передаст Соединенным Штатам чертежи советских танков.
Он подчеркнул тот факт, что Германия располагает мощными воздушными силами и что теперь она производит, вероятно, 2500 истребителей и бомбардировщиков в месяц, но не более 3 тыс. Германия имеет больше самолетов на фронте, чем русские в настоящее время, но качество многих немецких самолетов не первоклассное – это грубые простые машины, на которых летают пилоты, не имеющие необходимой подготовки. Некоторые взятые в плен летчики сообщили, что их обучение было кратковременным и состояло только из "практического курса". Он понимает, что Германия перебросила на русский фронт очень много самолетов тех типов, которые больше не производятся на немецких заводах. Он полагает, что Германия недооценила русские воздушные силы и предполагала, что эти второсортные самолеты могут успешно действовать против них. Русские не испытывали затруднений в уничтожении этих самолетов. Самолет "Хейнкель" быстроходнее, чем новый "Мессершмит". В целом самым полезным самолетом для немцев в боях против русских оказался "Юнкерс-88", который не хуже или даже лучше, чем русские самолеты этого типа.
Он заявил, что немцы ставят на своих истребителях 20-миллиметровые пушки, а на некоторых установлены 12-миллиметровые пулеметы. Сталин сказал, что в современной войне все истребители должны иметь пушки. Русские вооружили все свои истребители пушками или крупнокалиберными пулеметами. Он заявил, что русские не намерены иметь истребители без пушек или крупнокалиберных пулеметов.
Русские послали на фронт свои старые истребители, обладающие скоростью только 440 км в час, но они оказались очень полезными и успешно действовали против многих из самолетов, посланных немцами на Западный фронт России. У них этих истребителей старого типа от 7 до 8 тыс.
Новые истребители разделяются на три типа. На фронте имеется около 2 тыс. этих самолетов, и выпуск их достигает 1200 в месяц. Самый быстроходный из этих новейших одномоторных истребителей – "МИГ-3" с тяжелой броней и пушкой, он обладает скоростью 650 км в час. Второй истребитель – "ЛАГ-3", вооруженный пушкой, тяжелыми пулеметами, имеет скорость 590 км в час. Третий – "ЯК-1". Этот истребитель вооружен пушкой, скорость его равна 590 км в час.
Сталин сказал, что у русских имеются на вооружении три новых типа средних бомбардировщиков. Первый – одномоторный бомбардировщик ближнего действия со скоростью 510 км в час. Второй – двухмоторный пикирующий бомбардировщик дальностью полета 800 км со скоростью 540 км в час. Третий бомбардировщик, который только что передан в серийное производство, – двухмоторный пикирующий, обладающий дальностью полета 2200 км и скоростью 610 км в час. Он берет одну тонну бомб при максимальной дальности полета, но вдвое больше, если дальность полета будет составлять половину максимальной. Он вооружен семью тяжелыми пулеметами, Сталин отозвался о нем как об "очень хорошем бомбардировщике". Он сказал, что у них есть три типа бомбардировщиков дальнего действия. Один из них – двухмоторный бомбардировщик с очень небольшой скоростью – 440 км в час и дальностью полета 3000 км. Второй – двухмоторный бомбардировщик с дизель-мотором – только что передан в производство; дальность действия – 5 тыс. км; бомбовый груз – 1 т или 2 т при дальности полета в 4 тыс. км, скорость – 500 км в час. Третий – четырехмоторный бомбардировщик, передаваемый сейчас в производство. Его дальность действия 3500 км, и он поднимает 3 т бомб. Он сказал, что в настоящее время у них есть около 600 тяжелых бомбардировщиков дальнего действия.
Он сказал, что общее производство самолетов в настоящее время достигает 1800 в месяц; к 1 января оно достигнет 2500 в месяц. Из них 60 процентов будут истребители и 40 процентов – бомбардировщики. Сюда не включены учебные самолеты, выпускаемые в количестве 15 штук в день. Русские имеют приблизительно 3500 учебных самолетов. Сталин сказал, что срок обучения пилотов – 8 месяцев.
Он проявил значительный интерес к подготовке пилотов в Америке, и у меня создалось впечатление, что в скором времени он будет испытывать недостаток в летчиках. Сталин сказал, что немецкие сообщения о русских потерях в воздухе нелепы. Русские сначала теряли больше самолетов, чем немцы, но, по его мнению, сейчас преимущество на их стороне. Он не назвал цифру потерь, заявив только, что они "очень велики с обеих сторон".
Он заявил, что авиационным заводам был нанесен некоторый ущерб, но что до разрушения значительная часть оборудования была вывезена. (Я видел около Москвы два совершенно разрушенных завода, по словам нашего посла, это были авиационные заводы.)
Я спросил Сталина о местоположении его военных заводов. Он не дал на это подробного ответа, но указал, что около 70 процентов всех военных заводов – процент зависит от типа заводов – находится в районах, центрами которых являются Ленинград, Москва и Киев.
Из его слов я вынес впечатление, что, если бы немецкая армия могла продвинуться примерно на 150 миль к востоку от этих центров, она уничтожила бы почти 75 процентов промышленного потенциала России.
Сталин сказал, что они рассредоточили значительное число более крупных заводов и перевозят многие станки на восток, чтобы укрыть их от бомбежек.
Сталин несколько раз повторил, что он не недооценивает немецкую армию. Он сказал, что их организация превосходна и что, по его мнению, немцы обладают крупными резервами продовольствия, людей, снаряжения и горючего. Он думает, что мы, возможно, недооцениваем немецкие резервы нефти; при этом он исходит из того факта, что по двухлетнему соглашению, какое они заключили с Германией, немцы просили у них меньше горючего, чем было предусмотрено договором на 1940-1941 гг. Он думает, что одна из слабостей англичан – недооценка противника. Он не собирается этого делать. Поэтому он считает, что, поскольку дело касается людей, снаряжения, продовольствия и горючего, немецкая армия способна вести зимнюю кампанию в России. Он думает, однако, что немцам будет трудно предпринимать значительные наступательные действия после 1 сентября, когда начинаются сильные дожди, а после 1 октября дороги будут настолько плохи, что им придется перейти к обороне. Он выразил большую уверенность в том, что в зимние месяцы фронт будет проходить под Москвой, Киевом и Ленинградом, вероятно, на расстоянии не более чем 100 км от той линии, где он проходит теперь. Он считает одним из больших преимуществ русской армии в настоящее время то обстоятельство, что немцы "устали" и не имеют боевого наступательного духа. Он понимает, что Германия все еще может перебросить сюда около 40 дивизий, в этом случае на русском фронте будет всего 275 дивизий. Однако вряд ли удастся подвезти эти дивизии до наступления холодов.
Он сказал мне, что в первую очередь русская армия нуждается в легких зенитных орудиях калибра 20, 25, 37 и 50 мм и что им нужно очень большое количество таких орудий для защиты своих коммуникаций от самолетов-штурмовиков.
Следующая большая его потребность – в алюминии, необходимом для производства самолетов.
В-третьих, необходимы пулеметы калибра приблизительно 12,7 мм и, в-четвертых, винтовки калибра примерно 7,62 мм. Он сказал, что ему нужны тяжелые зенитные орудия для обороны городов. По его мнению, обеспечение России боеприпасами удовлетворительно. Он заявил, что исход войны в России будет в значительной степени зависеть от возможности начать весеннюю кампанию, имея достаточное количество снаряжения, в частности самолетов, танков и зенитных орудий.
Он выразил настоятельное пожелание, чтобы англичане как можно скорее послали тяжелые самолеты, необходимые для бомбежки румынских нефтепромыслов, и настаивал, чтобы вместе с самолетами были присланы пилоты и экипажи.
Он сказал мне, что одним из крупнейших вопросов является вопрос определения портов, через которые можно доставлять снабжение, и что использовать Архангельск трудно, но не невозможно. Он уверен, что его ледоколы могли бы держать порт открытым всю зиму. Он заявил, что Владивосток опасен, потому что в любой момент он может быть отрезан Японией, и выразил опасение, что пропускная способность имеющихся железных и грунтовых дорог в Иране недостаточна. Однако сейчас придется использовать все. Сталин несколько раз выражал уверенность, что русский фронт будет удерживаться в пределах 100 км от нынешних позиций.
Сведения, приведенные выше, не были подтверждены никаким другим источником.

Именно во время этого разговора Сталин написал карандашом на листке небольшого блокнота четыре основных пункта, в которых указал потребности русских, и передал листок Гопкинсу:
"1) Зенитные орудия калибром 20, или 25, или 37 мм
2) Алюминий
3) Пулеметы 12,7 мм
4) Винтовки 7,62 мм"

Часть II.

На этом совещании я сказал Сталину, что наше правительство и английское правительство (Черчилль уполномочил меня заявить это) согласны сделать все возможное в последующие недели для того, чтобы послать России снаряжение. Это снаряжение, однако, надо еще изготовить, и он, Сталин, должен понять, что даже имеющееся в наличии снаряжение, по всей вероятности, не сможет поступить на его фронт в оставшееся до наступления плохой погоды время.
Я сказал ему, что, по нашему мнению, должны быть составлены планы длительной войны; что, поскольку дело касается Соединенных Штатов, мы имеем большие обязательства в отношении снабжения нашей собственной армии, военного и торгового флота, а также несем очень серьезную ответственность за снабжение Англии, Китая и республик Южной Америки.
Я сказал ему, что решения, касающиеся проблемы долгосрочного снабжения, могут быть приняты лишь в том случае, если наше правительство будет полностью знакомо не только с военным положением в России, но и с типами, количеством и качеством ее вооружений, а также с ресурсами сырья и промышленным потенциалом.
Я сказал ему, что, как мне известно, наше правительство и, как я полагаю, английское правительство не захотят послать тяжелое вооружение, как, например, танки, самолеты и зенитные орудия, на русский фронт до тех пор, пока между нашими тремя правительствами не состоится совещание, на котором исчерпывающим образом будут совместно изучены относительные стратегические интересы каждого фронта, а также интересы каждой из наших стран.
Я указал, что, поскольку он столь занят руководством происходящим сейчас сражением, он не сможет уделить время и внимание такому совещанию до окончания этого сражения.
Сталин ранее указал, что фронт стабилизируется не позднее 1 октября.
Я помнил о важности того, чтобы в Москве не было никакого совещания, пока мы не узнаем об исходе нынешней битвы. Я считал чрезвычайно неразумным проводить совещание, пока исход ее не известен. На этом и основывалось мое предложение о том, чтобы совещание состоялось возможно позже. Тогда мы знали бы, будет ли существовать какой-нибудь фронт, а также где приблизительно будет проходить линия фронта в предстоящие зимние месяцы.
Сталин сказал, что он будет приветствовать подобное совещание и что, конечно, ему будет невозможно выехать на совещание куда-либо из Москвы; но он будет рад предоставить нашему правительству всю необходимую информацию. Он изъявил готовность передать нам советские чертежи самолетов, танков и орудий.
Я сказал ему, что я не уполномочен официально делать ему предложение о таком совещании.
Сталин тогда заявил, что в случае, если наше правительство желает подобного совещания, он встретит такое предложение сочувственно и уделит совещанию свое личное внимание.
Сталин до сих пор не давал никакой информации какому-либо из посольств или военным атташе иностранных правительств. Английскому морскому атташе были даны сведения, касающиеся русского военного флота, ввиду некоторых совместных операций.
Буквально во всем правительстве нет никого, кроме самого Сталина, кто бы был готов дать какую-либо важную информацию. Поэтому очень важно, чтобы такое совещание было проведено лично со Сталиным.
Я считаю, что он уделит этой конференции личное внимание.
Я предлагаю, чтобы конференция состоялась не раньше 1 и не позже 15 октября.

Часть III.

Когда Сталин закончил обзор военного положения, он высказал свою большую благодарность президенту за проявляемый им интерес к борьбе русских против Гитлера. Он заявил, что хочет передать президенту следующее личное послание; что он думал изложить это послание в письменной форме, но считает более целесообразным, чтобы оно было мною устно передано президенту.
Сталин сказал, что самое слабое место Гитлера – это огромные массы порабощенных им людей, которые ненавидят его, а также безнравственные методы его правительства. Для того, чтобы эти люди и миллионы других в еще не завоеванных странах могли бороться против Гитлера, их надо ободрить, морально поддержать. Это, по мнению Сталина, могут сделать лишь Соединенные Штаты. Он заявил, что международное влияние президента и правительства Соединенных Штатов огромно.
В противоположность этому он считал, что немецкая армия и немецкий народ, моральное состояние которых уже довольно низкое, были бы деморализованы заявлением о том, что Соединенные Штаты намерены вступить в войну против Гитлера.
Сталин сказал, что, по его мнению, мы в конце концов неизбежно столкнемся с Гитлером на каком-нибудь поле боя. Мощь Германии столь велика, что, хотя Россия сможет защищаться одна, Великобритании и России вместе будет очень трудно разгромить немецкую военную машину. Он сказал, что нанести поражение Гитлеру – и, возможно, без выстрела – может только заявление Соединенных Штатов о вступлении в войну с Германией.
Сталин сказал, что он полагает, однако, что война будет ожесточенной и, возможно, длительной; что если мы действительно вступим в войну, то, по его мнению, американский народ будет настаивать на том, чтобы его армия вступила в бой с германскими солдатами; и он хотел, чтобы я передал президенту, что он приветствовал бы на любом секторе русского фронта американские войска целиком под американским командованием.
Я сказал Сталину, что в компетенцию моей миссии входят исключительно вопросы снабжения и что решение вопроса о нашем вступлении в войну будет зависеть в основном от самого Гитлера и его посягательств на наши интересы. Я сказал ему, что сомневаюсь, чтобы наше правительство в случае войны захотело иметь американскую армию в России, но что я передам его послание президенту.
Он неоднократно заявлял, что президент и Соединенные Штаты имеют в настоящее время большее влияние на простых людей всего мира, чем любая другая сила.
Наконец, он просил меня сообщить президенту, что, хотя он уверен в способности русской армии противостоять германской армии, проблема снабжения к весне станет серьезной и что он нуждается в нашей помощи.

С уважением, БорисК.