Код: Y98-451586 Государство: Россия
Источник: Республика Татарстан Регион: Республика Татарстан
Дата: 07.03.1998 Город: Казань
Номер: 045 Автор: Игорь КОТОВ.
Страница: -
Самый "секретный " татарин.
ПЕРВЫМИ проблемой опознавания объектов по признаку "свой-чужой" озаботились американцы и англичане еще в годы второй мировой войны. В условиях морского или воздушного боя, в котором участвует множество объектов, потери от стрельбы "по своим" составляют 20-25 процентов, и применение аппаратуры опознавания позволило нашим тогдашним союзникам существенно повысить эффективность боевых действий, снизить собственные потери. Ну, а с началом "холодной войны" началось и соревнование в области госопознавания, теперь уже не с союзниками, а с "вероятными противниками". Специфика этой аппаратуры кроется в ее общевойсковом характере. Опознавать надо все, что движется. Причем опознавать так, чтобы противник не мог расшифровать запросный сигнал и ответить "под своего". Отсюда вытекают два важных свойства аппаратуры опознавания ее массовость и особая секретность.
Когда в 1955 году, после окончания Казанского авиационного института, еще совсем молодым человеком Ильдус Мостюков пришел работать по распределению в ОКБ N294 Министерства авиапромышленности, аппаратура опознавания в стране уже существовала. Десятки заводов, в том числе и казанский "Радиоприбор", при котором действовало ОКБ N294, оснащали техникой "свой-чужой" все выпускавшиеся в стране корабли и самолеты. А головной организацией был московский "номерной" институт НИИ-17. В 1960 году, пройдя "бегом" все ступеньки служебного роста от инженера до секретаря партбюро и начальника ОКБ, молодой периферийный руководитель столкнулся с необходимостью конкурировать со "старшими товарищами" из Москвы. Конкурировать идеями.
Дело в том, что с периодичностью примерно раз в три года наша военная техника попадала в руки "вероятного противника". И всякий раз перед промышленностью вставала задача полного переоснащения войск аппаратурой опознавания. Задача громоздкая и страшно дорогая. Ильдус Исламович вспоминает случай тридцатилетней давности, когда в районе Берлина упал наш самолет. Упал в озеро, расположенное в английской зоне, километрах в двадцати от места дислокации советских войск. Командующий Западной группой войск Кошевой получил тогда задание вывезти этот самолет любой ценой и даже, если потребуется, ввести танки в английскую зону. Был бы международный скандал, но равительство считало, что расходы на неизбежное переоснащение всех самолетов, кораблей, подводных лодок, РЛС систем ПВО дороже скандала. Поставленную задачу Кошевой не выполнил, поскольку вскоре прошла команда на ее отмену. В Москве шел XXIII съезд КПСС, и на это время решили "не скандалить". Англичане наш самолет разобрали, и самый большой ущерб экономике страны был нанесен именно захватом аппаратуры опознавания. На заседании Военно-промышленной комиссии Совмина СССР по этому поводу не кричали и матом не ругались, но тогдашнего генерального конструктора хватил сердечный приступ. Наряду с другими строгий выговор получил министр радиопромышленности. Получил свой первый выговор на "высшем уровне" и Ильдус Мостюков.
Так вот в начале шестидесятых годов коллектив казанского ОКБ, средний возраст сотрудников которого составлял 25 лет, предложил Правительству и Министерству обороны свою идеологию построения аппаратуры опознавания, исключающую расшифровку кодов в случае ее захвата противником. редложения молодых провинциалов Правительство предпочло мнению столичных "зубров". Казанцы выиграли "закрытый конкурс", и в 1962 году было подписано постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР, которым ОКБ преобразовался в институт, а его директор прио рел статус генерального конструктора союзного значения. Постановление подписали Председатель Совета Министров СССР Н.С.Хрущев и секретарь ЦК КПСС Ф.Р.Козлов.
Нельзя сказать, что институт создавали "в чистом поле". Раз уж Правительство сделало свой выбор, то новорожденному предприятию были предоставлены существенные льготы. В частности, на время была отложена задача обеспечения населения газовыми плитами и колонками. А на месте строящегося завода "Газоаппарат" возникли цехи и лаборатории института. Неподалеку со временем вырос целый квартал жилых домов работников института, именуемый втихомолку "деревней Мостюковка". Работа в "Электрофизе" считалась престижной. И заработки здесь были повыше, чем на других радиоэлектронных предприятиях, и квартиры давали почаще. А что еще нужно советскому человеку?
ИЛЬДУС ИСЛАМОВИЧ, разумеется, гордится тем обстоятельством, что он первым из татар стал генеральным конструктором союзного значения, но более важным считает все-таки то, что этот высокий статус позволял ему привлекать в институт наиболее квалифицированных специалистов и обеспечивать им сносные условия жизни.
О результатах кадровой политики скажем чуть ниже, а пока уместно вспомнить о, так сказать, "ходе дела". Не всем ведь местным начальникам можно было рассказать, чем занимается институт и для чего. В Московском Кремле и на Старой площади все всс понимали, но ходить-то надо по казанским улицам, а они далеко не всегда проходимы. В частности, поначалу подъехать к институту можно ыло только на тракторе. Заняв у соседей несколько тракторов, И.Мостюков и провернул одно "хитрое дельце". Воспользовавшись приездом в Казань председателя Военно-промышленной комиссии Совмина СССР Леонида Смирнова, он пригласил его к себе в институт. Тракторы как раз освещали дорогу и обозначали места, куда не надо ехать.Правительственный "ЗИЛ" ехал строго след в след за директорской машиной, иначе просто утонул бы, а в результате местная власть осознала, что пора благоустроить прилегающую к институту территорию. Сколько еще таких "хитростей" было в директорской жизни!
Задача, поставленная Правительством, между тем решалась. Не так быстро, как хотелось бы отсюда многочисленные выговоры директору, но все же решалась, и отсюда ордена и знамена. К концу 70-х годов армия получила аппаратуру высшего класса, и побег в Японию летчика Беленко на современном истребителе МИГ-25 уже ничего нашим "вероятным противникам" не дал. Генеральный конструктор стал Героем Социалистического Труда, ряд сотрудников лауреатами Ленинской и Государственной премий, а на знамени института появился орден Трудового Красного Знамени.
К ЭТОМУ времени уже стало понятно, что создавать системы опознавания "свой-чужой" отдельным государствам, за исключением сверхдержав, не под силу. Поэтому и конкурируют в мире только две их модификации: американская для НАТО и российская для всех остальных. Идеями, "вложенными" в аппаратуру, мы конкурируем с американцами вполне успешно. Хуже с исполнением. Наши "ящики" ольше и тяжелее американских. Для корабля, положим, это не так уж и важно, а вот для палубного самолета вопрос жизни и смерти. Здесь каждый грамм веса и каждый кубический сантиметр объема аппаратуры на самом строгом счету.
В начале восьмидесятых годов И.Мостюков затевает новую масштабную модернизацию. На этот раз потребовалось, чтобы отечественная аппаратура опознавания была не только "не дурнее" американской, но также и сравнимой с ней по массо-габаритным характеристикам. Всякий человек, имевший хоть какое-нибудь отношение к советской радиопромышленности, понимает, что такое переход на элементную базу следующего поколения. Здесь надо переделывать не только аппаратуру, но еще и заводы, ее производящие. А самое трудное переделывать людей. Русский язык не обманешь. Само словечко "внедрение" предполагает сопротивление старого новому. Сопротивление, разумеется, было. И в первую очередь в своем же институте. Пришлось поменять многих исполнителей, создавать новые технологические службы, строить новые цехи и лаборатории. Десять лет ушло на коренную реорганизацию. А в результате аппаратурные шкафы и стойки уступили место миниатюрным блокам.
Солдату, сидящему в окопе, некогда рассматривать, что нарисовано на крыльях пролетающего самолета кресты или звезды. Его задача -нажать на курок. Аналог американского "Стингера" -устройства для поражения ракетами летательных аппаратов в российской армии, разумеется, есть. А теперь у этого "ружья" есть и маленький встроенный блок, который при нажатии на курок сперва "спросит" летящий самолет: "Ты чей? " Если получит ответ: "Свой", то оружие блокируется и ракета не идет. Если правильного ответа нет ракета пошла. Примерно так же работает и самолетная аппаратура. У летчика ведь тоже нет времени на раздумья. Цель, появившаяся у него на экране радара, должна быть уничтожена как можно быстрее, если, разумеется, это противник. Вот эту задачку мостюковская аппаратура и решает, теперь уже не перегружая самолет своим весом.
-ДАЛЕКО не всем пошел на пользу свежий ветер перестройки. Вместе со многими предприятиями ВПК пострадал и мостюковский институт. Самому Ильдусу Исламовичу подошло время уходить на пенсию, а нового директора по тогдашней моде затеяли выбирать. Выбрали профессора, доктора наук, очень симпатичного человека. А дела пошли вкривь и вкось. Завелись в институте молодые "финансовые гении", наоткрывавшие банковские счета в оффшорной зоне Ингушетии. Денег никогда не бывает много, но при Мостюкове задержка зарплаты на один день была чрезвычайным происшествием. Новое начальство заставило всех сотрудников "добровольно" дать дирекции взаймы свою трехмесячную зарплату. Надо ли говорить, что возвращать этот должок никто и не собирался. Долги стали расти как снежный ком. Молодые заместители директора исчезли так же внезапно, как и появились. Сменился и Директор. Да не единожды. Строить жилье институт перестал. Утратил практически весь соцкультбыт детские сады, пионерский лагерь, базу отдыха. Сотрудники перестали обедать в своей столовой не на что. Да и самих-то сотрудников коллектива сохранилось около 800 человек. Остались в институте, по существу, только те, кто дорабатывает до пенсии. Каково все это наблюдать И.Мостюкову, взрастившему институт своими руками?
И все же он работает. Правительство Татарстана придумало специально для него должность почетного директора. Ну а по существу-то он работает советником очередного четвертого за последние два года директора. И работать есть над чем. Бывшие братские республики так и норовят вступить в НАТО. А аппаратура на их кораблях и самолетах наша. Дружба -дружбой, но этот табачок врозь. Войска ПВО должны точно знать, чей самолет пересекает границу российский, украинский или, скажем, литовский.
-О САМОГО недавнего времени просвета не было видно. Казалось, что вместе с институтом чахнет и вся тематика госопознавания. Лишь в конце февраля текущего года в Министерстве обороны России вспомнили наконец о том, что наличие системы госопознавания признак державности. В Казань приехал заместитель министра и подписал с республиканскими властями протокол о совместной поддержке работ по госопознаванию. Подготовлен для подписи у Президента России проект государственной программы развития системы опознавания до 2010 года. Дело, кажется, сдвинулось с мертвой точки.
Первая беседа с И.Мостюковым в ходе подготовки настоящего материала состоялась в январе. Настроение у бывшего директора и генерального конструктора было, прямо скажем, не блеск, выглядел он усталым и говорил, что после своего юбилея работать больше не будет. Второй разговор состоялся 1 марта. Совсем другое дело! Заблестели новой надеждой глаза аксакала. А после чая Ильдус Исламович еще и сыграл на гармони несколько татарских народных песен. Не стало и разговоров о давно заслуженном отдыхе. Герой Социалистического Труда, заслуженный деятель науки и техники РСФСР, почетный радист СССР как будто помолодел и снова готов трудиться.
Свою необычную для татар фамилию И.Мостюков объясняет тем, что его деду соседи дали русское прозвище Мастак за умение справиться с любым делом. Так появилась фамилия, и, кажется, от деда и получил И.Мостюков в наследство умение много и хорошо работать.
Игорь КОТОВ. Самый "секретный " татарин. // Республика Татарстан (Казань).- 07.03.1998.- 045
Публичная библиотека предупреждает всех своих пользователей, что за всеми публикациями, представленными в библиотеке, сохраняется право автора на использование своего произведения или иного владельца исключительных прав на использование произведения.
