|
|
От
|
Моцарт
|
|
|
К
|
All
|
|
|
Дата
|
22.10.2012 09:39:38
|
|
|
Рубрики
|
11-19 век;
|
|
Военная карьера маркиза де Сада.
Глава из неопубликованной книги, без иллюстраций, поэтому можно запостить целиком здесь.
Маркиз на войне
Early days маркиза де Сада в плане бесчинств и угара были невыразительны и потому освещены довольно скупо.
Слабое знание запутанных телодвижений Франции в эпоху Семилетней войны приводит к тому, что биографы и просто интересующиеся пишут много откровенной ерунды, усугубленной некачественным переводом источников.
Попробуем дать краткий фактологический и хронологический обзор военной службы маркиза де Сада в контексте Семилетней войны.
Первое знакомство Донасьен-Альфронса Франсуа, маркиза де Сад с французской армией произошло в 1754 году, в возрасте 14 лет.
24 мая сего года нотариусом и генеалогистом Клерамбо юноше было выдано свидетельство о дворянстве, необходимое для поступления в Версальскую школу легкой кавалерии.
Обучение стоило отцу маркиза 3000 ливров (это дорого), учебная программа занимала полтора года.
17 декабря 1755 года Донасьен получил первый офицерский чин су-лейтенанта и зачислен в полк пешей гвардии вне штата и без оплаты, в ожидании реальной вакансии. Как человек одной из самых титулованных семей Франции, юноша не мог согласиться на службу в заурядном провинциальном полку, или, упаси боже, в малярийных колониях.
Таковая вакансия открылась в знаменитом конном полку Royal-Carabiniers через год, 17 января 1757.
Маркиз переименовался из су-лейтенанта в корнета и пошил синий с красными обшлагами
мундир.
Термин карабинеры в то время уже ничего особенного не значил, равно как и драгуны, шеволежеры или жандармы. Все эти конные полки были вооружены одинаково (сабля, ружье, пара пистолетов), лишь кирасиры и карабинеры иногда могли носить кирасу.
Первоначально, еще в XVII веке, карабинерами называли особенно статных молодцов, возглавлявших эскадрон, но к середине XVIII века эта особенность была утеряна. Наш маркиз и вовсе был худосочным дрищом.
От времен Людовика XIV осталось только необычное деление полка на бригады, по два эскадрона в каждой.
К началу войны полк был расквартирован на германской границе, в Метце.
В апреле 1757 французская армия медленно двинулась на восток через Рейн.
Royal-Carabiners вошли в состав армии д'Эстре, имевшей целью завоевание Ганновера и 1 июня уже были в Билефельде, вступив на вражескую территорию.
28 июня произошла генеральная баталия при Хастенбеке, где полк карабинеров прикрывал фланг и не был задействован в этом пехотно-артиллерийском сражении.
После заключения перемирия 8 сентября, французский главнокомандующий расписал оккупационным войскам места стоянки. Карабинерам выпал глубокий тыл на Рейне, что и спасло маркиза от участия в позорном зимнем бегстве во время внезапного и успешного контрнаступления Союзников.
В кампанию 1758 года союзники осмелились форсировать Рейн, чего французы не смогли стерпеть. Кровопролитная битва произошла на плацдарме у Крефельда, ставшим днем славы и тяжелых потерь для карабинеров.
Royal-Carabiniers в апреле стояли в Менхенгладбахе, 13 мая полк был переименован в «Корпус карабинеров графа Прованса». Разбросанные вдоль Рейна, части стягивались к месту переправы противника, карабинеры прибыли в расположение главной армии 2 июня.
23 июня союзники продолжили свое наступление с плацдарма, выступив в 4 утра и к полудню встретились с развёрнутой французской армией.
Полк маркиза первоначально стоял в резерве тяжелой кавалерии, приберегаемый для решительного удара.
Таковой момент настал в районе 17 часов дня, когда надо было помочь дрогнувшей пехоте, дать перевести дух, привести себя в порядок. Яростная атака трёх кавалерийских полков пробила две линии гессенцев и ганноверцев, третья расстреляла их артиллерией, в последующем отходе строй смешался и карабинеры возвращались на исходные позиции в полном беспорядке, расстреливаемые со всех сторон сомкнувшимися линиями врага.
Французов откуртуазили в полной мере. Утром корпус (состоявший из одного, но очень большого полка)насчитывал 1.329 человек, вечером в строю оставалось всего 560 человек (потери 58% от списка).
Восемнадцатилетний корнет Донасьен не получил ни царапины, хотя, как он потом вспоминал, находился в десяти шагах от командира полка Жизора, когда его сбило с седла пучком картечи в левый бок. К сожалению, были потеряны и два полковых штандарта. Граф Жизор, единственный сын маршала Франции (полк, напомню, был весьма престижным) скончался три дня спустя.
В итоге, после ряда умелых операций нового французского главнокомандующего де Контада, 10 августа 1758 года союзники отступили обратно за Рейн, а обескровленный полк карабинеров был выведен в резерв.
В зимние месяцы нужды в тяжелой кавалерии не было, поэтому офицеры имели возможность отлучиться отдохнуть в Париже
В зимний перерыв 1758/59 годов старший граф де Сад всерьёз озаботился карьерой сына. В самом деле, пошел уже четвёртый год службы, а Донасьен все еще ходил в корнетах. И даже большие потери в офицерах не продвинули маркиза по карьерной лестнице.
Почему так получилось точно неизвестно, может более знатные дворяне получали освободившиеся должности, может командование не давало ход корнету, не блиставшему подвигами.
Тогда был сделан ход конём.
В Бургундском кавалерийском полку была выставлена на продажу вакансия капитана.
Стоила она не дешево (13.000 ливров), хотя полк считался провинциальным, стоял в Нанси, и не имел таких славных традиций и истории, как Королевский Карабинерный. Он даже формально не был королевским, ибо (в теории) содержался за счёт принца Бургундского.
Итак, Донасьен 15 апреля 1759 года, облегчил отцовский кошелек, и перепрыгнув в званиях через ступень, стал капитаном среди бургундцев. Это как съехать с Рублевки на большую жилплощадь в Крылатское. Не Капотня конечно, но осадочек остался.
Полк этот Донасьену был хорошо знаком, ибо с начала войны они сражались практически плечом к плечу с карабинерами.
В его составе под командованием нового командира де Коссе-Бризака, маркиз двинулся на вторичное завоевание Ганновера, трагически прервавшееся разгромом под Минденом.
В битве при Миндене 1 августа 1759 повторилась трагедия французской кавалерии, какая случилась при Крефельде. Де Контад расположил кавалерию в центре боевого порядка, оправдывая эту странность неудобной местностью на флангах, а затем волнами бросал её на довольно компактную группу из шести пехотных полков.
Маркиз принял участие во второй атаке, отбитой залповым огнем пехотных каре.
Третья волна прорвалась сквозь линии, но её приняли в штыки и расстреляли уже внутри построения, да к тому же англо-ганноверская пехота сама пошла в контратаку (довольно редкий случай), произошел жесточайший добивон раненых и упавших всадников.
Потери среди всех кавалеристов составили более 2.000 человек (из 10.000 имеющихся в строю)
Де Сад не получил ни царапины, ему определенно везло. Наиболее сильно пострадал его бывший карабинерный полк.
Мало кто из литературоведов знает, но в период с августа по декабрь 1758-го маркиз вёл дневник.
Он в полном объеме никогда не был опубликован ввиду полнейшей унылости этого творения. Это однообразная, безличностная, сухая и занудная летопись маршей, стоянок, переправ, фуражировок, мелких стычек. Возможно, для историка полка эти записи интересны, но для прочей публики совершенно непривлекательны.
Что тому причиной, непонятно, может взятая 18-летним юношей как образец скучная военная книга, может чрезмерная скрытность и боязнь чужих глаз, трудно сказать.
Его письма приятелям тоже не доставляют удовольствия читателю. Это стандартные подростковые ламентации о непостоянстве женщин, тупом начальстве, «я тут в армейке гнию, а вы развлекаетесь в столице» и тому подобный плач.
В два последних года войны ни Бургундский полк, ни де Сад лично не попадали в серьезные
переделки, а с января 1762 полк вообще был выведен из состава действующей армии и отправлен домой.
Маркиз часто бывал в Париже, крутил там романы и женился вопреки воле отца, составив неподобающую, по его мнению, партию. Донасьен был единственным мужским наследником рода, поэтому старый граф был крайне недоволен поведением сына.
Несмотря на мощную поддержку волосатейшей лапой, за семь лет службы, тем более
во время войны, когда люди растут в чинах особенно быстро, сынулька не достиг ровным счётом ничего.
После подписания мирного договора, в период обвального сокращения армии, 23 марта 1763 года маркиз легко и без сожаления уволился со службы.
Заметьте, что я намеренно не привожу никаких цитат, касающихся личной храбрости/трусости маркиза, его поведения как солдата и офицера на линии огня и в тылу. Потому что все они есть апокрифы, навеянные мемуаристам позднейшей славой маркиза как шок-райтера. Не исключено, что автором баек являлся сам маркиз, в старости любивший, как всякий кавалерист, прихвастнуть в кругу сокамерников насчет своих побед над неприятелем и женщинами.
В эту кучу недостоверных эпизодов хорошо ложится и ошибка биографа маркиза Нейла Шеффера, восхваляющего его подвиги при завоевании острова Менорка в 1756 году. Просто спутал с однофамильцем-капитаном из пехотного полка, а байка пошла по страницам книг.
Документально подтвержден лишь инцидент, произошедший в окрестностях Майнца, когда при производстве праздничного салюта, корнет де Сад выстрелил из пушки, заряженной ядром, которое и разворотило крышу одного бюргерского дома. Было разбирательство, переписка по которому и отложилась в городском архиве.
В реальности, я думаю, маркиз был заурядным младшим офицером без ярко выраженной военной жилки, обуревающего честолюбия или безумной отваги (совсем как ваш покорный слуга).
Ни в одном из его произведений вы не найдете ни следа, ни намёка на военное и тем более фронтовое прошлое писателя.
А ведь если посчитать, то на войне он провёл свою юность, с 17 до 22 лет, дольше чем длилась, например, Великая Отечественная война, и побывал в таких замесах, которые не пожелаешь никому.