От Chestnut Ответить на сообщение
К Chestnut Ответить по почте
Дата 22.10.2012 01:21:10 Найти в дереве
Рубрики WWII; 1917-1939; Версия для печати

Продолжение 3

Подольская бригада кавалерии, куда входил 14 полк Язловецких уланов под командованием полковника Эдварда Годлевского, встретила войну 1939 года в составе армии «Познань». Собственно, только 1 сентября бригада прибыла в расположение армии, а уже 4 сентября начала отход на восток. Кроме борьбы с немецкими диверсантами (Язловецкие уланы, например, пацифицировали село Дальке в районе Гнезно), в первые дни сентября бригада боевых действий не вела.

Отход на восток был вызван не натиском врага, а желанием избежать окружения. Ротмистр Юзеф Бакота, комэска 14 полка, вспоминал: «Разведка в западном направлении подтвердила, что никаких сил врага там не было. Вся сила немецкого наступления пошла южнее, на Краков и через Карпаты, из Словакии на Жешув. Другие немецкие удары обрушились на армию генерала Руммеля в направлении Лодзь-Пётркув-Варшава, и на севере на армию «Поможе» генерала Бортновского. (...) Наша бригада пришла к Познани утром 4 сентября. Переправились мы через Варту по понтонному мосту. Полк встал на дневной постой в восточной части города. На нас произвело очень тягостное впечатление отчаяние населения Познани, которое мы оставляли беззащитным на произвол врага »(из книги Józef Bokota," Ułańskie drogi - wspomnienia oficera kawalerii i Armii Krajowej ").

Первый боевой контакт Язловецких уланов с немцами (8 армией) состоялся 7 сентября, когда Подольская бригада заняла переправы на левом берегу реки Бзуры, в ее среднем течении. На следующий день Язловецкие уланы заняли Хелмно, где их усилила 2 батарея 6 дивизиона конной артиллерии.

Объединенные под руководством генерала Кутшебы армии «Познань» и «Поможе» стали сильнейшим оперативным соединением на целом польско-германском фронте. Группа получила приказ идти на восток к Варшаве, чтобы занять оборону по линии Вислы. Между тем немецкий XVI танковый корпус уже дошел до пригородов Варшавы. Польский генштаб приказал Кутшебе ударить не на восток, а на юго-восток в направлении Радом. Это означало, что ему надо было разбить по очереди 8 и 10 немецкие армии, что было задачей совершенно невыполнимой. Но польские армии тем не менее начали свою наступательную операцию, сейчас известную как «битва на Бзуре».

План генерала Кутшебы заключался в том, что основной удар наносили три пехотные дивизии армии «Познань» (14, 17 и 25), а на их правом крыле должна была действовать маневренная оперативная группа кавалерии в составе Подольской кавбригады и остатков Поморской кавбригады (из которых был образован сводный полк Поморской бригады кавалерии) под командованием генерала Гжмота-Скотницкого. Кавалеристов усилил 7 стрелковый батальон и 3 батарея 67 дивизиона легкой артиллерии. Их задачей было выйти в тыл 8 немецкой армии.

Группа Гжмота-Скотницкого получила задание занять район Вартковице-Госткув как плацдарм для удара на тылы врага в направлении Паженчев-Озоркув. 14 полк Язловецких уланов должен нанести удар на Вартковице, а с юга его поддерживал 6 полк Каневских уланов.

В ночь с 9 на 10 сентября часть Каневских уланов подошли к городку Унеюв над рекой Стражей и заняли его. Язловецкие уланы наступали с 4 эскадроном в авангарде, усиленным взводом тяжелых пулеметов на тачанках и двумя протинанковимы пушками. Ротмистр Бакота (командир 4 эскадрона) писал: «Эскадрон ворвался в село, из всех домов выбегают немцы, большая часть без оружия, бегут за реку. Внезапно начинается бой. Немцы, застигнутые врасплох, бегут в панике. Я прохожу с эскадроном через село, доходим до реки, эскадрон открывает огонь по Госткову. Подходят два (вражеских) танка, тычутся туда-сюда, не понимая, что происходит. Два выстрела из противотанковой пушки обезвреживают их. Экипажи с поднятыми вверх руками сдаются. Затем к мосту подъезжает мотоциклист. Старший улан Янишевски, лежащий рядом с меня с противотанковым ружьем, спрашивает: а что было бы, если бы я выстрелил по нему из своего ружья? Говорю: стреляй! Прицелился и выстрелил. Машина рухнула в канаву. Говорю: пошли посмотрим. Мотоциклист получил пулю в лоб, с расстояния менее 100 метров, череп разлетелся, мозги повсюду. Янишевски говорит мне: «Но легко умер, не заслужил такой смерти, сволочь». На лугах несколько убитых немцев и немало раненых, в ужасе кричат: «sanität». Я послал к ним санитаров, и затем занял Госткув уже без всякого сопротивления, немцы, оставшиеся в живых, бежали. На шоссе, а точнее рядом с ним, я поставил тяжелый пулемет с сектором обстрела в три стороны (...) Другие направления прикрыл ручными пулеметами, у каждого взвода был один тяжелый пулемет, противотанковое орудие или ружье на соответствующих позициях. Я отправил посыльного к шеф-вахмистру, чтобы коноводы подогнали лошадей в село, накормили и напоили.

Между тем на развилке шоссе время от времени были слышны выстрелы. С трех направлений постоянно ехали то немецкий грузовик, то легковой автомобиль. Таким образом мы захватили несколько автомобилей. Один из них вёз кассу немецкой 30 пехотных дивизии с офицером штаба. Всех пленных я отправил с конвоем в бригаду (...)

Этот первый счастливый встречный бой чрезвычайно улучшил дух солдат, отступавших уже неделю без всякого столкновения с врагом. Около 15:00 уланы бригады, проходившей мимо через село, наблюдая столько убитых и раненых немцев, разбитые танки и большое количество разного рода автомобилей, сдвинутых с дороги танками нашей бригады, которых я направил для этой задачи, увидели, что немцев можно бить.»

К сожалению, командующий кавгрупы не использовал шанс для активного удара по тылам немецкой 8 армии. Кавгрупа погрязла в боях с немецкими 17 и 221 пехотная дивизиями, соответственно на востоке и западе от себя. 12 сентября в районе Кшепоцина и Лежници 14 полк Язловецких уланов имел неудачный бой с подразделениями 360 пехотного полка 221 немецкой дивизии. Под вечер, когда стало ясно, что сила польского удара иссякла, полк отвели за Ленчицу на левый берег Бзуры. Здесь полк занялся оборудованием оборонительных позиций, и к ночи с 14 на 15 сентября проводил активные разведывательные действия.

Тем временем немцы бросили против армии «Познань» и «Поможе» новые силы, в том числе XVI танковый корпус, отведенный от Варшавы, и 4 воздушный флот, насчитывавший 700 истребителей и бомбардировщиков. С польской стороны им противостоял единственный дивизион старых истребителей PZL P-11. У поляков заканчивались боеприпасы, бойцы устали. Между тем с севера польским армиям угрожала 4 немецкая армия под командованием генерала фон Клюге. 13 сентября 4 воздушный флот ударил всеми своими силами по польским позициям. 14 сентября генерал Кутшеба уже знал, что его группировка оказалась в кольце окружения. 15 сентября немцы захватили плацдарм на западном берегу Бзуры. Наконец, 16 сентября польское командование приняло решение пробиваться на восток к Варшаве, через лесной массив Кампиносская Пуща.

Немцы любой ценой пытались отрезать польские войска от столицы. На острие польского удара встала кавалерийская группа генерала Романа Абрахама. Он начал войну командующим Великопольской кавбригады, которая во время битвы на Бзуре победоносно сражалась под Субботовом и Валевичами на левом фланге польского наступления. Между 13 и 16 сентября бригада вела тяжелые бои, защищая переправы через реку Бзуру вблизи Брохова. Ей удалось отбить атаки той же 4 танковой дивизии, которая уже имела неприятный опыт встречи с польскими кавалеристами под Мокрой, а также полка СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер». 15 сентября из остатков Великопольской и Подольской кавбригад была создана группа кавалерии, которую и возглавил генерал Абрахам.

Обратимся снова к воспоминаниям ротмистра Бакоты. «Около полудня неподалеку от местности Гурки нам преградила дорогу моторизованная немецкая дивизия, направленная из-под Варшавы. (...) Произошла короткая и яростная битва. Командир полка послал в бой весь полк вместе с артиллерией. К вечеру дорога была расчищена. Мы понесли чувствительные потери. (...) Все группировки двигалось через Кампиносскую Пущу в направлении Варшавы, тремя колоннами пробиваясь через немецкие войска, наступавшие с юга в северном направлении, т.е. перпендикулярно направлению нашего марша. (...) Ситуация была почти трагическая. (...) Солдаты без командиров, подразделения, рассеянные по лесам, голодные, деморализованые. (...) Но боевой дух улан не сломлен, части, которым удалось избежать бомбардировок, сохранилои боеспособность и еще могли воевать, и они прорубили проход остатков частей армии «Познань» в Варшаву под Сераковим и Волькой Венглёвой. »

Вечером 19 сентября во время боя за Ляско 14 полк уланов получил задание разведать возможность пробиться к Варшаве севернее Ляско. Когда 3 эскадрон вышел из леса, то попал под обстрел от немецких позиций вблизи хутора Домброва. Тогда полк атаковал немецкие позиции в конном строю. Немцы не ожидали атаки и разбежались. Вскоре, однако, поляки попали под шквальный огонь от села Мосьциска и из немецких броневиков возле него, и понесли большие потери (более 100 убитых, 100 раненых).

Ротмистр Бакота пишет далее: «Командир кавгрупы генерал Абрахам пытается пробиться через Вольку Венглёвую. Поручает командовать атакой командиру 14 уланского полка полковнику Годлевскому. Был уже вечер 19 сентября, полковник командует полкам сесть на коней и отправляется в направлении Вольки. После 2 километров марша встречает вражеский огонь, но не спешивает полк, а дает команду «сабли к бою». Полк в линии эскадронов, то есть эскадрон за эскадроном на определенном расстоянии, атакует конно немецкую пехоту, рубя ее до ноги. Оставшиеся немцы бросают свои тяжелые пулеметы и убегает в лес; удалось убежать лишь тем, кто был ближе к лесу. После уланской атаки немцы начинают сильный фланговый огонь. Несем большие потери, гибнет много уланов, погибает комэска-3 поручик Мариан Валицки. (...) Немцы были полностью застигнуты врасплох, для них это было полной неожиданностью - атака целым полком на такую хорошо защищенную позицию. Атака удалась своей внезапностью. Описание этой невероятной атаки оставил итальянский офицер, который был там наблюдателем в немецкой армии. Немцы отступили далеко, и появилась брешь, через который ночью прорвалась кавалерия и часть пехоты, бывшая неподалеку. »

Лейтенант Эугениуш Ивановски позднее писал: «Подпоручик Мариан Валицки выхватил саблю и скомандовал:« Именем Богородицы Язловецкой, эскадрон марш, марш! », И пошел галопом. Раздалось могучее «Ура!», и мы сначала пошли кантером, а дальше галопом. Я скакал на своей кобыле Затоке. Помню большое поле картофеля и высоковольтные провода, под которыми мы скакали. Я не доставал сабли, держал в руке пистолет Вис, прицепленный за ремешок на шею. Эскадрон развернулся в линию взводов, а затем рассыпался на секции и в линию всадников. В какой-то момент по нам открыли огонь с фронта. Моя Затока начала отставать, споткнулась несколько раз, и наконец упала вместе со мной. Я вылез из-под коня (...) Схватил какого-то уланского гнедого коня, которых много уже скакало без всадников, и пошел галопом в сторону леса. Вдруг конь подо мной споткнулся и упал вместе со мной на позицию немецкого пулемета. Кто-то приставил мне пистолет к голове, отрезал ремешок от Виса, а затем спросил, не француз ли я, указывая на мой шлем ... ».

Жертва Язловецких уланов не была напрасной, поскольку командир немецкой 1 легкой дивизии приказал стянуть все свои силы в район Ляско-Изабелин, тем самым очистив дорогу Модлин-Варшава. По ней большая часть группы генерала Абрахама (вместе с другими частями армии «Познань» - всего 20 тысяч человек) пробралась в Варшаву и воевала до последнего, защищая столицу, до ее капитуляции 28 сентября 1939. Язловяки сражались на Мокотове и Чернякове. Перед капитуляцией состоялся последний сбор полка, где уланы попрощались со своим флагом (его укрыли от немцев) и были зачитаны списки награжденных Военным Орденом Виртути Милитари и Крестом Валечних.

'Бій відлунав. Жовто-сині знамена затріпотіли на станції знов'