4.1. Оперативный план по разгону демонстрантов и привлеченные силы.
Специальный оперативный план по разгону демонстрантов под кодовым названием "Метель-1986" был разработан на основании приказа Министра внутренних дел СССР № 0385 от 19.12.85 г. "Об утверждении и введении в действие "Наставления по организации и тактике предупреждения и пресечения групповых нарушений общественного порядка".
В Казахстане этот план получил название "План действий органов внутренних дел МВД Казахской ССР и приданных сил по охране общественного порядка и безопасности при чрезвычайных обстоятельствах в республике и в г. Алма-Ате". Впоследствии он был уничтожен заинтересованными должностными лицами МВД КазССР "как утерявший практическое значение", с целью увести от ответственности исполнителей операции.
Сохранился 2-ой экземпляр схемы расстановки сил и средств на площади им. Брежнева в Алма-Ате 17.12.86 г., но руководство МВД КазССР отказалось предъявить его Комиссии. Ход операции по разгону демонстрантов восстановлен по копии оперативного плана 1988 года, в котором по сравнению с планом "Метель-1986" изменены лишь фамилии исполнителей и внесены незначительные коррективы. КГБ КазССР предоставил в распоряжение Комиссии приложение к оперативному плану "Метель-1986" (план взаимодействия КГБ и МВД КазССР по ликвидации массовых беспорядков).
Планом "Метель-1986" предусматривалось:
- создание оперативного штаба МВД Казахской ССР;
- создание рабочих групп штаба;
- создание специального сводного отряда;
- составление расчета сил и средств, задействованных в процессе
проведения данной операции.
Оперативным штабом МВД Казахской ССР руководили министр внутренних дел КазССР генерал-лейтенант Князев Г.Н., первый заместитель министра МВД полковник Сериков С.Д. (он же командир сводного отряда по разгону демонстрантов), начальник штаба управления внутренних войск МВД СССР по Средней Азии и Казахстану генерал-майор Косолапов Ю.А. Членами штаба являлись первые руководители служб и подразделений МВД, начальник УВД г. Алма-Аты.
В распоряжении штаба находились три оперативные группы и специальный сводный отряд в количестве 2928 человек. Для проведения операции были привлечены силы и средства Алма-Атинского гарнизона в количестве 5700 человек (в том числе 1932 человека - резерв). Кроме того, были введены внутренние войска МВД СССР: в/ч 5449, в/ч 7552 - г.Алма-Ата, в/ч 6654 - Кара-Темир Алма-Атинской области, в/ч 5450 - г. Фрунзе, в/ч 3408 и в/ч 5452 - г. Ташкент, в/ч 5426 - г. Челябинск, в/ч 5427 - г. Новосибирск, в/ч 5424 - г. Уфа, в/ч 5425 - г. Свердловск, в/ч - г. Тбилиси, всего 2169 человек.
Введение сил спецназначения из других регионов страны в то время не предусматривалось, но специальный приказ был в проекте, держался в строгой тайне и нашел затем практическое воплощение в приказе МВД СССР № 0143 от 19.07.88 г. "О создании группировок сил и средств для действий при чрезвычайных обстоятельствах".
Основные подразделения специального назначения внутренних войск МВД, принимавшие участие в событиях в Алма-Ате, были и являются отборными частями, готовыми выполнять задач, связанных с подавлением массовых беспорядков, локализации особо опасных рецидивистов, к усиленному патрулированию в крупнонаселенных городах с целью блокирования. Личный состав, отобранный из физически здоровых и выносливых молодых людей, в совершенстве владеет основами рукопашного боя, штатным табельным оружием и имеет навыки применения спецсредств.
Алма-Атинская специальная средняя школа милиции (АССШМ) и Алма-Атинское пожарно-техническое училище (АПТУ) - специальные учебные заведения в системе МВД СССР для подготовки офицеров среднего звена.
Аппарат Министерства внутренних дел Казахской ССР, управление внутренних дел на транспорте, управления внутренних дел области и города - управленческий аппарат, отвечающий за состояние оперативной обстановки в республике, области и в городе. В своем подчинении имеют специальные и основные подразделения органов внутренних дел. Личный состав владеет всеми навыками для выполнения профессиональных задач.
Восемь РОВД (районные отделы внутренних дел города) отвечают за общее оперативное положение в районах города, укомплектованы в основном офицерским составом по 120-150 человек, полностью экипированы всем необходимым, являются основными подразделениями УВД города.
Полк патрульно-постовой службы (ППС) - единственное в то время строевое подразделение УВД города, отвечающее за охрану общественного порядка на территории города. Численность личного состава составляла 526 человек.
Полк вневедомственной охраны - специальное подразделение УВД, отвечающее за охрану партийных, административных и особо важных объектов, численность личного состава составляла 500 человек.
Кроме перечисленных были привлечены: дорожно-патрульная служба Государственной автоинспекциии (ДПС ГАИ) численностью 231 человек, отдел вневедомственной охраны объектов (ОВО) численностью 819 человек, сотрудники двух медвытрезвителей общей численностью 50 человек, одного приемника-распределителя - 18 человек, Алма-Атинское высшее общевойс-ковое командное училище - готовящее офицерские кадры для Советской Армии.
Вместе с рабочими народными дружинами, численность которых оценивается по разным источникам от 10 до 15 тысяч человек, общая численность сил охраны порядка в дни декабрьских событий составила от 19 до 24 тысяч человек.
По официальным данным максимальное количество демонстрантов на площади составляло от 3-х до 5-ти тысяч человек. Если эти данные верны, то возникает вопрос - чем оправдано 5-6 кратное превосходство сил охраны порядка над демонстрантами. Если же правы очевидцы, утверждающие, что число демонстрантов было около 15000 человек, то и тогда это превосходство оценивается в 1.3-1.6 раза. О недостоверности официальных данных, стремлении скрыть истинные масштабы событий, можно судить по общему количеству задержанных демонстрантов - по данным МВД, прокуратуры и КГБ оно составляет 2200-2400 человек, а по оценке Комиссии от 8 до 8,5 тысячи.
4.2. Ход выполнения операции по разгону
17 декабря в промежуток времени от 18 до 22 часов было предпринято около 20 локальных операций по вытеснению, имевших характер стычек между демонстрантами и правоохранительными силами - обе стороны попеременно оттесняли друг друга по направлению от улицы Сатпаева за правительственные трибуны и обратно.
Три основных операций по разгону в этот день были проведены в 18 часов, в 22 часа (пожарными машинами) и в 23 часа 30 минут.
Все операции 17 декабря проведены собственными силами и средствами Алма-Атинского гарнизона, спецчастями г. Алма-Аты. Непосредственное руководство ими осуществляли министр внутренних дел Князев, его первый заместитель Басаров Э.О. и председатель КГБ КазССР Мирошник.
Первый разгон был предпринят около 18 часов с применением дубинок. Этот разгон положил начало переходу ситуации от неповиновения к массовым беспорядкам.
Для второго разгона, по согласованию с Бюро ЦК, первый заместитель министра внутренних дел СССР Елисов Б.К. принял решение применить водометы. Приказ об этом отдал первый заместитель министра внутренних дел КазССР Басаров. Выполнил приказ начальник управления пожарной охраны Алма-Аты полковник Абдульманов М.А. На головы демонстрантов в декабрьский мороз обрушились струи холодной воды из 20 лафетных стволов. Эта противозаконная акция, противоречащая здравому смыслу и морали, не достигла цели, а только озлобила людей и вызвала ответные насильственные действия.
Последний разгон, в 23 часа 30 минут проходил по схеме: впереди с криком "ура!" с малыми саперными лопатами курсанты Алма-Атинского командного высшего пограничного училища под командой начальника училища генерал-майора Карпова. За ними шли солдаты спецподразделений ВВ с дубинками, затем милиция. Упавших на землю били, затем грузили в машины и увозили. Последними шли солдаты и милицейские кинологи с собаками, вылавливающие людей во дворах, подъездах домов. В 24 часа операция завершилась.
Собственно операция по разгону "Метель" была проведена 18 декабря в 20 часов 30 минут тремя сводными отрядами, усиленными бронетранспортерами и пожарными машинами. Общее руководство операцией осуществляли первый заместитель начальника внутренних войск МВД СССР генерал- лейтенант Дубиняк В.С., генерал-полковник Елисов и министр МВД КазССР Князев. Сводными отрядами командовали: заместитель начальника Восточного УВД генерал-майор Куликов Н.Т.(восточное направление), заместитель начальника УВД г. Алма-Аты полковник Мусин К.Т. (западное направление), заместитель министра внутренних дел КазССР полковник Коряковцев Б.А. (северное направление). Первый заместитель министра внутренних дел КазССР генерал-майор Басаров, заместитель министра внутренних дел КазССР полковник Сериков С.Д. отвечали за общее руководство и командование сводными отрядами. В проведении операции было задействовано 5700 человек личного состава милиции и внутренних войск, 11 пожарных машин, 5 БТР (бронетранспортеры) от военного округа.
По свидетельству генерал-майора Куликова Н.Т., к началу операции личный состав органов внутренних дел был вооружен палками и обрезками кабеля.
4.3. Методы разгона
До сегодняшнего дня руководство правоохранительных органов и прокуратура КазССР в официальных справках и публичных выступлениях отрицают варварские методы подавления выступления молодежи, применение водометов, служебных собак, саперных лопаток. Они утверждают, что операции вытеснения проходили ""практически без соприкосновения сторон (Басаров), что "при проведении этих операций ни одного соприкосновения с хулиганствующим элементам не было, т.е. никто из сторон не получил ни синяка, ни шишки, ни царапины" (генерал-майор Куликов). Полковник внутренней службы Ермаганбетов Т.С. так описывает картину разгона в 23 часа 17-го декабря: "Около 23 часов ночи мы находились выше трибун ближе к зданию ЦК. В это время со стороны ул. Фурманова толпа людей побежала вниз, это повлияло на настроение оставшихся людей и они побежали вниз. После этого нас построили и я с группой сотрудников направился по ул. Сатпаева до ул. Космонавтов" и т.д.
Многочисленные очевидцы описывают происходящее тогда несколько иначе. Из всех свидетельств наиболее убедительны, вероятно, показания военнослужащих, сотрудников правоохранительных органов, официальные справки, медицинские данные, а также заявления и письма свидетелей, которых трудно заподозрить в предубежденности и преувеличениях. Вот лишь некоторые из них:
Бывший военнослужащий в/ч 5449 Т.М.Ылайтегин: "После 23-х часов пустили "на ход" курсантов пограничного училища с лопатками МСП - малые саперные лопаты".
Бывший солдат в/ч 7552 М.Ж.Токхожин: "17 декабря примерно в 23 часа на демонстрантов с криком "ура!" бросились курсанты пограничного училища, вооруженные саперными лопатками, за ними бежало и наше подразделение, избивая всех подряд, мы орудовали щитами и дубинками. Когда демонстрантов оттеснили с площади, то на земле осталось лежать около 100 пострадавших, их волоком оттаскивали к машинам".
Младший сержант - курсант Алма-Атинского высшего пограничного училища Демкин С.П., будучи допрошенным 29 декабря 1986 года ст. помощником военного прокурора САВО Лысяком Б.С., признал: "При помощи палок и саперных лопаток мы прогнали их (демонстрантов) вниз по ул. Фурманова ниже площади Брежнева".
О том же говорит в своих показаниях ст. сержант Саблин О.А.
Курсант Николаенко В.И. на допросе 20-го декабря 1986 года показал: "Я ударил этого парня плашмя саперной лопаткой по плечу. От этого удара у него должна остаться отметина".
Курсант Геодокян Б.Г. тогда же подтвердил, что вечером 17-го декабря им выдали саперные лопатки.
Студентка Алма-Атинского института народного хозяйства С.Сухорукова подтверждает избиение демонстрантов с помощью дубинок и саперных лопаток. "Действия правительства, - пишет она, - меня поразили. Это было унижение, унижение в высшей степени".
Заместитель начальника Советского РОВД подполковник Мунгатов Е.Е.: "что я лично видел в эти дни, то применение саперных лопаток со стороны курсантов-пограничников, но личность их не запомнил. Применение лопат было в жестоком и кровопролитном отношении".
Начальник политотдела УВД г. Алма-Аты полковник милиции Берешев Н.Х.: ":А если говорить о том, что представляла площадь после вытеснения толпы, то это была очень мрачная картина. Остались лежать на земле десятки, а может быть сотни молодых людей, среди которых было не мало девушек. Все они были в крови с различными резаными ранами. Были применены при разгоне саперные лопатки!". И далее: "через 10-15 минут многие из них вставали и пытались покинуть площадь, но были задержаны сотрудниками милиции, посажены в спецмашины и доставлены в районные отделы внутренних дел для разбирательства".
Наличие МСЛ в экипировке курсантов подтверждают официальные справки из училища, а об их применении, кроме многочисленных свидетелей, говорит характер ранений, в том числе резано-рубленых.
В "Пособии по проведению занятий в подразделениях" указано, что саперной лопаткой "наносятся рубящие удары ребром лотка по голове, шее или руке противника". На площади Брежнева для военных - будущих чекистов - противником оказался собственный народ.
О том, что молодежь, вышедшая на площадь, с самого начала рассматривалась в качестве противника, говорит следующий факт.
В 14 часов 17-го декабря, когда антиобщественных явлений еще не отмечалось, на площадь уже прибыли 2 автомашины в/ч 7552 с оружием личного состава и боеприпасами. Машина № 99-90 ФК с боеприпасами (патронами, сигнальными осветительными ракетами, дымовыми ручными гранатами, шашками с баллончиками с газом "черемуха") подверглась впоследствии нападению и сожжению. Командир сводного отряда в/ч 7552 подполковник Дорофеев В.М. показал, что оружие и боеприпасы были доставлены на площадь, так как согласно специальному оперативному плану не исключалась возможность их применения против демонстрантов.
В боевых условиях для деморализации противника перед атакой применяют мощные прожекторы. Такой прием был использован и против демонстрантов на площади - перед разгоном их ослепили авиационными прожекторами. Показательно и то, что обе основные разгонные операции - 17-го и 18-го декабря проводились ночью, под покровом темноты, когда были закрыты все учреждения, окружающие площадь, что уменьшало число посторонних свидетелей. Сохранение тайны со стороны правоохранительных органов считалось гарантированным, а свидетельства самих демонстрантов объявляли затем выдумкой, клеветой и не принимали во внимание.
Применение водометов против людей на декабрьском морозе подтверждает сам полковник Абдульманов М.А. в своих письменных и устных показаниях, данных перед кинокамерой. Сохранилась и магнитная лента, на которой записаны приказ о применении водометов и ответы Абдульманова.
Применение служебных собак против демонстрантов неопровержимо доказано первичными документами УВД, прокуратуры, справками и объяснениями сотрудников милиции - кинологов.
Из информации начальника УВД Алма-Атинского горисполкома полковника О.Елеонского (декабрь 1986 года): "16 декабря 01 час. 25 минут - на углу улиц проспекта Абая и Фурманова избивали кинологов со служебными собаками".
Об использовании служебных собак свидетельствуют: начальник объединенного питомника И. Молибогин, старшие инспектора-кинологии Г.В.Жулинский, А.Зитьков, Б.Буканов, В.Е.Латыпов, инспектора и милиционеры-кинологии А.М.Шалагин, А.Алимбаев, В.П.Туманов, И.Хаустов и другие. В декабре 1986 года многие из них были допрошены в качестве свидетелей (следователи прокуратуры - И.Кравцов и Тосмагамбетов, помощник прокурора г. Алма-Аты Ж.Тойбаев). Из протоколов этих допросов и объяснений, данных Комиссии, следует, что служебные собаки применялись против людей, натравливались на них, в том числе и без намордников.
Кинолог О.Р.Алимбаев, допрошенный 24.12.86 г. показал, что около 2-х часов ночи 18.12.86 г. 20 кинологов с собаками были направлены в район улиц Жарокова и Абая, где двигалась группа людей около 400 человек. Не доезжая до указанного места около километра, кинологи высадились из автобуса и пошли к толпе. "Они, увидев нас, стали разбегаться по ул. Абая и ул. Жарокова. Затем они увидели, что нас мало, остановились, набрали камней и стали бросать на нас, мы стали отходить". Далее Алимбаев О.Р. показывает. Что он дал своей собаке команду "фас", но она была убита.
Опрошенная в Комиссии Халимбетова Э.М. пояснила, что она находилась в это время среди молодежи на ул. Абая-Жарокова. Когда работники милиции стали отступать, один из них, казахской национальности с пистолетом в руке, метров за 30-40 отпустил собаку на демонстрантов. Овчарка бросилась на людей, кусала кого-то и парни стали с ней бороться, набросились на собаку и стали наносить удары кто чем мог. Тело собаки выкинули в арык, а один из работников милиции без предупреждения произвел несколько выстрелов в направлении демонстрантов.
На допросе 14.01.87 г. кинолог Туманов В.П. показал, что вместе с другими кинологами 18.12.86 г. прибыл на ул. Абая-Жарокова. Кинологии с собаками перекрыли ул.Абая, при их продвижении вперед толпа стала отступать, люди убегали и "рассеивались" по сторонам ул. Абая. В районе продовольственного магазина дорога была разрыта, толпа подобрала камни и стала бросать в них. Туманов дал своей собаке команду "вперед", но в это время собаки других кинологов укусили его за ноги и он упал, а его собака убежала в неизвестном направлении. Туманов показал, что собаки его соседей по цепи были без намордников.
Служебные собаки применялись в разных районах города, непосредственно во время разгона людей с площади, при облавах на улицах, в подъездах домов, на автобусных остановках, при задержании случайных прохожих - мужчин, женщин, подростков. В стычках с демонстрантами 3 служебных собаки убиты, имеются акты списания и объяснительные по этому факту. Приказ на применение служебных собак отдал заместитель начальника УВД полковник Рекун В.А. Применялись также и служебно-розыскные собаки воинских частей, что подтверждают военнослужащие А.Ю.Бугаев и М.Ж.Токхожин и многочисленные свидетели.
Приказ министра внутренних дел СССР № 370 от 27 ноября 1981 года запрещает применение собак при задержании нарушителей общественного порядка, поступки которых влекут за собой меры общественного воздействия: в отношении арестованных в административном порядке, беременных женщин, граждан, имеющих при себе детей. Нельзя пускать собаку на задержание преступника, если в этот момент между собакой и преступником находятся непричастные к совершенному преступлению лица, если преступные действия или сопротивление со стороны преступника прекращено. Таким образом, правила предусматривают применение служебно-розыскных собак при задержании только преступника и лишь при определенных условиях, например, при попытке к бегству во время конвоирования, засады и т. д.
О фактах применения служебных собак в дни декабрьских событий поступали заявления от граждан в прокуратуру и УВД (студент АЛИИТ Амангосов К.С. - на имя прокурора города, студент КазПТИ Тайжанов Т.Т. - в УВД города и другие), однако на них никто не реагировал. Более того, даже при беседе в Комиссии прокурор КазССР Г.Б.Елемисов продолжал утверждать, что ему об этом ничего не известно, и что работники прокуратуры ему об этих фактах не докладывали.
Таким образом, установлено, что так называемые "операции вытеснения" проводились с использованием незаконных, античеловеческих методов и с неоправданной, бессмысленной жестокостью. Действия солдат и милиции были направлены не на пресечение нападения или обороны, а на поражение людей, в том числе уже убегающих. Об этом свидетельствуют и многочисленные тяжелые травмы затылочной части головы у демонстрантов, получивших телесные повреждения.
О жестокости избиения говорят и многочисленные переломы конечностей, ребер, тупые травмы живота. От такой тяжелой травмы с размозжением вещества головного мозга скончался студент АЭИ Е.Спатаев. Утверждение прокурора республики Елемисова Г.Б., что Спатаев получил это смертельное ранение, оказывая сопротивление при задержании, не выдерживает критики. Ничем не оправдана такая жестокость и по отношению к женщинам, составлявшим около трети толпы, и к подросткам.
Не подается объяснению и пониманию преследование уже рассеянных и рассредоточенных после разгона групп и отдельных граждан далеко за пределами площади, когда солдаты обыскивали с собаками дворы, подъезды, отлавливали парней и девушек, искавших убежища и жестоко избивали их. В Комиссии имеются об этом многочисленные свидетельства жильцов из близлежащих домов. Многие из них прятали убегающих от преследования молодых людей. Нападению, избиению и задержанию подверглись случайные прохожие, причем единственной причиной этого была их национальность. Вот лишь несколько свидетельств: Р.И.Кагарманова, проживающая в одном из высотных домов у площади, видела, как майор и 7-8 солдат преследовали девушек-казашек, догнав их на 16-м этаже, стали избивать дубинками, пинали сапогами, некоторые девушки теряли сознание.
С.Арынгазин, студент КазПТИ, ехал в автобусе № 66, у площади из автобуса забрали всех казахов и его в том числе, повели на площадь, избили чем попало - дубинками, цепями, затем отправили в Алатауский РОВД.
Заместитель начальника Управления Госагропрома КазССР Уринбаев Алибек, проживающий по ул. Байсеитовой, 17 декабря в 22 часа 30 минут был задержан вместе с женой солдатами, когда он совершал прогулку у своего дома. Их избили и доставили в Алатауский РОВД (впоследствии А.Уринбаев был исключен из партии, подвергся различным видам наказаний).
Серменов Т.Т. - "при следовании по пр. Коммунистическому, угол Гоголя у подземного перехода был сбит с ног группой в касках, вооруженной дубинками, железными прутьями. Не успел сказать ни одного слова, как они меня скрутили и стали избивать палками, потом пинали и ногами. Я потерял сознание. Когда я открыл глаза, они меня волокли к автобусу, в котором находилась группа ребят казахской национальности. Все были избиты. Некоторых ребят избивали прямо в автобусе".
Вопиющим актом беззакония было задержание на площади 18-го декабря депутата Верховного Совета Казахской ССР Азербайджана Мамбетова. Вот что он сообщил комиссии: "Когда меня, избитого и окровавленного, солдаты и офицеры МВД тащили по земле, я им показал удостоверение кандидата в члены ЦК Компартии Казахстана и говорил, что я депутат Верховного Совета Казахской ССР и что вы не имеете права так расправляться со мной, то в ответ получил закрученные руки и удар об пол машины, которая отвезла в милицию".
Явно незаконными были акции и по задержанию лиц коренной национальности на остановках, улицах, в общежитиях города уже после 17-18 декабря. Задерживали на всякий случай, производили аресты ради звонких рапортов, ради раскрытия "контрреволюционного заговора".
4.4. Действия по отношению к задержанным
Приказ Министра Внутренних дел СССР № 0345 за 1985 г. регламентирует правила обращения с гражданами, в том числе и с задержанными. Комиссия располагает многочисленными свидетельствами о массовых нарушениях законности при задержании граждан и по отношению к уже задержанным и доставленным в учреждения внутренних дел, грубых нарушений прав человека.
Эти нарушения выражались в жестоком обращении, избиении, помещении без санкции прокурора в СИЗО и ИВС, лишении пищи, медицинской помощи, задержании и допросах несовершеннолетних в отсутствии родителей или других законных представителей, нанесении несовершеннолетним побоев и увечий.
Кажикенов О.С. жалуется, что его сын Бауржан 18 декабря был задержан на 5 суток, где его мучили, били, хотя у него не было намерений быть на площади, он шел позвонить домой.
Каримов И.К. свидетельствует, что он 18 декабря вечером был доставлен во Фрунзенский РОВД, его поместили в изолятор временного содержания, где всех задержанных избивали.
В Октябрьском РОВД милиционеры, избивая студента КазПИ Б.Маженова, привели его в какую-то камеру. "Там, - пишет Б.Маженов, - оказалось много парней с разбитой головой и сломанными руками".
Задержанный Н.Х.Джумабеков был посажен в одну из камер Советского РОВД, где провел четверо суток без воды и пищи. Когда через двое суток он попросил попить, милиционер, выругавшись нецензурно, назвал его политическим заключенным, которому не положено давать ни есть, ни пить. А "политическому заключенному" в то время было 14 лет.
Кайсанов М. пишет, что в каждой камере размещали примерно по 20 человек, их не кормили в течение 2-х суток, все эти дни в женских камерах не умолкали стоны и плач.
Халмуратов К.Х. свидетельствует: "Я подвергся избиениям, находясь в УВД, в результате чего три дня не мог лежать на спине и ни на одном боку".
Мацуцин В.А., подполковник милиции: "К вечеру привезли с площади около 80 женщин на гражданских автобусах в сопровождении солдат внутренних войск: Некоторые из задержанных девушек имели ссадины, кровоподтеки".
Ойнабеков А. Видел, как солдаты и милиционеры тащили девушек за ноги.
Шайхова Г.Т.: "Мы шли по ряду выстроившихся с двух сторон солдат, каждый их которых считал своим долгом очень дурно выматериться и пнуть ногой или ударить руками".
Авторы коллективного письма В.Август, В.Горбачев, Н.Черкасов, В.Дзигасов, А.Бояркина и другие, пытающиеся оправдать действия властей, вынуждены все же признать: "При прохождении через оцепление пойманным демонстрантам доставались тумаки".
Мулукбаев О. пишет в своем заявлении, что на площади он был схвачен курсантами и посажен в ППМ. Он видел, как последним завели парня, у которого все лицо было в крови, его в ППМ избили.
Свидетель Кажиева Ш.К. видела, как на площади 18 декабря солдаты таскали девушек за волосы, как окровавленных парней заталкивали в машины, один из них был без сознания.
Сотрудник Октябрьского РОВД Валеев А.Ш. свидетельствует, что при выгрузке задержанных из автомашины милиционеры спецбатальона, выстроившись шеренгами, избивали их руками, ногами, обрезками кабеля и шлангов, он пристыдил их и остановил избиение.
Вечером 18-го декабря на территорию здания ГУИТУ МВД КазССР, спасаясь от погони, забежала группа подростков. Находившиеся на дежурстве в здании офицеры задержали их и посадили в темную камеру в подвале. Подростки подверглись при этом избиению, в результате чего у одного из них, 14-ти летнего Ж. Аймухамбетова, оказалась сломанной левая рука, что засвидетельствовала сотрудница СУ МВД Ж.Савельева. Однако медицинская помощь ему не была оказана. Тогда сотрудник политотдела МВД капитан Р.Б.Карсыбеков выразил резкий протест против действий старшего по званию офицера, сам вызвал скорую помощь и отправил пострадавшего подростка в больницу.
Подобные действия работников милиции были не единичными, они носили массовый характер. Комиссия располагает сотнями свидетельских показаний на этот счет.
Грубым нарушением закона является помещение людей без санкции прокурора и судебного постановления в следственные изоляторы (СИЗО), изоляторы временного содержания (ИВС) и в спецприемники.
Комиссия опросила десятки сотрудников этих учреждений, все они свидетельствуют, что задержанные на улицах и площади люди доставлялись туда без учета, содержались по нескольку суток (некоторые до 8 суток), что среди них многие имели телесные повреждения, но медицинская помощь им не оказывалась, на них не заполнялись обязательные медицинские карты. Люди по нескольку дней были лишены пищи и даже воды.
Ни до декабрьских событий в Алма-Ате, ни после этого в практике действий правоохранительных органов не применялись такие незаконные акции, как массовый вывоз за город избитых и раздетых людей. Опросом работников конвойной службы, изучением первичных протоколов допросов, свидетельскими показаниями и заявлениями потерпевших этот факт достоверно установлен. Установлено количество и номера спецмашин "автозак" и фамилии водителей, осуществлявших эту варварскую акцию по приказу руководства УВД города. В декабрьский мороз людей, заброшенных и утрамбованных, как скотину, по 25-30 человек в "автозаки" и по 60-70 человек в автобусы, без шапок, без шарфов, с разрезанными брючными поясами, вывозили за город в радиусе 50 км и высаживали мелкими группами в открытом поле, откуда они добирались в город пешком. При этом у них измывались личные вещи и не возвращались владельцам.
Все эти действия правоохранительных органов уже нельзя назвать нарушениями - это уголовные преступления, попадающие под действие уголовного кодекса КазССР, и совершали эти преступления люди, призванные охранять законность, одетые в мундиры стражей порядка.
4.5. Действия рабочих дружин
Непосредственно за формирование дружин отвечал М.С.Мендыбаев, ему активно помогали первый секретарь горкома Г.В.Шулико, зав. отделом горкома А.В.Хмызов, первые секретари райкомов партии: Московского - Ю.А.Ежков, Октябрьского - Ю.А.Мещеряков и другие партийные, и советские работники.
Перед дружинниками не ставилась задача охранять ювелирные магазины, банки, почту, телеграф - их вывозили на охрану партийных зданий и в оцепление на площади и улицах. На расширенном заседании Бюро ЦК Колбин заявил: "Я должен сказать - было нападение на Алма-Атинский горком, попытка захвата горкома". Это заявление не соответствует действительности - в оперативных сводках УВД города не отмечены нападения ни на одно здание в городе, в том числе и партийные. Об этом свидетельствуют все опрошенные дружинники. Не было и угрозы захвата здания ЦК. Тот же Мендыбаев считает, что опасность нападения на здание ЦК Компартии была сильно преувеличена.
Вооружение - обрезки арматуры, кабеля, труб, цепи, палки и т. д. - изготавливалось на заводах города и раздавалось в горкоме и райкомах партии. Это подтверждают многочисленные свидетели из числа дружинников и руководителей предприятий.
Бывший председатель исполкома Московского районного совета депутатов К.К.Кушегенов сообщил Комиссии, что по личному указанию первого секретаря Московского РК партии Ю.А.Ежкова около 500 человек с предприятий района были вооружены металлическими прутьями, арматурой. Этот факт подтвердил Б.Бекмуратов, А.Ищмухамбетов, К.Курпебаев и другие.
Директор Алма-Атинского электротехнического завода Э.К.Кадыржанов пояснил Комиссии, что по указанию первого секретаря Октябрьского РК партии Ю.А.Мещерякова 170-го декабря 1986 года на площадь были направлены 200 рабочих и служащих завода, вооруженных палками, металлическими прутьями и арматурой. 18-го и 19-го декабря еще 1500 вооруженных дружинников были направлены на оцепление, патрулирование и охрану РК. Об этом знали руководители всех рангов.
Из сообщения заместителя главного ученого секретаря Президиума АН КазССР И.М.Жансеитова и группы сотрудников института математики и механики АН КазССР следует, что около 2000 дружинников были вооружены привезенными для этой цели палками и металлическими прутьями по указанию Долженкова, председателя Фрунзенского райисполкома.
Бывший первый заместитель начальника управления КГБ по Алма-Атинской области полковник Айжулов Т. и бывший заведующий отделом адморганов горкома партии Мустафаев Т.Р. подтверждают, что указание изготовлять вооружение на заводах города исходило от заведующего отделом горкома партии А.Хмызова.
Абыкаев Н., бывший первый секретарь Фрунзенского РК партии, показал Комиссии, что когда 18-го декабря около 16 часов он прибыл в РК. Долженков В.А. сообщил ему, что команда вооружить дружинников исходила из горкома партии от Г.В.Шулико, со ссылкой на Мирошкина, второго секретаря ЦК КП Казахстана. Абыкаев А. не согласился с этим указанием и объявил дружинникам, что о вооружении не может быть речи. Дальнейший ход событий показал, что Абыкаев поступил правильно. К сожалению, среди партийных и советских руководителей города больше не нашлось тех, кто взял бы на себя смелость опротестовать незаконное указание ЦК и горкома партии.
Каждому райкому города было дано указание сформировать дружины по 2000 человек.
О недопустимости этой акции партийное руководство предупреждалось, в частности органами КГБ. В.М.Мирошник и Л.А.Терентьев (бывший начальник Алма-Атинского областного управления КГБ) в своих объяснениях Комиссии утверждают, что, и первый секретарь горкома партии Шулико и Колбин были поставлены в известность, их просили остановить вооружение дружинников. Эти предостережения не были услышаны.
Впоследствии, чтобы оправдать массовые избиения демонстрантов, случайных прохожих и зрителей, на остановках общественного транспорта, на улицах, вблизи жилых домов и общежитий, руководство пошло на прямую фальсификацию. Изъятые у рабочих отрядов и брошенные ими металлические штыри, куски кабеля, труб, арматуры и прочие фотографировали и предъявляли общественности, высшему руководству, в ходе следствия и судебных разбирательств как орудия демонстрантов. На бюро ЦК 23-го декабря М.С.Соломенцев говорил: "Это металлические прутья с заостренным концом, на другом конце петля привязана, чтобы на руку можно было надеть, обмотать лентой, чтобы удобно было держать. Этим предметом можно одним ударом человека убить. Это обмотанные лентами палки, внутри металлический стержень, удар по голове - конец человеку. Клинок даже появился. По телевидению показывали - целая гора этого инструмента, варварского. Чтобы все это приготовить, надо время!: Когда показали орудия борьбы, с чем они вышли на бесчинства, это вызвало очень широкий отклик, и люди скоро уловили, поняли, что произошло".
В свою очередь часть демонстрантов с утра 18-го декабря тоже вооружилась, в начале в основном палками, камнями, а затем и другими подобранными на улицах предметами.
Хотя Колбин и рекомендовал формировать дружины из лиц коренной национальности, сделать это было практически невозможно из-за национального состава рабочих и служащих города. Об опасности такого противопоставления руководство не раз предостерегалось.
Работники КГБ еще днем 18-го декабря через Мирошника доложили об этом Колбину, Бобкову и другим. Они выражали тревогу по поводу того, что большинство рабочих дружин составляют представители русской национальности. Эти предостережения не были услышаны, и впоследствии столкновения между демонстрантами и дружинниками приобрели уже выраженную межнациональную окраску. В течение 18-го декабря и далее, по выражению Мирошника "пошла охота на людей" фактически по национальному признаку.
В своем заявлении в Комиссию Злотников С. с АЗТМ пишет: "Утром 18-го декабря я в числе работников АЗТМ : был доставлен для защиты горкома партии: После 20 часов нам привезли цепи, обрезки кабеля, вооружили. К счастью, в 22 часа нам сказали, разойтись по домам. Кто имел право вооружить часть населения против другой части? Палки можно выдать и забрать, а трещины в межнациональных отношениях остаются надолго".
Комиссия полностью разделяет эту точку зрения. Никакие националисты и шовинисты не смогли бы нанести больше вреда дружбе народов, чем это сделали в декабрьские дни 1986 года те, кто разделил людей по национальному признаку, вооружил их, противопоставил друг другу, заранее обозначив, кто из них "враг".
4.6. Действия и роль КГБ
Полное и всестороннее исследование роли в декабрьских событиях Комитета Государственной безопасности было невозможно ввиду особой специфики этой организации, в силу чего при контактах с ней Комиссия испытывала определенные трудности. Вместе с тем, в пределах этой специфики, Комитет оказал Комиссии возможную помощь - направил для бесед своих сотрудников любого ранга, оперативно отвечал на все запросы, давал необходимые пояснения. К сожалению, Комиссия не получила доступа к первичной оперативной информации и другим важным документам, составляющим, по мнению Комитета, служебную и государственную тайну.
Поэтому оценки и выводы Комиссии основаны на анализе документов, полученных из других источников, на заявлениях и свидетельствах граждан и официальных лиц, на материалах бесед с бывшим председателем КГБ КазССР В.М.Мирошником, начальником управления КГБ по Алма-Атинской области Л.А.Терентьевым, с сотрудниками оперативной и следственной службы Комитета.
Как пояснил Комиссии Мирошник, Комитет располагал информацией о готовящемся 17-го декабря выступлении - о разговорах на эту тему в студенческих общежитиях поступали сведения через партийные и комсомольские комитеты и от ректоров ВУЗов. Вместе с тем Мирошник признает, что никаких симптомов готовящегося взрыва не было, и что события явились "мгновенной вспышкой". Таким образом, не была выполнена одна из главных задач Комитета - упредить события. Сам Мирошник посетовал, что работа подведомственного ему учреждения поучила такую оценку: "Вы прозевали события". Комиссия разделяет эту оценку.
Как для руководства республики, так и для Комитета события явились неожиданностью, и он действовал в условиях совершающегося явления, когда ситуация вела его за собой.
На первой стадии действий, когда нужно было разобраться, что происходит, чрезвычайно важна была быстрая и точная оценка, прогноз развития ситуации, компетентные и взвешенные рекомендации политическому руководству по овладению ситуацией. Судя по развитию событий и их исходу, службы Комитета не справились и с этой задачей.
У Комиссии сложилось мнение, что это произошло не в результате некомпетентности или растерянности соответствующих служб, а в силу более глубоких причин. Создалось впечатление, что Комитет руководствовался не столько профессиональным видением проблемы, сколько с присущей ему дисциплиной выполнял политический заказ. Изначально совпадали однозначные оценки явления со стороны политического руководства и Комитета, согласованными были все их дальнейшие действия. ":Мы все восприняли их (события) как националистические проявления" - говорит сегодня Мирошник. Он утверждает, что оценку обстановки до приезда руководителей из Москвы давал министр внутренних дел КазССР Князев, политическую оценку давали секретари ЦК и те, кто находился в кабинете первого секретаря, а с вечера 17-го декабря всю координацию действий взял на себя первых заместитель председателя КГБ СССР Ф.Д.Бобков; что сам он находился все время на площади, пару раз заходил в ЦК и рассказывал, что там происходит, участвовал в обсуждениях обстановки с другими членами Бюро, когда давали текущие оценки.
Комиссия не может согласиться с тем, что роль председателя КГБ республики на этом этапе событий была столь скромной, поскольку даже чисто внешне - событийный ряд говорит об обратном.
Первая информация о появлении небольших групп молодежи на площади и о содержании лозунгов поступила в КГБ между 8 и 8.30 утра 17-го декабря. В 9 часов она была передана Колбину и в дежурную часть КГБ СССР лично Мирошником, а в 9.30 он уже находился на площади, куда выехал оперативный и следственный состав Комитета с задачей оценить обстановку. Быстрое оцепление площади и приведение Алма-Атинского гарнизона в готовность № 1 было осуществлено согласно оперативному плану, согласованному с Комитетом. Сам Мирошник пояснил Комиссии, что информация об обстановке шла в Москву по линии КГБ каждые полчаса. Надо думать, что составлял эти сообщения и передавал их не министр внутренних дел. Наконец оценочная информация в КГБ СССР во второй половине дня 17-го декабря исходила тоже лично от Мирошника. Комиссия считает, что именно текущая информация по линии КГБ, совместно с идентичной информацией по линии МВД и ЦК, предопределила и оценку событий, и принятие решения о вводе в Алма-Ату спецвойск. Сам Мирошник был инициатором введения курсантов пограничного училища КГБ СССР и лично просил об этом Чебрикова.
С первого часа событий Комитет приступил к выполнению своей основной задачи - выявлению лидеров или предполагаемых организаторов, а заодно и фиксации возможно наибольшего количества участников выступления.
Оперативность и широта сферы действий Комитета в дни событий - 17-го, 18-го и 19-го декабря говорят о том, что они проводились не спонтанно, а в соответствии с тем же специальным оперативным планом.
Сотрудники Комитета вели непрерывное наблюдение за участниками демонстрации на площади и улицах города, производили фото-, видео- и киносъемку, дежурили во всех учебных заведениях, общежитиях, на предприятиях и в учреждениях, присутствовали на допросах задержанных в РОВД, следственных изоляторах, спецприемниках и изоляторе временного содержания, дежурили в лечебных и медицинских учреждениях города. Одновременно поднималась информация о лицах, так или иначе попавших в поле зрения Комитета, за ними велось наблюдение и сбор материалов.
Система была включена на выполнение политической установки - найти и раскрыть тайную организацию. Для выполнения этой задачи был мобилизован весь аппарат Комитета, которому помогали 44 сотрудника, прикомандированных из аппарата КГБ СССР. Рассматривались и отрабатывались все сигналы, в том числе и анонимные.
В последующие за событиями дни сотрудники Комитета активно участвовали в следственной работе, было выделено 15 следователей для работы в специально созданной совместной следственной группе МВД, КГБ и Прокуратуры КазССР, а также оперативный состав для выявления следственной базы.
Представители Комитета на предприятиях, в учреждениях, в учебных заведениях ставили на особый учет всех уволенных с работы и отчисленных из учебных заведений, собирали сведения об их дальнейшем передвижений - месте жительства, работы и т.д.
Во время судебных процессов участников событий на всех судебных заседаниях присутствовали работники КГБ. Они собирали данные о народных заседателях, фиксировали свидетелей и всех присутствующих.
Комиссия имеет данные, что сотрудники этой организации имели неконтролируемый доступ к картотеке центрального адресного бюро МВД, что строжайше запрещено. В лечебных учреждениях города ими фиксировались все лица с телесными повреждениями, обратившиеся в медицинские учреждения, были случаи изъятия историй болезни.
По официальным справкам в КГБ опрошено 850 граждан - свидетелей, подозреваемых, потерпевших и т.д. В это число не включены преподаватели и сотрудники учебных заведений, опрошенные как свидетели с оформлением протоколов допросов, на предмет опознания лиц по предъявленным альбомам фотографий, а также допрошенные жильцы студенческих и рабочих общежитий.
Вот что сообщается в официальной справке из Алма-Атинского зооветеринарного института, подписанной секретарем парткома Е.Есентаевым и секретарем комитета комсомола А.Каримовым:
"Со стороны правоохранительных органов и КГБ проводились следующие мероприятия:
1. Сразу после событий в общежитиях института были расселены сотрудники КГБ, в общежитиях № 3 и № 6 зооинженерного факультета. Роль которых заключалась в выявлении студентов-участников событий на площади по имеющимся у них фотографиям.
2. В общежитии № 7 ветеринарного факультета в одной из комнат было установлено подслушивающее устройство, о котором знали представители деканата.
3. В общежитии № 3 зооинженерного факультета была выделена комната для следственной группы, у которой имелись альбомы с фотографиями участников событий на площади. На опознание по фотографиям приглашались все жильцы общежитий, представители деканата. Эти мероприятия проводились ежедневно в течение полугода.
В дальнейшем перед всеми праздничными днями представители КГБ:давали установки на контроль места нахождения студентов и проведения мероприятий для усиления работы по контролю за отдыхом студентов. Такие мероприятия проводились в течение всего 1987 года".
Эти сведения подтверждают декан ветеринарного факультета Б.Б.Баракбаев, бывший декан факультета А.Егеубаев, доцент кафедры клинической диагностики А.Н.Ермаханов и выпускник АЗВИ 1990 года А.Куандыков.
По официальной справке КГБ, его следственный отдел вел лишь одно уголовное дело по событиям - в отношении доцента Алма-Атинского архитектурно-строительного института А.Б.Увакова, осужденного впоследствии Верховным Судом КазССР на 8 лет лишения свободы по ст.60,65 и 146 ч.2 УК КазССР, с отбыванием наказания в колонии усиленного режима. Представленный следствием и судом как опасный националист и организатор событий, он единственный из всех осужденных по событиям отбывал наказание в Магадане. В январе 1990 года прокурор КазССР приостановил исполнение приговора в отношении А.Б.Увакова и внес в Верховный Суд КазССР протест по его делу. Решение Верховного Суда еще не вынесено, но эксперты Комиссии, изучившие дело, отмечают множество нарушений, допущенных в ходе следствия, явный обвинительный уклон, подтасовку фактов, фальсификацию свидетельских показаний и т.д. В Комиссию поступили заявления с жалобами на задержание и допросы несовершеннолетних в отсутствии их законных представителей, запугивание и угрозы. Имеются заявления от лиц, чьи показания в защиту А.Б.Увакова, данные ими в письменном виде следствию, не включены в материалы дела.
Присутствие КГБ, его особое внимание прослеживаются в самых трагических эпизодах декабрьских событий, связанных с гибелью людей. Особое место в этом ряду занимает судьба студента Алма-Атинского архитектурно-строительного института, бывшего воина-"афганца" Кайрата Рыскулбекова. Хотя следствие по его делу вела прокуратура КазССР, он длительное время содержался в следственном изоляторе КГБ. Обвиненный в убийстве инженера телецентра С.А.Савицкого, Рыскулбеков был осужден Верховным Судом КазССР и приговорен к высшей мере наказания - расстрелу, который впоследствии был заменен на 20 лет лишения свободы. Уже помилованный по первоначальному приговору, он, находясь в камере №21 учреждения СЕ 165/1 УВД Семипалатинского горисполкома (это был промежуточный пункт на пути его следования к месту отбывания наказания), был обнаружен мертвым. В обстоятельствах смерти К.Рыскулбекова, квалифицированной как самоубийство, эксперты усматривают попытку "похоронить" его дело вместе с ним. Не касаясь пока юридической стороны, Комиссия не может пройти мимо факта странного внимания КГБ к этой смерти. Скончался заключенный в учреждении МВД, а к родителям погибшего являются сотрудники КГБ и строго-настрого приказывают им "не поднимать шума", никуда не выезжать, не требовать выдачи тела. После чего под диктовку сотрудника КГБ постороннее лицо отправляет без ведома родителей от их имени телеграмму в тюрьму такого содержания: "Скорбим, выехать не можем, Рыскулбековы". С родственниками проведена такая работа, что они молчали об этом еще целый год.
Эксперты Комиссии, изучая уголовные дела осужденных по декабрьским событиям, обнаружили странную связь между двумя делами - А.Б.Увакова и К.Рыскулбекова - в обоих делах в качестве свидетелей проходили одни и те же лица, фигурировавшие в начале как активные организаторы беспорядков, а в последствии освобожденные от уголовной ответственности после "явки с повинной" в КГБ.
Другой трагический случай - гибель студента Алма-Атинского энергетического института Е.М.Спатаева, получившего смертельное ранение на площади. Родителей у него нет, есть родственники, но их в Алма-Ату не вызывают. Справку о смерти получает из больницы сотрудник КГБ. Затем сотрудник КГБ, совместно с сотрудником милиции, сопровождает гроб с телом погибшего к месту проживания родственников. Привозят поздно ночью, предупрежденные родственники встречают их по дороге далеко от дома. Им объясняют, что человека подобрали раненым на площади, что он умер в больнице, кто его убил - неизвестно, этим занимается прокуратура. Прокуратура действительно возбуждает дело, но не по факту убийства Е.Спатаева, а по факту его участия в событиях, и тут же закрывает дело в связи со смертью "обвиняемого".
Еще одна смерть - Асанова Ляззат, 16 летняя студентка Алма-Атинского музыкального училища. В отношении ее возбуждается уголовное дело по ст. 65 УК КазССР за участие в массовых беспорядках. Девочка выбрасывается с крыши. Возбуждается дело по факту смерти и тут же закрывается - самоубийство. Труп сопровождает домой сотрудник КГБ. Уголовное дело по ст. 65 исчезает неизвестно куда.
Четвертая смерть - Мухамеджанова Сабира, 16 лет, студентка Усть-Каменогорского педагогического училища. Та же схема - допросы в КГБ, выбрасывается из окна, самоубийство, дело по факту смерти закрывается, сотрудник КГБ сопровождает тело.
В обращении в Комиссию многие граждане излагают свою точку зрения на роль КГБ в декабрьских событиях. Они считают, что эта организация обеспечила перевод событий в уголовное русло, чтобы оправдать заранее запланированную расправу над политическим выступлением. Некоторые граждане приписывают этому ведомству организующую и провоцирующую роль, связывают с ним распространение диких слухов о детишках, поголовно вырезанных в детских садах, о машинах с водкой и наркотиками, о подстрекателях и агитаторах, разъезжающих по общежитиям на черных и белых "Волгах".
Комиссия не ставила своей задачей проверять подобные утверждения - это не в ее компетенции и возможностях.
Бывший руководитель КГБ КазССР Мирошник считает, что Комитет способствовал предотвращению кровопролития и эскалации событий на другие области республики. Карательные меры, принятые для этой цели, он считает минимально необходимыми.
Главную ответственность за неумение найти политический выход из острой ситуации, за применение насильственных методов подавления он возлагает на Колбина и высшее партийное руководство республики. Против этого трудно возразить, с одной поправкой - республиканское руководство не сделало ни одного шага без ведома и одобрения центра и без консультаций с компетентными органами.
Роль КГБ в декабрьских событиях видится Комиссии как неуклонное выполнение воли и политических установок властей. И для этого была использована вся сила и все возможности этого могущественного ведомства.
В ряду событий последних пяти лет декабрьские события 1986 года стоят на первом месте не только хронологически, и Алма-Ата открывает драматический список городов не просто по алфавиту.
В 1985 году, на заре перестройки, положившей, казалось бы, конец застойным временам, когда ничто еще не предвещало взрыва политической активности, появления широких народных движений, политических партий и организаций, межнациональных потрясений, массовых беспорядков и забастовок - был разработан и держался в глубокой тайне план операции по подавлению возможных беспорядков под поэтическим названием "Метель".
Декабрьская "Метель" 1986 года, опробованная и обкатанная в Казахстане, прошлась затем по Баку, Еревану, Тбилиси, везде, где Система видела признак или хотя бы признак угрозы для своих устоев.
"Метель" - это не просто операция по разгону бушующей или мирно стоящей толпы с теперь уже узаконенным применением спецчастей, спецсредств и даже армейских подразделений. Это широкомасштабная и глубоко эшелонированная, протяженная во времени кампания подавления, которая проводится в тесном взаимодействии с политическими, правоохранительными, карательными, идеологическими и прочими звеньями Системы.
Ее типичные черты, проявленные впервые в Алма-Ате, - быстрое реагирование, келейное принятие решений, жесткая подчиненность всех звеньев узкому командному центру, неадекватные степени опасности меры подавления, затем перевод явления в желаемое русло - уголовное, националистическое или антиперестроечное, затем дезинформация, скрытие последствий, круговая порука. И, как убеждает история, новая эскалация - недовольство, напряжение, взрыв.
Вот почему так сильно на всех уровнях сопротивление любым попыткам приоткрыть завесу умолчания над декабрьскими событиями 1986 года, вот откуда идут призывы "не ворошить" и "не бередить", обвинения в экстремизме и разжигании страстей.
И вот почему так нужна правда о декабрьских событиях. Не мстительное чувство, не желание посчитаться обидами, а полная правда, и урок, и пример на будущее.
