От Cliver Ответить на сообщение
К Ломоносов Ответить по почте
Дата 12.02.2002 23:32:35 Найти в дереве
Рубрики Танки; Версия для печати

Начал копаться в Яндексе и случайно нашел еще одного урода:

День добре!

http://duelgazeta.narod.ru/2000/52/52_6_3.html

Сперва рассмотрим танки. Основная часть танковой мощи РККА состояла из машин БТ и Т-26. Внедрение их в производство произошло во времена невинной жертвы тоталитаризма - страстотерпца Халепского. Действия танковых частей тогда рассматривались так: командирский танк получает директивы по радио и сигналит подчиненным белым и красным флажками. Радиоантенна на командирской машине имела вид ажурного поручня вокруг башни. Разумеется, это сооружение притягивало к себе огонь всех противотанковых средств противника. В итоге - командирский танк выводится из строя, а заместитель даже не может сказать: “Слушай мою команду!” В бою флажки видны, согласимся, не всем. И сразу слепнет вышестоящее командование. Ему неизвестны ни ход боя, ни исход, ни перспектива. В это время подразделение под огнем налаживает какое-то взаимодействие. Все это вскрылось еще в Испании. Если нет радиозаводов и раций, можно было бы просто все танки оснастить имитацией антенны для дезориентации врага.

Один танкист описал в мемуарах первые впечатления от американского “М3-Грант”: сначала, как водится, - громоздкий, высоченный, вертикальные листы, клёпаная сборка, бензиновый мотор, бархат на сидениях. Особенно поразила нас радиостанция грандиозных размеров, наверное, способная связать Брянщину с Белым Домом. То ли дело в нашей “тридцатьчетвёрочке”: рация небольшая, в телефонном режиме уверенно держит 20 км, а в телеграфном - 40! А ежели на 30-ом километре радиста ранят в руку, кто ключом поработает? Но “у советских собственная гордость”.

Про танки Т-34 и КВ разговор другой. Лично я врос в свои “Жигули” за месяц ежедневной езды. Поэтому с полным основанием заявляю: экипажу нужно время, чтобы к машине притереться. На каком режиме мотор глохнет, а на каком греется. И дизелюга кой в чём отличается от карбюраторного. Учиться пришлось в атаках и под бомбёжкой. И баллистику ствола примерять сразу на Pz-III и Pz IY. Особое слово о ремслужбе. Все типы немецкой бронетехники чинились, начиная с 1939 г. Механики за 2 года освоили все виды полевого ремонта. А у нас обычный случай - в дивизии были Т-26 и БТ, пришло 40 КВ. Через две недели - война, потери. Вообще из 3-х подбитых танков обычно получается 2 исправных. А помпотех топливной аппаратуры в глаза не видел, т. е. не успел её 10 раз разобрать-собрать. А на фронте обострение, враг прорывается, но танк “КВ” не всякий буксир утащит. Вот тут и ответ, почему столько непораженных танков досталось немцам. Механик-водитель с непривычки рвал передачу, в трансмиссии разрушалась отдельная деталь, а дальше весь букет последствий, причем, все негативные.

Ситуация с истребительной авиацией ещё показательней.

Во-первых, самолёты МиГ-3, Як-1, ЛаГГ-3 создавались в конструкторской гонке и вышли “сырыми”. На них не устанавливались лобовые бронестёкла, рации, счётчик расхода боеприпасов. Винты полировались ради повышения КПД винтомоторной группы. Но на войне выяснилось, что блики на лопастях демаскируют самолёт на большом расстоянии (если солнце спереди) либо ослепляют лётчика (если солнце сзади). Знаменитый ас Скоморохов ещё в 1943 г. был одним из двух лётчиков истребительного авиаполка, летавших на Ла-5 в закрытой кабине. Значит, остальной авиаполк (30-40 машин) летал, не задвигая крышку фонаря. Делалось это из 2-х соображений: улучшение обзора и, главное, чтобы в критический момент не оказаться запертым в кабине. Оказывается, у раненого лётчика не хватало сил открыть замок фонаря. Таким образом, ухудшение аэродинамики отнимало 20-30 км/ч скорости.

Во-вторых, у строевых лётчиков не было времени освоить всю матчасть должным образом. Это значит - ощущать самолёт как продолжение своего тела, знать каждый шум и вибрацию на уровне подсознания. Необходимо знать достоинства и недостатки самолёта своего и противника во всех режимах. В мирное время это следует прочитать в тактических инструкциях, которые напишут в ведомстве т. П. Рычагова. Причем, т. Я. Смушкевич должен проверить изучение этих документов в строевых частях. Опять же не на уровне чёрных вражьих силуэтов, а в цифрах - скорость на всех высотах, радиус и время виража, высота, набираемая за один разворот, время непрерывной стрельбы и десятки других цифр с соответствующими выводами.

В-третьих, пришлось пользоваться устаревшими тактическими рекомендациями. Стал уже общим местом вопрос о построении истребительного звена. Около года наши истребители летали по довоенным нормам – тройками. При энергичном маневрировании в бою два ведомых боялись столкновения друг с другом. Один из них закономерно вываливался из строя. Ощутите себя вдруг оказавшимся среди круговерти воздушного боя. Отовсюду трассы, кто тут враг, кто свой? Кто сзади? А это уже Мельдерс... Характерно, что лётчики-истребители Рычагов и Смушкевич видели, как летали немцы в Польше и во Франции, и сделали свои выводы. Воюют немцы парами. Прекрасно, значит наши тройки всегда будут сильнее на 50%. Но война предъявила свои веские аргументы. Систематически выбивая третьих-лишних, немцы заставили наших соколов воевать парами. Так что по сумме обстоятельств карьера этих великомучеников вполне заслуженно закончилась в лубянском подвале.

Таким образом, если добавить к малому налёту большинства лётчиков эти крупные и мелкие барьеры, то станет понятно, почему превосходство в воздухе было обретено в середине 1943 г., хотя производство самолётов в СССР было выше немецкого. Поэтому и наше явное численное превосходство проявилось не в 1941 г.

Надеюсь, мой скромный труд поможет Вам в работе над следующими томами книги “Война и мы”. Торжественно клянусь, что все приведённые факты почерпнуты из мемуарной литературы и за достоверность я ручаюсь. Только что-то мне подсказывает, что нынешним военным эти выкладки помочь не способны.

:((((