|
|
От
|
Александр Киян
|
|
|
К
|
All
|
|
|
Дата
|
24.01.2002 08:38:56
|
|
|
Рубрики
|
Современность; Флот;
|
|
"Курск" - еще одна версия (перенос из ru.military)
Приветствую !
Скажу сразу - я не специалист по данным вопросам, так что судите сами, что логично, а что - нет.
Прошу прощения, если уже было.
_______________________
Молодой Коммунар
10.01.2002
Материал подготовил
А.Слободин
Почти поголовное увольнение руководства Северного флота показало, что в деле
"Курска> по-прежнему много <белых пятен>. В первые дни нового 2002 года
генеральный прокурор России Устинов еще раз заявил, что причины гибели
атомной субмарины по-прежнему неясны и ни одной из версий нельзя отдать
предпочтение. Судя по всему, итоги следствия пообещают обнародовать не ранее
августа, когда поднимут то. что осталось от первого отсека. Будет ли в этом
деле хоть какая-то ясность? Трудно сказать. Сами моряки, между тем, считают,
что <наверху> уже все давно знают.
Мой собеседник - Сергей Кокурин, капитан первого ранга запаса,
офицер-подводник. 12 лет отслужил на атомных подлодках Северного и
Тихоокеанского флотов. Отвечал за живучесть своих кораблей. Его сын,
капитан-лейтенант Сергей Кокурин, погиб 12 августа 2000 года на атомном
подводном крейсере <Курск>, во II отсеке. Тело его было найдено совсем
недавно. Моряка похоронили на Коминтерновском кладбище, хотя родители
просили, чтобы тела подводников-воронежцев предали земле близ строящегося
Благовещенского собора или у Адмиралтейской церкви -старейшего храма
военно-морского флота России. С августа 2000 года Кокурин-старший пять раз
бывал в Видяево, Североморске и Росляково, доискиваясь правды. Вот его
рассказ:
- Я долго колебался, прежде чем согласиться на эту беседу. Почему я все же
решил рассказать то, что знаю? Слишком много стало газетных статей, каждая
из которых претендует на истину в последней инстанции: <Только мы, дескать,
знаем, что случилось и кто виноват>. И еще: я устал держать все это в себе.
Официально никто ничего не говорит, и я чувствую, что имею право нарушить
молчание.
Хочу предупредить: я могу и ошибаться. Факты собирал по крупицам, из личных
бесед и кое-каких статей. Мой вывод таков: гибель подлодки стала итогом
трагического стечения обстоятельств. Ни защищать, ни обвинять никого не
собираюсь. После того развала, который флот - в том числе и его
аварийно-спасательная служба - пережил в последние 10-15 лет, обвинять уже
поздно. Но отстранение Попова, Моцака и других офицеров до объявления причин
гибели подлодки считаю преждевременным. Тем более - с формулировкой <за
плохую подготовку и проведение учений...> При нынешнем порядке вещей они и
не могли нормально провести учения - их из-за безденежья лет десять не
проводили, растеряв опыт. А кто мог, тех давно уволили. Может, хоть гибель
наших ребят заставит эту избушку на курьих ножках под названием "Кремль"
повернуться лицом к флоту.
Уход от преследования
Теперь о том, что, по моему мнению, случилось в Баренцевом море.
11 августа 2000 года <Курск> отстрелялся ракетами <Гранит> и на следующий
день в 16.00 должен был провести торпедные стрельбы. Учебной мишенью для них
определили ракетный крейсер <Петр Великий>, который сам в тот день испытывал
новый ракетный комплекс <Водопад>-типа <гранитов>, только лучше и мощнее.
Поэтому на его борту было более двадцати человек гражданских из головного
НИИ и завода-изготовителя. Утром 12 августа <Курск> доложил в штаб учений о
готовности к торпедной <атаке> и чуть раньше или чуть позже погружения на
глубину засек у себя на хвосте американскую подлодку, следившую за ним.
Командир Геннадий Лячин, используя время, оставшееся у него до стрельб,
решил уйти от соглядатая и начал маневрировать. В результате перемен курса
он и зашел на банку с глубиной всего в 108 метров. Картина под водой
выглядела примерно так: впереди -наш ракетный крейсер, за ним - американец,
за ним - наша же торпедная субмарина <Даниил Московский>, которой по штату
положено охранять лодки типа <Курска>.
Далее. В действие вступает следующая трагическая случайность. Примерно после
11 часов утра 12 августа, когда ракетоносец уже был на малой глубине, Лячину
доложили, что на борту -аварийная торпеда. Почему и в какой степени она
оказалась неисправной, никто уже ничего не узнает. Лячин принимает решение:
готовить аварийную торпеду к выстрелу и всплывать под перископ. Дает радио,
открытым текстом, поэтому его доклад слышали и военные и гражданские: <На
борту - аварийная торпеда, разрешите отстрелить>. Разрешение получил сразу.
Однако всплывал Лячин не только для того, чтобы дать радио, но и для того,
чтобы осмотреться, поскольку, уходя от американца, не знал, в какой точке
находится. Если бы на горизонте оказались какие-нибудь корабли, ему пришлось
бы менять исходную точку для незапланированной стрельбы - аварийная торпеда
может повести себя непредсказуемо, хотя ее и ставят на самоуничтожение
<Водопад>
Итак, на часах - примерно половина двенадцатого, В носовом отсеке <Курска>,
всплывшего на перископную глубину (20-25 метров), идет загрузка аварийной
торпеды - вручную, так как автоматике такой объект никогда не доверяют.
Потом много писали, что там взорвалась какая-то новейшая и недоработанная
торпеда, изготовленная на <Дагдизеле>. Это не так: представители <Дагдизеля>
опробовали не новое оружие, а всего лишь новый аккумулятор к торпедам.
Прежние образцы, в которых находятся килограммы серебра, дороги и нынешнему
флоту не по карману. Кроме того, если бы испытывали что-то новое, на борту
был бы военпред в чине не старшего лейтенанта, а капитана первого ранга как
минимум.
Как раз в эти минуты крейсер "Петр Великий> дает залп из трех ракет
<Водопад>. Из-за своих маневров <Курск> оказался или на траектории полета
этих ракет или рядом с нею. У <Водопадов> - головки умные, с самонаведением,
поэтому они захватили в качестве цели и нашу лодку, и американскую. Попали
обеим примерно в одно и то же место, по правым бортам. Ракеты были учебные,
вместо боевой части - болванки. Дырку от одной из них показывали по
телевизору, когда транслировали съемки <Курска> в доке Росляково. Попала она
в цистерны главного балласта носовой группы, ближе к рубке. Пробила легкий
корпус, срикошетила от прочного и ушла к корме, разорвав цистерны главного
балласта носовой и средней групп. В итоге - лодка резко проваливается на
глубину.
От удара и резкого крена сработала аварийная защита атомного реактора,
рассчитанная на подобные ЧП. Лодка теряет ход. От этого же удара ребята,
перегружавшие аварийную торпеду вручную, не удержали ее - она сорвалась с
лотка, высекла искру и загорелась. Я уверен, что был пожар, иначе взорвать
торпеду нельзя в ней масса предохранителей.
Сразу после удара <Водопадом> Лячин объявил аварийную тревогу, приказав
осмотреться в отсеках, не поступает ли забортная вода. По этой команде
отсеки герметизируются и подвергаются полной проверке, Когда командиру
сообщили о пожаре в 1 -м отсеке, он не смог оповестить о нем кормовые
отсеки: механик занял систему связи <Лиственница> сбором докладов из
отсеков. С пожаром на борту всплыть можно, с разорванными цистернами и
пробоиной - не всегда. Поэтому в корме о пожаре в носовой части не узнали,
как это явствовало из предсмертной записки Колесникова.
Два взрыва
Потушить пожар в 1 -м отсеке можно, подав туда газ фреон, но для этого те,
кто там находится, должны присоединиться к системам дыхания. Их же, как это
давно водится, на всех могли и не взять, особенно на время короткого выхода
в море. У Лячина было два выхода - либо вывести во 2-й отсек только тех, кто
остался без дыхательных аппаратов, либо эвакуировать оттуда всех.
Однако он не успел ни того, ни другого. Торпеда взорвалась, возник объемный
пожар. То есть горело все, с температурой под 2000 градусов. От огня не
выдержали еще 5-6 торпед, и через 2,5 минуты произошел второй взрыв. Он был
такой силы, что от него вылетели переборки вплоть до 4-го отсека. Выдержали
лишь переборки между 4-м и 5-м, между 5-м и 5-бис, рассчитанные на давление
в 40 атмосфер. Однако они потеряли герметичность. Личный состав в первых
четырех отсеках погиб мгновенно. В пятом и пятом-бис - немного позже,
задохнувшись от поступившего угарного газа.
В кормовых отсеках развязка наступила еще позже. С началом пожара Лячин дал
приказ об аварийном всплытии но у <Курска> не было хода и порваны цистерны.
Лодка всплывала медленно, с сильным дифферентом на нос, и над водой могли
появиться только ходовые винты и часть рубки. В это время случился второй
взрыв, и крейсер камнем пошел на дно. Его потом так и нашли, с наддутыми
кормой и левым бортом. Колесников пытался связаться с носовой
частью -водолазы потом обнаружили, что телефонные трубки висели на шнурах, -
но связываться было не с кем. Оставшиеся в живых под его командой переползли
в 9-й отсек и ждали спасения, Когда к лодке попытались пристыковать
<Колокол> в первый раз, подводники решили, что попытка не удалась из-за
дифферента лежащего крейсера на нос. Тогда Колесников и несколько человек с
ним стравили воздух из цистерн главного балласта. Лодка легла на ровный
киль, а они сократили себе жизнь, ведь давление внутри поднялось. Они не
знали, что <Колокол> не может пристыковаться из-за повреждений аварийного
люка. Эти ребята прожили еще двое-трое суток после катастрофы.
Кто дал SОS?
Что случилось с американцем? Он получил почти такие же повреждения правого
борта, что и <Курск>. Это было видно на той знаменитой фотографии
военно-морской базы в Норвегии, сделанной со спутника. Американскую лодку
спасло то, что она - однокорпусная, находилась на большей глубине и на борту
ее не оказалось аварийной торпеды. Похоже, что у них тоже сработала
аварийная защита реактора. От взрыва <Курска> они получили и сильнейший
гидравлический удар, видимо, что-то случилось с турбиной Не исключено, что
на борту могли появиться и раненые. После того американцы выпустили
сигнальный буй и дали сигнал S0S. На него тотчас прилетели два самолета
морской разведки НАТО <Орион> - в субботу, хотя натовцы по выходным не
летают.
Адмирал Моцак пишет, что наши тот буй засекли, пытались подцепить его
багром, и что буи российского и натовского флотов выглядят одинаково. Это не
так. Наши буи - бело-красные. их - бело-зеленые. Различить можно. Сигнальный
буй американской подлодки не был потерян из-за плохой погоды, просто лодка
утащила его за собой, набрав ход на аккумуляторной тяге. Из зоны учений
уходила медленно, со скоростью 5-6 узлов, что и зафиксировали наши самолеты
морской разведки. Обложить ее радиомаяками не удалось натовцы поставили
мощные электронные помехи.
SOS от лодки-нарушителя приняв и на <Петре Великом>. Расшифровали. Доложили
в Москву: потоплена атомная субмарина ВМФ США. пользу этой версии говорила и
картина, виденная всеми, кто был в минуты на палубе <Петра>, - столб пара и
дыма, взметнувшийся вдали над водой. Его видели и с вертолета. Видели и
гражданские, участвовавшие в испытаниях "Водопада>. Выгрузившись в
Североморске, они пошли в ресторан, накушались водки рассказывали об
увиденном направо налево. Потом их вернули на базу взяли подписки о
неразглашении.
Короче, погибшим посчитали не <Курск>, а субмарину США. Кстати американский
буй заметили с катера, спущенного с <Петра Великого>, - значит, крейсер
подходил к мecту катастрофы, ведь катер не имеет права удаляться от своего
корабля дальше чем на расстояние прямой видимости. Здесь они увидели и
масляное пятно на воде, и кое-какие всплывшие обломки, но буй-то был не наш
поэтому на катере окончательно <уверились>, что ко дну пошел американец. А
потом <Петру> поступила cpoчная команда возвращаться на базу
Большие маневры
После первых сообщений с Северного флота в Москве началась тиха паника: в
преддверии выборов президента США Россия потопила американскую подлодку. Не
придумал ничего лучше, чем дать команду немедленно свернуть учения
североморцев. Что адмирал Попов - как я думаю жестоко матерясь, - и
выполнил.
<Курска> не хватились вплоть до вечера 12 августа, считая, что он выйдет
на место своей стрельбы 16 часам, не обнаружит там <Петр Великого>,
поищет-поищет и даст радио ближе к ночи.
Когда этого не случилось, Попов понял, что дело неладно, тем более что
засекли уходящую тихим ходом американскую субмарину. И спасательное судно
<Рудницкий>, готовившееся выйти к чужой лодке, перенацелили на поиск своей.
Кстати, <Рудницкого> готовили к подобной операции еще с весны, на учениях
как раз собирались отработать учебное спасение экипажа атомной субмарины с
глубины 100 метров.
Не буду комментировать спасательную операцию, она изначально была обречена
на неудачу. Спасти хотя бы двух-трех человек <Рудницкий> мог, выйдя к месту
гибели <Курска> уже 12 августа, а не позже, и если спасатели хотя бы
примерно знали, что случилось.
Я думаю, что причины катастрофы были ясны уже к концу августа, однако
обнародовать их решили только после того, как в США состоятся президентские
выборы. Никто ведь не мог предположить, что подсчет голосов так затянется.
Поэтому публикацию выводов правительственной комиссии решили отложить почти
на год, пока не поднимут <Курск> со дна. Подлодку достал и, однако теперь
дело стало за подъемом первого отсека. Есть ли смысл поднимать эти куски
рваного железа, если все следы катастрофы там уничтожены взрывом? Я почти
уверен, что ракета, потопившая <Курск>, валяется в одной из цистерн главного
балласта средней группы, ведь выходного отверстия нет. Начнут резать корпус,
найдут и ракету.
C уважением
http://rkka.ru