Член КПСС с 1939 года, Герой Советского Союза, вице-адмирал в отставке Г.И.Щедрин
Член КПСС с 1931 года, контр-адмирал в отставке Б.Н.Бобков
Член КПСС с 1941 года, контр-адмирал в отставке Д.А.Вершинин
Член КПСС с 1927 года, полковник в отставке Н.С.Фрумкин
ВОСПОМИНАНИЯ КОНТР-АДМИРАЛА В ОТСТАВКЕ Б.Н.БОБКОВА
В 1955 году в период, когда в Севастопольской бухте произошло чрезвычайное происшествие с линейным кораблем "Новороссийск", я служил в Главном штабе ВМФ в должности начальника разведки Военно-Морского флота.
В круг моих служебных обязанностей входило быть в курсе диверсионной деятельности специальных служб военно-морских сил Италии, возглавлявшейся Боргезе. При этом особое внимание привлекала диверсионная деятельность 10-й флотилии специальной службы военно-морских сил Италии, возглавляемой Боргезе.
В годы Второй мировой войны этому подразделению удалось провести ряд успешных диверсионных операций, в том числе операцию против кораблей ВМС Великобритании, находившихся в египетском порту Александрия. Для подрыва кораблей применялись мины, которые скрытно доставлялись диверсантами на подводных средствах и с помощью магнитных устройств крепились на борту корабля, ниже ватерлинии. Мины оснащались часовыми механизмами, обеспечивающими их взрыв в назначенное время.
В период Великой Отечественной войны, когда немецко-фашистскими войсками был занят Крымский полуостров, 10-я флотилия Боргезе базировалась на Балаклаву и диверсантам Боргезе были предоставлены исключительные возможности для изучения мест базирования военных кораблей в портах и бухтах Крыма, особенностей скрытого подхода к ним и выявления необходимых ориентиров.
После окончания войны, при разделе военно-морских сил Италии между странами-победительницами, Советскому Союзу был передан линкор "Чезаре", и на нем был поднят Советский Военно-морской флаг. Факт подъема Советского Военно-морского флага на итальянском линейном корабле и его переименование в "Новороссийск" в Италии был воспринят болезненно, и это могло явиться поводом для активизации деятельности Боргезе.
Учитывая высказанное и тот факт, что во время излагаемых событий ворота бонового заграждения у входа в Севастопольскую бухту были открыты, я пришел к выводу, что диверсанты Боргезе на своих подводных средствах могли скрытно проникнуть в Севастопольскую бухту и прикрепить мину к борту линкора. После выполнения этого задания они имели возможность беспрепятственно выйти из бухты и за ее пределами попасть на надводное судно, обеспечивающее операцию.
Косвенным доказательством причастности Боргезе к подрыву линейного корабля "Новороссийск" может служить награждение Боргезе, последовавшее после этого события.
Придавая большое значение моей гипотезе, я решил довести ее до сведения руководства ВМФ. Ввиду отсутствия в Москве начальника Главного штаба ВМФ адмирала В.А.Фокина, я доложил документ его заместителю И.Д.Елисееву. Он взял доклад и пошел с ним к адмиралу С. Г.Горшкову, приказал мне не уходить и подо ждать его возвращения.
Возвратился он сравнительно быстро, в состоянии сильного возбуждения, и сказал мне, что адмирал С.Г.Горшков, прочитав доклад, выразил не только крайнее недовольство и возмущение, но даже вышел из себя и потребовал, чтобы Бобков не лез не в свои дела и что имеется правительственная комиссия, которая без него разберется во всем. Наряду с этим, он дал указание, чтобы Бобков уничтожил доклад и черновики и доложил об этом, что, если он будет снова вылезать с этим вопросом, то будет наказан.
После этого со своими соображениями о причинах гибели линкора "Новороссийск" я ни в какие инстанции не обращался.
После катастрофы с линейным кораблем "Новороссийск" прошло довольно много времени и на одном из учений, проводившемся на Северном флоте, я встретился с начальником управления боевой подготовки этого флота контр-адмиралом А.А.Галицким, который в период гибели линкора "Новороссийск" возглавлял службу охраны водного района на Черноморском флоте. В разговоре с контр-адмиралом А.А.Галицким я узнал, что с согласия командующего Черноморским флотом адмирала С.Г.Горшкова он держал открытыми ворота бонового заграждения Севастопольской бухты, а когда его опрашивали члены правительственной комиссии, всю вину полностью принял на себя и на согласие командующего флотом не ссылался. "А если бы я не принял на себя всю вину за открытые ворота бонового заграждения, — говорил А.А.Галицкий, — не знаю, где бы я сейчас был".
За допущенные упущения А.А.Галицкий был понижен в звании до капитана 1 ранга, но впоследствии, после его назначения на должность начальника управления боевой подготовки Северного флота, он был восстановлен в воинском звании контр-адмирала.
По-видимому, причиной отрицательной реакции на мой объективный доклад в 1955 году явилось то, что ворота бонового заграждения Севастопольской бухты во время катастрофы были открыты.
Председатель совета ветеранов штабной службы ВМФ, контр-адмирал в отставке Б.Н.Бобков
