|
|
От
|
БорисК
|
|
|
К
|
Юрий Житорчук
|
|
|
Дата
|
20.05.2010 07:08:55
|
|
|
Рубрики
|
WWII; 1941;
|
|
Re: Вопрос БорисуК...
>На стр 632 вашей книги приведена цитата из мемуаров Кузнецова:
>- Разрешено ли в случае нападения применять оружие?
>- Разрешено.
>А далее следует комментарий авторов:
>(нарком был уверен, что уж на этот раз он получит санкцию вождя на приведение войск в боевую готовность. После указания Сталина ни в коем случае не поддаваться на возможные провокации он вряд ли решился бы так просто дать Кузнецову разрешение на применение оружия. – Авт.)
>Хм! А как же быть с тем, что писал Жуков относительно своих распоряжений, данных им адмиралу Октябрьскому в 3 часа утра 22 июня, когда указание Сталина уже вне всякого сомнения имело быть место:
>«В 3 часа 07 минут мне позвонил по ВЧ командующий Черноморским флотом адмирал Ф С. Октябрьский и сообщил “Система ВНОС флота докладывает о подходе со стороны моря большого количества неизвестных самолетов; флот находится в полной боевой готовности. Прошу указаний”.
>Я спросил адмирала:
>— Ваше решение?
>— Решение одно: встретить самолеты огнем противовоздушной обороны флота.
>Переговорив с С. К. Тимошенко, я ответил адмиралу Ф. С. Октябрьскому:
>— Действуйте и доложите своему наркому».
>Стало быть, никакого запрета на начало ответных действий в случае немецкого нападения, а не провокаций Директива №1 не предусматривала? Мало того ответные боевые действия с санкции Генштаба в реальности велись буквально с первых же минут войны, что и описывает адмирал Кузнецов:
>«3 часа 07 минут. Немецкие самолеты подходили к Севастополю крадучись, на небольшой высоте. Вдруг сразу вспыхнули прожектора, яркие лучи стали шарить по небу. Заговорили зенитные орудия береговых батарей и кораблей. Несколько самолетов загорелись и начали падать…
>Однако налет был отбит, и рассвет 22 июня Севастополь встретил во всеоружии, ощетинившись орудиями, которые смотрели в небо и в море».
Тут такая история. У флота, в отличие от армии, была своя система боеготовностей, куда более гибкая, чем армейская. Соответствующая "Инструкция по оперативным готовностям" была утверждена еще 11 ноября 1939 г. Она предусматривала 3 степени оперативной готовности:
№3: соответствовала повседневному уровню объединений, соединений, кораблей и частей флота, а запасы материальных средств - наличию неснижаемого их уровня. Личный состав увольнялся по существующим нормам.
№2: экипажи кораблей боевого ядра должны были находится на кораблях и в частях, запасы на корабли принимались полностью, оружие готовилось к применению, развертывались дополнительные корабельные дозоры. Усиливалось ведение воздушной разведки на море, ускорялся ремонт кораблей резерва.
№1: предусматривалось немедленное применение оружия. Личный состав занимал свои боевые посты. Корабельный состав боевого ядра находился в часовой готовности к выходу в море для решения задач по действующим оперативным планам. Ремонт кораблей резерва проводился форсированными темпами. Воздушная разведка и корабельная дозорная служба неслись с полным напряжением.
Директива №зн/87 Военным советам СФ, КБФ, ЧФ, командующим Пинской и Дунайской флотилий, отправленная 21.06.41 в 23.50, гласила:
Немедленно перейти на оперативную готовность №1.
Но еще не дожидаясь ее отправки, Кузнецов лично обзвонил флоты и объявил на них оперативную готовность №1 – боевую. Казалось бы, все ясно и понятно. Но в 01.12 22.06.41 те же флоты и флотилии получили Директиву №зн/88, которая представляла собой, главным образом, пересказ Директивы №1. Ее копия была получена Кузнецовым от Жукова. И там, конечно же, было написано:
Наша задача не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.
Вот эта установка, судя по всему, и смутила Октябрьского, и заставила его получить лишнее подтверждение на разрешение открыть огонь от Жукова.
С уважением, БорисК.