|
|
От
|
Юрий Житорчук
|
|
|
К
|
All
|
|
|
Дата
|
19.05.2010 17:16:14
|
|
|
Рубрики
|
WWII; 1941;
|
|
Вопрос БорисуК и Lev'у по их книге
На стр 632 вашей книги приведена цитата из мемуаров Кузнецова:
- Разрешено ли в случае нападения применять оружие?
- Разрешено.
А далее следует комментарий авторов:
(нарком был уверен, что уж на этот раз он получит санкцию вождя на приведение войск в боевую готовность. После указания Сталина ни в коем случае не поддаваться на возможные провокации он вряд ли решился бы так просто дать Кузнецову разрешение на применение оружия. – Авт.)
Хм! А как же быть с тем, что писал Жуков относительно своих распоряжений, данных им адмиралу Октябрьскому в 3 часа утра 22 июня, когда указание Сталина уже вне всякого сомнения имело быть место:
«В 3 часа 07 минут мне позвонил по ВЧ командующий Черноморским флотом адмирал Ф С. Октябрьский и сообщил “Система ВНОС флота докладывает о подходе со стороны моря большого количества неизвестных самолетов; флот находится в полной боевой готовности. Прошу указаний”.
Я спросил адмирала:
— Ваше решение?
— Решение одно: встретить самолеты огнем противовоздушной обороны флота.
Переговорив с С. К. Тимошенко, я ответил адмиралу Ф. С. Октябрьскому:
— Действуйте и доложите своему наркому».
Стало быть, никакого запрета на начало ответных действий в случае немецкого нападения, а не провокаций Директива №1 не предусматривала? Мало того ответные боевые действия с санкции Генштаба в реальности велись буквально с первых же минут войны, что и описывает адмирал Кузнецов:
«3 часа 07 минут. Немецкие самолеты подходили к Севастополю крадучись, на небольшой высоте. Вдруг сразу вспыхнули прожектора, яркие лучи стали шарить по небу. Заговорили зенитные орудия береговых батарей и кораблей. Несколько самолетов загорелись и начали падать…
Однако налет был отбит, и рассвет 22 июня Севастополь встретил во всеоружии, ощетинившись орудиями, которые смотрели в небо и в море».
С уважением, Юрий Житорчук