Re: Отвлекаясь от
>ПМСМ, это не так, и именно "общественное мнение", т.е. некая равнодействующая настроений самых разнообразных социальных слоёв общества в ВБ и во Франции всё и больше склонялись к необходимости войны с Германией.
Гораздо раньше, чем это самое общественное мнение определилось, куда же ему следует склоняться, Чемберлен осознал, к чему все идет, и начал действовать. Во время дебатов в британском парламентском Комитете по иностранной политике 27 марта Чемберлен высказался о необходимости принять вызов Гитлера, чтобы "обуздать и сорвать попытку Германии добиться мирового господства". Конечно, было бы лучше, если бы до него это дошло несколько раньше, но лучше поздно, чем никогда.
>Интересовало. Поэтому угроза той же "новой Коммуны" и "красных парижских пригородов" во Франции считалась определённой и влиятельной частью высшего руководства едва ли не опаснее новой немецкой оккупации. "В таком вот аксепте"(c). Из этого следуют две составляющих тогдашней французской политики : максимальное соглашательство с немцами и максимальный анти-коммунизм, особенно облегчившийся после ПМР.
Учитывая поворот в политике коммунистов вообще и француских коммунистов в частности, французских политиков вполне можно понять. А вот к немцам их отношение изменилось. Даладье 7 октября, в ответ на мирные предложения Гитлера, объявил по национальному радио: "Мы взяли в руки оружие против агрессии. Мы не сложим его, пока не получим гарантии подлинного мира и безопасности, безопасности, для которой не возникают угрозы каждые шесть месяцев".
>В сторону войны с Германией. Что приводило к "когнитивному диссонансу" у правительственных кругов, вынужденных теперь считаться, и с ростом патриотизма, опиравшегося на память Великой войны, и с растущим пониманием полной "отмороженности" Гитлера, которого рано или поздно прийдётся останавливать не где-то далеко на Востоке непонятно каким варварам, а Жанам и Жакам на Рейне и во Фландрии.
Французы еще были вынуждены считаться с позицией Англии. Они прекрасно сознавали, что в одиночку против Германии не устоят.
>Да, в отличии от воинствующей антифашистской политики СССР в 1933-39 гг., они проводили явную политику экономического сотрудничества и более-менее благожелательного взращивания германского милитаризма в те жи самые годы. И до самого последнего момента считали, что теперь СССР, со своим "мужицким быдлом, дорвавшимся до власти", должен в силу идеологических причин, без какаго-либо "бонуса", расхлёбывать плоды их собственной политики.
Они верили Гитлеру. А он умело врал. Например, в 1935 г. он сказал:
"... европейские войны следует признать военным безумием, противоречащим всякому трезвому мышлению".
И еще, он отметил, что всякие завоевания непрочны, так как
"... в течение, скажем, последних двух веков государства в террирориальном отношении возвращаются к прежнему состоянию".
Ну как было не поверить такому трезвомыслящему человеку, каким он себя тогда представлял?
С уважением, БорисК.
