Древняя история; 11-19 век; Искусство и творчество;
Неверные ассоциации.
>эссе в бащке возникло "Ницше...., Заратустра...., сверхчеловек-одиночка...".
Процитирую:
"Практически в один исторический период возникли народные эпосы: германский – «Песнь о Нибелунгах», испанский – «Песнь о моем Сиде», франкская «Песнь о Роланде», скандинавские Саги.
Войны, борьба с врагами – основные сюжетные линии сказаний, созданных разными народами в период раннего Средневековья. В них в полной мере отражена идеология и психология народов Европы того времени.
В «Песне о Нибелунгах» воинственные дружинники варварской эпохи проявляют поистине варварскую жестокость. Благородство, презрение к смерти и опасностям сочетается с дикостью воина-зверя.
В «Песне о Нибелунгах» спокойно описывается, как рыцари на поле брани утоляют жажду кровью убитых врагов. Кровь «льется рекой», практически в каждом четверостишии перед читателем предстают картины кровавых битв или поединков. Не только мужчины, но и женщины участвуют в жестоких кровопролитных побоищах, не щадя никого: ни старого, ни малого.
В сказаниях очень подробно описывается, каким оружием сражались, как именно убивали врагов, какую добычу захватывали с трупов врагов и в их лагере.
Нападайте дерзко, грабьте проворно…
Не брезгуйте там ни добром, ни казною…
«Песнь о моем Сиде»
Война – доблесть для героев, их слава. Они лично возвышаются за счет того, что они – славные воины. И как же они чудовищно, неправдоподобно жестоки…
На Ортлиба обрушил жестокий Хаген меч,
И голова ребенка, слетев со слабых плеч,
Кримхильде на колени упала тяжело,
И тут кровопролитие у витязей пошло.
«Песнь о Нибелунгах»
Вот они, традиции племенной первобытной войны.
Как говорится, «почувствуйте разницу» с былинами. Конечно, Илья Муромец и его боевые товарищи, рубясь с «погаными», тоже особым гуманизмом не отличались – a la guerre, comme a la guerre, но сносить голову ребенку или «грабить проворно», – в былинах подобного не замечалось…
Русские «Былины» создавались и пелись, именно пелись, с XII по XVIII века. Русский народный эпос служит для народа неписаной, традиционной летописью, переданной из поколения в поколение в течение столетий.
По былинам богатыри в минуту опасности встают на защиту Русской земли. Все «дружинушки хоробрые». Князь киевский призывает на защиту Русской земли богатырей, то есть – народ! Богатыри – не феодальное сословие, не потомственные воины. Это не японские самураи и не европейские рыцари.
Илья Муромец – простолюдин. Алеша Попович… по фамилии ясно, из кого он происходит.
Богатыри не занимаются самообогащением и не обогащают князя. Нет в былинах ни одного описания грабежа или даже перечисления взятой добычи.
В народном эпосе русский богатырь – идеальный воин. Как правило, незнатного происхождения, но ведет себя исключительно по-рыцарски
Вот Илья схватил вражеского воина за ноги, махнул – улица, отмахнулся – переулочек. Пафос битвы с врагом, смертельно опасной работы по защите родной земли. И ни единого описания, что получили богатыри, какие шлемы, мечи и кольчуги сняли с убитых врагов, сколько коней угнали, какие богатства получили.
Во все времена врагов грабили, коней и скот захватывали и присваивали. Но в былинах об этом ни полслова.
Известно, что русские совершали ответные набеги на печенегов и половцев. Но и об этих набегах ни полслова. Народная память не считает это достойным. Не перечисляются богатства, не описываются грабительские походы. Русскому эпосу все это неинтересно. У богатырей особая роль – роль истинных защитников Русской земли.
В западноевропейском эпосе читатель не найдет богатырей из народа, потому что эпос облекает в богатырские формы основные действующие силы истории, а на Западе в течение Средних веков такой действующей силой являлся не народ, а служилое сословие профессиональных потомственных воинов.
Русский богатырь человечнее и гуманнее западного рыцаря, свободнее духом и добрее.
Богатыри – не сторожа, не вассалы, не слуги и не телохранители князя, в былинах всячески подчеркивается их независимость. Они готовы сражаться с врагом и сражаются, один на один выходя против всей силушки татарской, но только – в чистом поле, выйдя навстречу врагу, в открытом бою. И былинное чистое поле – это не что иное, как эпический символ свободы.
И описание боя другое. Известно более ста былинных сюжетов, но ни в одном нет ужасающих кровавых описаний сражений, а тем более рек крови. Даже образ врага в былинах собирательный: это или «силушка татарская» или Змей Горыныч, или Тугарин Змей.
Не описывается, как врагу крушат череп или грудную клетку. Никто не отрубает голов и не пьет человеческой крови, не убивает детишек и женщин.
Ничего подобного мы не встретим ни в одном европейском источнике – литературном или летописном.
В средневековом европейском эпосе и более позднего времени, XII–XV веков, цель крестовых походов – кто не убит в бою, тот окрещен. Рыцарь готов вешать, жечь и убивать нещадно. Это его цель, и религиозная рознь легко заменяет более древнюю, племенную.
А в русском эпосе тема религиозной войны полностью отсутствует, так же как отсутствуют темы религиозной или расовой непримиримости, вражды. Главная задача – защита Русской земли, а не обогащение или тем более разбой. "
В.Р.Мединский "О русском пьянстве, лени и жестокости". Серия: Мифы о России, Издательство: Олма Медиа Групп, 2008 г.
