Польская «Речь Посполита» в статье «Дорога в Европу ведет через Берлин», в частности, замечает:
Будучи первым российским лидером, выступившим перед депутатами бундестага, президент Путин не должен был, подобно Дж.Ф.Кеннеди, провозглашать «я - берлинец!» Его немецкий, на котором Путин, с нарушением протокола, зачитал свое обращение, был безошибочен, и депутатов ни в малейшейстепени не смущало то, что, по выражению самого Путина, «язык Шиллера,Гёте и Канта» он освоил в бытность свою резидентом КГБ в бывшей ГДР. Визит в Германию - дипломатическое наступление Путина, пытающегося найти для России новое место в мире, мире, рождающемся после теракта против Америки. Если предложения Путина, высказанные в ходе переговоров вГермании, будут приняты, то результатом дипломатического наступления России будет совсем другая Европа, чем та, к которой мы привыкли. Россия - тоже.
Британская газета «Таймс» комментирует изменения в отношении западных лидеров к чеченской проблеме. В статье "Буш встаёт на сторону Путина" газета, в частности, пишет:
Гнев Запада в связи с терактом в Америке, возможно, решил судьбу чеченских исламистов, после того, как вчера вечером президент США призвал чеченцев "немедленно и безоговорочно" порвать все связи с международными террористическими группировками и прежде всего с бин Ладеном. Скоординированность требований Буша и ультиматума Путина является свидетельством растущего взаимопонимания между ними, возникшего после 11 сентября. Белый дом отрицает, что здесь имеет место сделка, но в ходе часового телефонного разговора между Бушем и Путиным в конце прошлой недели были достигнуты следующие результаты: Путин согласился поделиться имеющимися в распоряжении Москвы разведданными о бин Ладене и его группе "Аль-Каэда" и открыть российское воздушное пространство американским самолетам для доставки гуманитарной помощи и проведения поисково-спасательных операций. Взамен Буш поддержал Путина в вопросе о чеченской войне. Значительная часть остального мира относится к чеченским повстанцам как к борцам за свободу, а не как к террористам. Россия именует свои войны с целью подавления чеченского сепаратизма "антитеррористическими операциями" и настаивает на существовании связей партизан с исламскими террористами из-за рубежа. Лидер сепаратистов Аслан Масхадов видит в ультиматуме шанс начать мирные переговоры, однако наблюдатели заявляют, что Кремль хочет усилить военный натискв расчете на затухание критики нарушений прав человека российскими войсками. Надежды россиян на то, что обещание помощи Западу в проведенииопераций в Афганистане улучшит их позиции на мировой арене, кажется, и в самом деле сбываются: во вторник канцлер Германии Герхард Шредер предложил, чтобы Запад смягчил свое отношение к войне в Чечне. Воинственная позиция Путина по Чечне в 1999 году сделала его достаточно популярным, чтобы выиграть президентство. На этом посту Путин, однако, пошел на уступки Западу, допустив расследование зверств российских военных в Чечне.
Датская газета «Политикен» комментирует визит президента России Путинав Германию:
Москва получила первую награду за согласие поддержать ожидаемое нападение США на Афганистан. Федеральный канцлер Герхард Шредер пообещал, что мир не будет больше так строго смотреть на действия России в Чечне. Овациями встретил бундестаг слова президента Путина о совместной борьбе против международного терроризма. Если смысл основных принциповдемократии состоит в защите гражданского населения от государственноготеррора, от которого годами страдает гражданское население Чечни, то это - недопустимая сдача позиций.
Французская газета «Монд» пишет на ту же тему:
Россия направила в Чечню до 120.000 солдат, подвергала бомбардировке города, а столицу Грозный сравняла с землей, убив 100.000 человек, в основном - гражданских лиц. Вместо того, чтобы, как это сделал канцлер Шрёдер, призывать к более "дифференцированному" подходу к чеченской войне, западные лидеры должны были бы напомнить господину Путину об этих результатах российской политики, а потом уже провозглашать «общую систему ценностей».
Итальянская газета «Репубблика» пишет о глобальных политических последствиях теракта 11 сентября:
Война, которая унесла 7000 жизней граждан 80 стран, это война, которую США хотят выиграть «вместе с нами», но вести «без нас». Это конфликт, вследствие которого, вероятно, возникнет новый мировой порядок, который недостроил еще Буш-старший, потерпев поражение на выборах после наполовину выигранной войны в Заливе. Решение о том, что НАТО не будет автоматически вступать в войну плечом к плечу с американскими войсками, удивило европейцев. Вырисовывается новая гибкая конструкция, в которой американцы будут выбирать себе союзников по потребностям - от России до арабского мира, от Китая до Египта.
Латвийская газета «Диена» пишет о последствиях теракта:
Удивительные вещи происходят в мире. Люди снова знают, что им думать, чувствовать и говорить. Они снова стали правильными и послушными. Те же,кто еще по демократической инерции думает иначе, вынуждены молчать или врать. Поражает всеобщая мобилизация рассудка и его подчинение с помощью милитаризированной идеологии всеобщей дисциплине. Все демократическое общество согласно, что контрудар или война неизбежны. Куда вдруг подевались борцы за права человека, национальных меньшинств, толерантность и свободу выбора? После терактов мир изменился не потому, что большинство поддерживает войну, а потому, что большинство боится ее не поддержать. Люди больше никогда уже не будут спускаться в метро так же спокойно, как раньше, и при посадке в самолет их будет охватывать инстинктивный страх. Мир утратил веру в идеалы и будущее. А когда идеалы превращаются в руины, единственной надеждой на будущее становятся идеология, власть и война.
Британская газета «Индепендент» замечает:
Мы попали в странное положение. Тони Блэр выступает ещё воинственнее,чем президент США. Наряду с этим слышны и гораздо более понятные речи: Пакистан озабочен некоторыми требованиями Соединенных Штатов, и некоторые наши европейские партнеры испытывают опасение перед «авантюрами», как выразился канцлер Германии Шрёдер. Необходимость более четкого определения военных целей делается тем насущнее, чем ближе возможное начало военных действий. Какова цель военного вторжения в Афганистан? Какие страны должны официально считаться государствами, предоставляющими убежище террористам? Будем ли мы теперь свергать Саддама Хусейна? И где, наконец, неопровержимые доказательства того, что организатортеракта - Усама бин Ладен? Буш не должен переходить от войны слов к войне настоящей, если не может ясно сказать, против кого она будет вестись.
