Полтаблетки - от головы, полтаблетки - от задницы. И смотри, не перепутай.
> – Взлетели с Ханкалы, со «взлетки» 42-й мотострелковой дивизии, – рассказывает санинструктор роты оперативного назначения старшина Любовь Доброва. – Начмед бригады направил меня, потому что я знаю, что это такое. Пока шли к месту, подготовила инструменты и препараты, достала капельницу. Борттехник готовил лебедку. Подошли к месту, нашли группу, начали эвакуацию. Посадки там не было, поэтому поднимали раненых на лебедке...
> – Первым подняли рядового контрактника, самого тяжелого из раненых. У него пулевое сквозное ранение грудной клетки и острая массивная кровопотеря, – продолжает санинструктор роты. – Подколола кровеостанавливающий раствор, перевязала, наложила жгуты, все равно кровило сильно. Успела поставить капельницу.
> В это время подняли второго – командира группы. У него тоже серьезное ранение. Успела вколоть ему бутерфенол, когда сквозь дверь и иллюминатор в салон попали пули. Стало понятно, что стреляют по вертолету. После эвакуации двух раненых начался обстрел, а в это время поднимали третьего – прапорщика. Борттехник был занят лебедкой, штурман помогал, а я занималась майором. Он мне и сказал, что мы горим. Я его успокаивала: «Подожди, потерпи», зная, что он в шоке. А он свое твердит – горим. Поднимаю голову – из-под двигателя в салон дым валит, горит обивка. Вертолет начало болтать. Я тогда крикнула: «Пожар! Горим!» – экипаж еще не видел огня. В то же время командир вертолета майор Валерий Чухванцев стал уводить машину из-под обстрела, штурман взял огнетушитель и начал бороться с огненной стихией. Огонь заливали чем могли. Я открывала растворы, медикаменты, ну что можно было, и тоже туда лила. Думали, уже все, но командир борта тянул машину еще около пяти минут, пока не долетели до площадки в районе Танги, где и наши недалеко.
> Третьего раненого, прапорщика, она увидела только после посадки, знала лишь, что у него ранение в ногу. Его не успели поднять на борт, он так и летел под вертолетом на кресле лебедки, пока не приземлились в Танги.
Со своей специфической точки зрения заметил следующее. Давно не знакомился с оснащением современных санитарных сумок. Вместо промедола - буторфанол: я бы поспорил, но промедол точно было надо менять - слабоват. И какие жгуты, на какое место накладывались? Наложение окклюзионной повязки на проникающее ранение грудной клетки почему-то не отмечено, хотя это в первую очередь положено делать в данном случае. Санинструктор умеет капельницу ставить - сие похвально, когда-то было нетипично. Я умел, но у меня пара курсов ВМА и работа на скорой помощи за плечами были. И лебедок никаких что-то не припомню. Далеко прогресс ушел...
