От БорисК Ответить на сообщение
К Паршев Ответить по почте
Дата 26.06.2008 07:53:28 Найти в дереве
Рубрики Армия; 1917-1939; Версия для печати

Re: Вот думаю...

>причём с военной конкретикой (штаты дивизий)

Аргумент, конечно, "сильный":

Я его спрашивал: как вы могли в течение 3-х месяцев довести численность дивизии до 7 тысяч человек. Что это? Профан, не военный человек. Что за дивизия в 7 тысяч человек? Это либо дивизия без артиллерии, либо это дивизия с артиллерией без прикрытия. Вообще это не дивизия, это - срам. Как может быть такая дивизия? Я у Тухачевского спрашивал: как Вы, человек, называющий себя знатоком этого дела, как Вы можете настаивать, чтобы численность дивизии довести до 7 тысяч человек и вместе с тем требовать, чтобы у нас дивизия была 60-40 гаубиц и 20 пушек, чтобы мы имели столько-то танкового вооружения, такую-то артиллерию, столько-то минометов. Здесь одно из двух - либо Вы должны всю эту технику к черту убрать и одних стрелков поставить, либо Вы должны только технику поставить.

Перед началом ВОВ половина советских стрелковых дивизий содержались по штатам мирного времени и имела численность 5-8 тыс. чел. Кто в тогдашнем советском военном руководстве был ответственным за этот срам? Как эти профаны могли себя называть знатоками военного дела? И какова была средняя численность советских стрелковых дивизий во время ВОВ, а особенно к ее концу?

И еще интересные места:

И вот начинается кампания, очень серьезная кампания. Хотят Блюхера снять. И там же есть кандидатура. Ну, уж, конечно, Тухачевский. Если не он, так кого же. Почему снять? Агитацию ведет Гамарник, ведет Аронштам. Так они ловко ведут, что подняли почти все окружение Блюхера Против него. Более того, они убедили руководящий состав военного центра, что надо снять. Почему, спрашивается, объясните, в чем дело? Вот он выпивает. Ну, хорошо. Ну, еще что? Вот он рано утром не встает, не ходит по войскам. Еще что? Устарел, новых методов работы не понимает. Ну, сегодня не понимает, завтра поймет, опыт старого бойца не пропадает. Посмотрите, ЦК встает перед фактом всякой гадости, которую говорят о Блюхере. Путна бомбардирует, Аронштам бомбардирует нас в Москве, бомбардирует Гамарник. Наконец, созываем совещание. Когда он приезжает, видимся с ним. Мужик, как мужик, неплохой. Мы его не знаем, в чем тут дело? Даем ему произнести речь – великолепно. Проверяем его и таким порядком. Люди с мест сигнализировали, созываем совещание в зале ЦК.
Он, конечно, разумнее, опытнее, чем любой Тухачевский, чем любой Уборевич, который является паникером, и чем любой Якир, который в военном деле ничем не отличается.

Что случилось с этим "неплохим мужиком" через короткое время? И как наказали людей, которые его публично хвалили и оправдывали? И не только его, а еще и Штерна, Берзина и Павлова.

Или вот еще:

Он оперативный план наш, оперативный план – наше святое-святых передал немецкому рейхсверу.

Этот самый оперативный план, "выданный" вероятному противнику, почему-то благополучно продолжал действовать. Новый план ему на смену появился только 24 марта 1938 г., но и его почему-то не спешили ввести в действие. Он был доложен и утвержден на ГВС только 19 ноября того же года. Таким образом, почти 1,5 года СССР успешно пользовался оперативным планом, известным его злейшему врагу. Интересно, что этот злополучный план был принят в 1936 г., значит он действовал на протяжении более 2 лет. Если учесть, что предыдущие оперативные планы принимались или уточнялись в среднем ежегодно, почему так долго держались за план, который Тухачевский "передал немецкому рейхсверу"? Это еще не говоря о том, что с 1935 г. рейхсвера в Германии уже не было.

И еще некоторые высказываня Сталина о Тухачевском:

Ты знаешь, что я очень уважаю т. Тух[ачевско]го как необычайно способного товарища".

Это он написал в письме Ворошилову в 1930 г.

Что касается дела Т[уха]чевского, то последний оказался чистым на все 100%. Это очень хорошо.

Это он написал в письме Молотову в конце октября того же года.
А вот, что он написал самому Тухачевскому в мае 1932 г. по поводу своего старого письма Ворошилову, в котором он Тухачевского критиковал:

Ныне, спустя два года, когда некоторые неясные вопросы стали для меня более ясными, я должен признать, что моя оценка была слишком резкой, а выводы моего письма – не во всем правильными.