От Александр Жмодиков Ответить на сообщение
К Пересвет Ответить по почте
Дата 06.06.2008 20:21:58 Найти в дереве
Рубрики 11-19 век; Версия для печати

о Шевардино

>Мне всё же кажется, что Кутузов был достаточно великим полководцем, чтобы попытаться планировать если не поражение Наполеона, то, во всяком случае, нанесение ему максимальных неприятностей. И именно этим объясняется столь странное на первый взгляд расположение войск с непропорционально массивным правым флангом. И без того почти неприступным. Если мы признаём, что он хитрил с корпусом Тучкова и прятал его в целях нанесения удара во фланг и тыл наступающим на Семёновское французам, то почему отказываем в похожем замысле, который к тому же мог планироваться в куда лучших условиях, нежели после потери Шевардино.

Мы, конечно, можем рассуждать о планах Кутузова, но много ли толку от таких рассуждений, если они основаны не на высказываниях и действиях самого Кутузова, а на расположении войск? Тем более что, как я уже не раз сказал, и позицию не Кутузов выбрал, и первоначальное расположение войск не он произвел. Кутузов прибыл на позицию и в первый раз осмотрел ее, когда войска уже стояли на ней, причем стояли довольно стандартным боевым порядком: пехотные корпуса в две линии, за ними - кавалерийские корпуса и кирасирские дивизии, позади центра - резервы. Кутузов лишь произвел некоторые изменения в расположении войск, причем эти изменения касались левого крыла, а не правого - на правом все осталось почти так же, как было перовначально. И если верить одной из версий, именно изменение в расположении левого крыла, которое произвел Кутузов, сделало Шевардинский редут бесполезным. Некоторые участники упоминают, что многие еще перед сражением говорили о том, что левое крыло слабовато, и его нужно усилить за счет правого, или по крайней мере усилить резервы за счет правого крыла. В частности говорится, что предлагалось сдвинуть всю армию влево либо передвинуть один или два корпуса с правого крыла на левое или в резерв (в конце концов именно это и пришлось сделать со 2-м пехотным корпусом и отчасти с 4-м, но уже прямо в ходе сражения). Но Кутузов ничего такого не предпринял, ограничившись только передвижением 3-го пехотного корпуса из резерва на крайний левый фланг, на Старую Смоленскую дорогу. Относительно роли этого корпуса Кутузов сказал что-то вроде: "Когда неприятель употребит все резервы против центра, я пущу ему скрытое войско во фланг и тыл." Т.е. даже если у него действительно был план флангового удара, этот удар должен был быть нанесен не ранее, чем противник полностью выдохнется. Однако, по ряду причин из этого плана ничего не вышло, да наверное и не могло выйти.

>Тем более, что известный отзвук таких планов мы видим в рейде конницы Уварова-Платова. И видим, к каким важным результатам привёл этот почти что хулиганский набег. А что, если бы он туда кинул ещё и Бороздина с Багговутом?
>Но он, видимо, просчитался с устойчивостью Багратиона.

Получается, что Кутузов был не очень хороший военачальник, если он не смог предусмотреть того, что численно довольно слабая армия Багратиона, занимающая от природы не очень крепкую и слабо укрепленную позицию, недолго продержится против основных сил армии Наполеона, которую сам Кутузов считал даже несколько более многочисленной, чем она была на самом деле.

На самом деле я думаю, что Кутузов достаточно трезво оценивал ситуацию и реальные возможности своей армии и армии противника, а также хорошо представлял себе, кто такие Наполеон и его маршалы и генералы. Способности генералов русской армии и русских войск к сложному маневрированию большими массами Кутузов оценивал как довольно посредственные, если не сказать плохие. Мог ли Кутузов в такой ситуации всерьез планировать нанести поражение Наполеону или придпринять против него какие-либо активные действия достаточно крупными соединениями?
Я думаю, Кутузов понимал, что против Наполеона, обладающего к тому же численным превосходством, особенно в кавалерии, лучше не предпринимать каких-либо сложных маневров. Кутузов помнил разгром при Аустерлице, где русская армия пыталась наступать на армию Наполеона, и знал ход битвы при Эйлау, где русские войска стояли в обороне, и хотя были сильно потеснены на левом крыле, им удалось удержаться, а под конец с помощью подоспевших пруссаков даже потеснить противника и почти восстановить исходное положение. Поэтому я думаю, что Кутузов собирался просто стоять в обороне, подбрасывая понемногу подкрепления куда потребуется, и только если выяснится, что противник исчерпал свои силы, а у самого Кутузова еще остались какие-то резервы, тогда может быть нанести более-менее серьезный контрудар. На эту тему есть два или три его высказывания, переданных очевидцами. По воспоминаниям участников, к концу Бородинской битвы Кутузов был вполне доволен, что ему удалось продержаться целый день, и он даже собирался продолжить сражение на следующий день, хотя войск, не участвовавших в сражении, осталось очень мало, а все остальные русские войска довольно сильно пострадали, особенно войска армии Багратиона. Но поздно вечером выяснилось, что Наполеон сохранил в резерве гвардию, и тогда Кутузов приказал отступать.