Александр Невский. Продолжение не помню какое. В исполнение обещания Лису)))
Я вас приветствую! Хррр. Хрррр. Ххуррагх!
Швеция, замок Ульфа Фаси. В силу того, что точные обстоятельства прнятия решения на поход нам неизвестны, действие переносим в замок. Замок этот - отнюдь не ажурное строение 17-го века. Перед нами - невысокая, но очень прочная четырехэтажная каменная башня размером, примерно, 8х8 метров. Башня стоит на скалистой возвышенности, господствуя над окружающей местностью. Вокруг - достаточно типичный пейзаж южной Швеции - лес с обширными вырубками, под холмом течет река. достаточно глубокая, чтобы по ней могли ходить корабли. Юашню окружает вал, наверху - частокол, укрепленный камнями, один из участком стены уже перестраивают в камне. Стена окружает некоторое количество хозяйственных построек и небольшую церковь. У подножия холма теснятся дома, фактически, вокруг замка зарождается небольшой город.
К замку подъезжает небольшой отряд конников. Впереди едут два человека на крупных, красивых конях, один одет весьма богато, другой - скромнее, на обоих видны надетые под плащ и котту короткие кольчуги - на всякий случай. Сзади скачет человек в кольчуге и шапели, вооруженный хорошим мечом и кинжалом, уседла - щит и булава. Это командир стражи, за ним - восемь простых воинов, в одинаковых стеганых куртках и простых клепаных шлемах, каждый вооружен коротким копьем и тесаком, либо простым мечом, у каждого щит с желтой, красной и голубой полосами.
Всадники подъезжает к воротом замка, их явно ждут, потому что створки немедленно распахиваются и отряд въезжает внутрь. Спешившись, первые два всадника отдают поводья слугам. Теперь можно лучше рассмотреть командиров отряда. Тот, что одет богаче - молод, ему на вид 22-25 лет, лицо красивое, надменное, на щеке шрам. Высокий, крепко сложенный, он явно много упражняется с оружием, движения четкие, быстрые, но без суеты - это рыцарь. Его спутник заметно старше, ему далеко за сорок. Он тоже крепок, но при этом словно старается укрощать свой нрав, сдерживать инстинкты воина. Когда идет по вымощенной бревнами дорожке через двор - выступает величаво, но глаза внимательно осматривают укрепления. На голове старшего - простая шапка с ушами, на боку - меч, левой рукой он перебирает четки.
Навстречу приехавшим выходит управляющим, он кланяется и приглашает гостей пройти в башню, хозяин уже ждет их. Переглянувшись, спутники идут к дверям, молодой цедит вполголоса:
- Ульф мог бы встретить и сам, а не посылать слуг.
- Терпение, сын мой, - спокойно отвечает второй, - Наш хозяин - ярл Швеции. Окажем ему уважение.
В этих словах ощущается явная насмешка.
По лестнице приехавшие поднимаются на третий этаж. Это общий зал, у дальней от лестницы стены - камин-очаг, в котором горит огромный пень. Узкие окна забраны решеткамиЮ, в ячейках куски мутного, но все же стекла, а не слюды. вдоль одной из стен стоят лари, у очага - длинный стол и лавки, чуть дальше, во главе стола - сиденья хозяина и хозяйки. На стенах висят шкуры медведей (в том числе две - белых), рысей, волков, они равно призваны свидетельствовать об охотничей доблести господина и удерживать тепло. У окна стоит сам Ульф Фаси - огромный, грузный, явно очень сильный человек. Ему на вид сорок два-сорок три года, голова почти лысая, высокий лоб, глубоко посаженные глаза, мощная челюсть. На лице - печать усталости и равнодушия, жизненные бури явно состарили его раньше времени. Услышав шаги, он идет навстречу гостям, обнимает младшего, поворачивается к старшему. В этот момент происходит интересная сцена: старший протягивает Ульфу руку, словно для поцелуя, на мгновение тот замирает, но тут гость, как ни в чем ни бывало, обнимает ярла. Фаси приглашает гостей к столу, гости приносят простую, но сытную еду. Вообще, ощущается, что хозяин явно не стремится жить роскошно, хотя меч, лежащий на одном из ларей - огромный, очень длинный "меч войны", богато украшен.
- Что привело ко мне гостей из Сконе? - спрашивает Ульф.
- У меня есть земля и в Свеаланде! - гордо поправляет молодой рыцарь.
- Прости, Торвальд, не хотел тебя обидеть, - спокойно отвечает Фаси.
Он шумно пьет из оловянного кубка, ставит посуду на стол, и внезапно устремляет на гостей тяжелый, нехороший такой взгляд. Молодой рыцарь слегка тушуется, но второй спокойно начинает излагать суть дела: два года назад земли русских подверглись нападению татар. Ульф Фаси кивает: он слышал об этом от купцов, эти татары - настоящий бич божий.
- Король Северной Руссии, Георгий, убит, и его войско уничтожено, - продолжает гость, перебирая правой рукой четки, - Ярицлейв уже давно не правит в Новгороде, вместо него остался его сын, Александр, он очень молод и у него почти нет войска.
Ульф кивает - да, это действительно так.
- Земли в устье Невы до сих пор остаются спорными", - говорит старший из гостей, - Сейчас самое удобное время взять их.
Ульф шумно вдыхает, потом улыбается:
- Странно слышать, как аббат, божий слуга, вместо того, чтобы примирять с соседями, толкает меня к войне.
Аббат улыбается в ответ и отвечает в том смысле, что ярлу Швеции было бы выгодно присоединить к Свеаланду и Геталанду новые земли, это возвысило бы Швецию.
- Почему ты, подданый короля Дании, даешь советы, которые сделают сильнее шведов? - делано удивляется Фаси.
- Я подданный Бога и Папы Римского, - спокойно отвечает аббат.
- Это верно, - соглашается Фаси.
Подумав немного он замечает, что если построить в устье Невы крепость, можно не ограничиться землями Ижоры.
- Именно это я и имею в виду, - говорит аббат.
- И новом домену может понадобиться новый епископ, - задумчиво говорит Фаси.
Аббат возводит очи горе. Фаси ржет.
- А что тебе за выгода, рыцарь Торвальд? - спрашивает ярл.
Молодой гость, уже совладавший с робостью, честно отвечает: половину земель в Сконе у него взяли за долги. Поход на Ижору - это возможность поправить дела, а также прирезать новые земли к своим владениям.
- Что вам нужно от меня? - спрашивает Ульф.
- Помочь набрать людей и корабли, - отвечает аббат, - У нас сейчас четыре корабля и чуть меньше двухсот человек. Надо хотя бы полтысячи.
Фаси кивает:
- С этим помогу. но меня беспокоит одно дело. Ты предлагаешь мне начать войну, напав на новгородцев, с которыми у нас подписан мир. при этом сейчас на них напали язычники, разорившие их землю.
Голос Ульфа Фаси становится очень серьезным, он смотрит прямо в глаза аббату:
- Как мне объяснить это моим рыцарям? Кто тогда будем мы, напавшие на христиан, когда те изнемогают под ударами язычников, что, говорят, пожирают человеческое мясо? Будет ли такая война угодна Богу?
Аббат спокойно выдерживает взгляд и отвечает:
- Во-первых, русские - схизматики, отвергающие свет Римского Престола. Во-вторых, долг каждого христианина - распространять истинную веру. Ижорцы же, хотя много лет находятся под властью Новгорода, до сих пор погибают в язычестве. Новгородцы не окрестили их, и крестить не собираются. Тем самым, Новгород потерял права на эти земли. Мы же собираемся нести язычникам свет истинной веры. Таким образом, наш поход уподобляется крестовым походам, что совершают браться Ордена Меченосцев, которых благословил на это сам Папа. Это справедливая война, Ульф Фаси.
Ярл Швеции кивает с видимым облегчением, чуствуется, что его убедили слова аббата. Они начинают обсуждать детали предприятия, на этом сцена заканчивается.
***
По замерзшей Неве едет отряд русских конников - 12 человек во главе с Гаврилой Олексичесм и Сбыславом Якуничем. Все в добротной меховой одежде, на четырех конях, что ведут воины в поводу, навьючены короба с подарками и тяжелые доспехи двух старших дружинников, остальные везут брони в мешках на седлах. У всех - щиты, прикрытые матерчатыми чехлами, мечи и копья. Сбыслав и Гаврило разговаривают вполголоса.
- Да я был у него раза два, - объясняет Сбыслав, - Он староста у ижорцев. ну как... Не как князь, у них в каждом поселке уважаемые и богатые люди - вроде как старшинами, посадниками, а между собой выбирают главного.
- В чем главного? - ухватывает самую суть Гаврило.
- Спроси чего полегче, - вздыхает Сбыслав, - Надо было мне батюшку лучше слушать. Ижора, вообще, смирный народ, но иногда воевать всем приходится. Тогда Пелугий объявляет сбор войска и назначает старших. Посольства, опять же, он отправляет. Раньше еще с волхвами решал, когда идолам жертвы приносить, но теперь-то крестился.
- Жертвы? - настораживается Гаврило.
- Да нет, они, вроде, так, мясо, молоко, зерно подносят, - успокаивает его Сбыслав.
Затем, помолчав, добавляет:
- Хотя, конечно, кто их знает.
Некоторое время едут молча, потом Гаврило в сердцах сплевывает:
- Тьфу-ты, придумал князь службу. Не мое это дело - к язычником послом ездить.
- Ну ты уж прости его, - ехидно отвечает Сбыслав, - Где ж ему, молодешенек еще. Подрастет - узнает, что Гаврилу только в драке вперед выпускать, хорошо - лоб медный.
Гаврила несильно толкает Сбыслава в плечо, тот отвечает, молодцы переталкиваются, шатаясь в седлах, пока кони не взбрыкивают. Успокоив зверей, оба хохочут.
- Далеко еще? - спрашивает Гаврило.
- Верст пять-шесть, - отвечает Сбыслав, - только темнеет уже. Свернем не в ту протоку - будем плутать день, тут ведь все плоско. Лучше встанем на ночь.
- Да и въезжать лучше утром, при всем народе, - соглашается Олексич.
Отряд становится на ночлег, воины толково оборудуют привал, делают из ветвей и снега укрытие для себя и для коней, разводят костры так, чтобы тепло, отражаясь от плетеных из лапника стен, шло на людей и зверей. Назначив часового, дружинники ложатся спать. Утром, быстро поев, отряд облачается в доспехи. Поеживаясь, надевают на рубахи стеганые кафтаны, на них вскладывают брони, поверх - шубы нараспашку. Сбыслав ругается, что так они замерзнут прежде, чем доберутся. "Ничего", - утешает его Гаврило, - "Сам говорил - недалеко. Пойдем рысью - согреешься". Отряд выступает совершенно преобразившимся, у воинов под шубами и плащами видны сияющие доспехи, чехлы сняты - щиты сияют богатой росписью, начищенные шлемы сверкают на солнце, на копьях бьются прапорцы - это выступает во всей красе, что воспевают летописи и поминают иноземные хроники, русское войско. Проехав три версты, отярд сворачивает на речку, что впадает в Неву. От берега бросается лыжник в меховой одежде, он явно спешит предупредить своих. Сбыслав и Гаврило переглядываются, улыбаясь, их усы и бороды покрыты инеем.
Вскоре, за поворотом, открывается ижорская деревня - довольно большое поселение, окруженное частоколом. Ворота закрыты, В прорезанные в бревнах бойницы смотрят люди. Над воротам закреплены на шестах черепа медведя и тура, русские воины, увидев эти языческие символы, крестятся.
- Кто такие? - хрипло окликают из-за стены.
- Дружинники новгородского князя Александра Ярославича! - отвечает выехавший вперед Гаврило.
- Что надо?
- А ты чего такой невежа? - удивляется Олексич, - Нас князь прислал с поклоном и подарками к старосте вашему, а ты нас уважить не хочешь?
Некоторое время за стеной молчат. Потом тот же голос настороженно спращивает:
- А точно от князя.
Сбыслав, вздохнув, подъезжает и встает рядом с Гаврилой:
- Моква, ты что ли? - спрашивает он, - Забыл меня?
- Сбыслав? - в голосе слышится узнавание, - Ты вырос, я тебя не узнал. Как отец твой уважаемый?
- Да хорошо, хорошо все, - смеется Сбыслав, - Открой ворота, вот, крест целую: с добром приехали.
ОН целует тяжелый богато украшенный крест, что лежит на груди поверх брони.
Ворота со скрипом отворяются наружу, сгребая кучи снега, всадники въезжают в поселок. От частокола настороженно смотрят светловолосые и светлоглазые люди, в руках у людей простое оружие: луки, топоры, дубины. Не обращая внимания на собравшихся, отряд едет по улице, вдоль низких изб и иземлянок к большому, длинному дому. Из дома выходит высокий человек - на поясе у него меч, на голове - стальной шлем. Человеку под сорок, в длинной бороде - седина, он смотрит с достоинством. Ижоряне идут за русскими, выходят на неширокую площадь, посередине которой Пелугий встречается с жружинниками. Сбыслав и Гаврило спешиваются, один из молодых дружинников раскидывает прямо на истоптанном снегу холстину, двое других складывают на нее короба и свертки.
- Господин наш, князь Новгорода Александр Ярославич, - звучно начинает Гаврило, - Помнит о верной службе твоей, Пелугий, сын Вяйне. Велел кланяться и спросить, здоров ли?
Сбыслав и Гаврило кланяются. По площади проносится шепоток: большой русский князь велел кланяться их старшине! Спрашивает о здоровье! Прислал воинов поклониться! Пелугий явно взволнован, но не подает вида, слегка наклонив голову, он отвечает:
- Передайте князю нашему, что мы своему слову верны, ижора держит сторону Великого Новгорода. За доброе слово князю - мой поклон.
Он кланяется в пояс.
- Князь наш добр и щедр, послал тебе дорогие подарки, - продолжает Гаврило.
С этими словами дружинники разворачивают холстину, открывая дорогие цветные ткани: синюю, красную, с узором. Женщины ахают - это воистину дорогой подарок, простые ижорянки о таком даже мечтать не могут.
- Чтобы хранить земли ижорские, кланяется тебе князь Александр этим мечом!
Сбыслав протягивает Пелугию длинный меч в алых ножнах, рукоять оружия украшена золотом. Теперь восхищаются мужчины: дорогой меч - это воистину княжеский, достойный подарок.
- А чтобы копья вражьи твое сердце не достали, шлет князь Александр эту броню!
Отроки достают из короба начищенную кольчугу с длинными рукавами и подолом до колена. На площади устанавливается великая тишина: этот дар стоит полвины того, что есть в поселке. Князь Александр и вправду щедрый господин. Едва совладав с волнением, Пелугий приглашает гостей в дом. Оставив отроков уряжать коней, Сбыслав, Гаврило и шестеро старших воинов входят вслед за хозяином. Внутри дом Пелугия прост - такая черная курная изба, как у остальных ижорян, только больше, но в углу - простая икона и крест. Перекрестившись на них, Гаврило достает последний дар: из маленького берестяного короба он вынимает икону византийского письма в серебряном окладе:
- Этим образом Божьей Матери, - негромко говорит рыцарь, - Кланяется тебе князь Александр. Пусть хранит она тебя и род твой от всех бед и напастей.
Пелугий принимает икону дрожащими руками, осторожно проводит узловатыми, мозолистыми пальцами по раме, крестится, потом идет в угол и осторожно подвинув чуть в сторону простой. грубо написанный образ Спаса, ставит рядом с ним княжеский подарок, снова крестится, за ним крестятся русские.
