|
|
От
|
Vatson
|
|
|
К
|
All
|
|
|
Дата
|
06.09.2001 17:27:42
|
|
|
Рубрики
|
WWII; Армия;
|
|
Почетное задание Родины выполняли дети врагов народа.
Ассалям вашему дому!
В нашей Вологодской газете прошел такой материал. Тема интересная, но очень много сырости и откровенного брака. Есть желание доработать его до публикации в нашем журнале, но нужна консультация, чтобы вычистить оттуда всех блох. Помогайте, люди добрые :о))
В июле 44-го в дома вытегорцев стали приходить повестки райисполкома. Молоденьких девчонок и пареньков ставили перед фактом: «Формируется батальон минеров из числа комсомольцев и несоюзной молодежи. С собой взять постельное белье, кружку, ложку». Матери тихонько плакали, глядя на своих детей…
Голодные, одна кожа да кости, да и ума еще кот наплакал: годков-то всего ничего. Дети еще. Свою кровинушку на мины. Один неверный шаг… Сердце кровью обливалось от ужаса. Но защитить и не отпустить на верную смерть не могли. Боялись. Приказ есть приказ. Собирали худенькие рюкзачки и отправляли своих детей.
Около пятидесяти ребят погрузили на уцелевший буксир. Притихшие девчонки и мальчишки прижимались друг к другу. Тринадцатилетняя девчонка в поношенном ситцевом платьице тихонько плакала, тайком утирая слезы. Каждый понимал – вернуться живым и невредимым суждено не всем.
Ребят расселили по землянкам. Началась учеба. Наспех обучали минно-подрывному делу. Потом экзамены и работа. Парней было совсем немного, в основном учились девочки.
Озираясь по сторонам, ребята стояли у края минного поля. Зеленая шелковая трава, дует теплый ветерок. Страшно подумать, что здесь притаилась смерть. Не успев разойтись по полю, услышали взрыв.
– Срочно, санитаров! — раздался взволнованный крик. – Лейтенант подорвался на мине!
Ребята с ужасом наблюдали, как его выносят на носилках. Молодой мужчина в шоке. Лицо, руки обожжены, только слышно леденящий душу стон.
— Все на поле, –приказал начальника штаба.
Затаив дыхание и трясясь от страха, «минеры» шли по полю. Предательски дрожали руки, в голове одна-единственная мысль: «Опытный сапер подорвался, а что остается нам?»
Анастасия Маничева была начальником отряда. Молодая, 18-летняя девчонка. Вспоминает о прошлом. Голос дрожит, невольно наворачиваются слезы:
— Учили нас всего десять дней. Да и учебой это назвать сложно. Только потом, когда искали мины, понимали, какие мы неопытные. Разминировали, как слепые котята. Любое неправильное движение — и все, подорвешься. Первый выход на поле не забуду никогда. Сердце кажется вот-вот выпрыгнет из груди, жуткое напряжение. Работу закончили. А я чувствую, по лицу течет кровь. Господи, что такое? Откуда кровь? Потом догадалась – комары, мошка облепляют со всех сторон. А я даже не замечала, как меня кусают.
Один мужчина подорвался у меня на глазах. Девчонки пропустили две мины. Он говорит, я знаю где. Я его отговаривала, не ходи. А он пополз и прямо на мине подорвался. Дым рассеялся, и перед глазами… одни куски валяются. Мы взяли какую-то коробку и собирать стали.
Конечно, было страшно, но молодость берет свое. Приходили усталые, голодные, валились без чувств на кровать. А через два часа собирались, и начиналось веселье. Выпросили, чтобы площадку для танцев сколотили. Вечером парни из соседних деревень прибегали потанцевать с «минершами». Несколько часов сна, и опять на мины. Ходили пешком за десять-пятнадцать километров.
Клавдия Логинова была командиром отделения. Помнит всех поименно, рассказывает все до мельчайших деталей, как будто это было вчера:
— Бывало так: ищешь мину и никак не можешь найти. Втыкаешь щуп у самых ног и чувствуешь, что стоишь прямо на мине. В голову лезет всякая чертовщина – сейчас крышка прогнется, выдавит чеку, и ты взлетишь на небо. Волосы встают дыбом, тело цепенеет, несколько секунд не можешь не только сойти с этого опасного пятачка, но и пошевельнуться. Другой раз – мина найдена, но взрывателя не видно, весь в земле. Что делать? Срываю сучок с дерева, ложусь и осторожно очищаю землю. Одно неточное движение, собьешь чеку — и ничто уже не поможет. Но вот появился кончик взрывателя и чека. Слегка тяну на себя. Взрыватель выходит из отверстия мины. Вздох облегчения. А когда девчонки погибали, — голос женщины задрожал. Подавив волнение, Клавдия продолжала: — За моей спиной раздался взрыв, меня отбросило метра на три. Я обернулась. Маруся Пашкова, вся обгоревшая, лежала в воронке. Белье, платьице выгорели, а сама, превратившись в обгоревший остов человека, была еще жива. Слышу полные боли и горечи слова: «Девчонки, передайте маме мою ложку, пусть она помнит меня». Через несколько часов ее не стало. Семнадцатилетняя Женя Панфилова подорвалась. Наступила на противотанковую мину. От Жени почти ничего не осталось. Лишь собрали некоторые части тела, да кусочки розового сарафанчика висели на дереве. Была самой красивой девушкой – стройная, светловолосая, с синими глазами.
Разминировали противопехотные минные поля. Мины ПОМЗ-2 натяжного действия очень коварные. Притаится эта «чугунка» в густой траве, стоит на колышке в полуметре от земли, сверху от взрывателя идут в землю тонкие проводки. Не заметишь, заденешь ногой, сорвешь чеку со взрывателя — и сотни осколков поранят тебя. Трава на поле почти в человеческий рост. Взрывы можно ожидать в любой момент. В тишине раздались отчаянный крик и стоны. Наденька Ермакова умирала от кровопотери – десятки осколков поразили ее маленькое тело.
Плакали, прощались с подружками и снова шли на поля. В шесть утра подъем, потом завтрак – тарелка баланды или щей без мяса плюс шестьсот граммов хлеба. Вечером то же самое. Лето было невыносимо жарким. Пили воду из луж, черпая туфлями.
На вопрос: «Была ли мысль убежать?» — Анастасия Васильевна вздохнула: «А куда? Все равно найдут и обратно приведут».
Поздней осенью 44-го минеры вернулись домой. А весной 45-го родители снова провожали детей на опасную работу.
— Нам сообщили, что Берлин взят, победа! – рассказывает Анастасия Маничева. – Как мы радовались, плакали. Думаем, все, нас отпустят. Привезут подготовленных саперов. Не тут-то было. В тот же день нас отправили снова на поля. В душе теплилась надежда, еще пару месяцев, и нас заменят. Увы. Молодые девчонки и парни разминировали поля до поздней осени 45-го, в 46-ом тоже.
На вопросы, как была организована работа, отвечают неохотно, слегка понизив голос. Техника безопасности была не на высоте. Перед каждым выходом на поле должен был проводиться инструктаж. На самом деле это было очень редко. Руководство особенно не следило за подростками. Глупенькие девчонки выносили взрыватели в подолах платьев, мальчишки, набивали этим добром свои карманы, а ведь это создавало дополнительную угрозу для жизни ребят. К примеру, под ногами взорвалась противопехотная деревянная мина. Можно отделаться ранением. Если в кармане взрыватель – смерть. Именно так погиб один паренек – вырвало все внутренние органы.
Разминировали болота. В воде не видно, что чека у взрывателей проржавела. Был приказ: «Такие мины подрывать на месте». Несмотря на это несовершеннолетних детей заставляли снимать взрыватели с таких мин. Когда формировали отряды, паспорта забирали. По окончании работ никаких записей в трудовую книжку не ставили. Никакого учета минеров практически не велось. Совсем недавно пожилые «минеры» открыли для себя новые факты. Читая записи из архивов, с удивлением обнаружили, что, оказывается, продуктами питания хорошо обеспечивали, одежду выдавали. И деньги. А еще к ним приезжали с концертами из филармонии. Только на бумаге. Узнали о приказе Сталина – на разминирование полей отправлять в основном детей-сирот, детей врагов народа.
— Конечно, больно и обидно, — вздыхают женщины. – Но мы хорошо работали. Когда приходили повестки – даже мысли не было отказаться. Принимали как почетное задание Родины. Дух патриотизма и страх сболтнуть лишнее присутствует до сих пор. Точных цифр, сколько работало на минных полях молодых ребят, нет. Учет велся прескверно, да и зачем знать, что великие умы посылают несовершеннолетних детей на верную смерть. Со слов минеров, погибло 13 человек.
Работники вытегорского музея давно пытались собрать достоверную информацию. Обращались в архивы, делали записи. На выходе у сотрудников изымали половину документов, оставляя лишь информацию для общего пользования. За три сезона обезврежена территория площадью около двухсот квадратных километров. Из земли изъято свыше трехсот двенадцати тысяч взрывоопасных предметов.
На вопрос «Сможете сейчас мину обезвредить?» – 78-летняя Клавдия Логинова засмеялась. «Конечно, смогу. Такой опыт получила – на всю жизнь!»
Автор выражает благодарность Клавдии Логиновой, Анастасии Маничевой за помощь при подготовке материала.
Наша справка.
В первые месяцы Великой Отечественной войны Вытегорский район стал прифронтовым. Не сумев прорваться к Ленинграду через Карельский перешеек, финское командование сосредоточило основные усилия своих войск на Онежско-Ладожском перешейке. Цель – разгромить обороняющиеся войска, форсировать реку Свирь и обойти Ленинград с северо-востока.
В начале октября наши войска оставили Петрозаводск. Врагу удалось выйти на левый берег реги Свирь в 10 километрах ниже поселка Вознесенье. Создалась угроза обхода сравнительно небольших сил, оборонявших этот район. Чтобы подобного не произошло, наши части оставили позиции под городом и стали отходить. Боевые действия перемещались в Оштинский район Вологодской области. Финны стремились прорваться к Вытегре. Через этот город шел путь на Волгу, Сухону и Северную Двину. С 1 октября 1941 года в Вытегре было введено военное положение.
Оштинская оборона длилась почти три года. В июне 44-го бойцы 368-й дивизии достигли реки Свирь и с боем заняли поселок Вознесенье. Война ушла с территории Вологодской области, уничтожив тридцать пять деревень, семь медицинских учреждений, одиннадцать школ, тринадцать предприятий. В Оште, чудом уцелевшая колокольня напоминала о том, что здесь когда-то был крупный населенный пункт. Да и сама земля таила в себе смертельную опасность. Более ста минных полей находилось на Оштинском участке линии фронта.
Екатерина Никитина
Будьте здоровы!