От Bigfoot Ответить на сообщение
К Ф.Фомичёв Ответить по почте
Дата 18.07.2001 16:51:04 Найти в дереве
Рубрики Прочее; WWII; Версия для печати

Последняя попытка. :( Ссылка живая, проверено. (+)

Придется цитировать.

[quote]
Взрыв в городском театре.

22 июня 1943 года

Это - классический пример того, как во время войны гибли в общем-то ни в чем
не виноватые люди. Причем гибли от рук "своих".

Дмитрий ПОДБЕРЕЗСКИЙ

27 июня 1943 года на третьей полосе издававшейся во время оккупации
"Беларускай газэты" было напечатано воззвание генерального комиссара
Беларуси Вильгельма Кубе, которое называлось "Новы бальшавiцкi тэрарэстычны
акт на мiрнае жыхарства Менску". В тексте воззвания говорилось: "Нямецкая
улада абвесьцiла 22-га чэрвеня непрацоуным днём... Сталiнскiя крывасмокi
мелi сваю праграму й сваю мэту на гэты дзень. Зьмест яе заусёды адзiн: кроу,
кроу i яшчэ раз кроу! Яны - гэтае зьвярьё - узарвалi Беларускi Тэатр i
дасягнулi свае мэты: кроу мiрнага жыхарства пралiтая".
Именно такой была официальная оценка оккупационными властями взрыва мины,
заложе нной, по всей вероятности, подпольщиками в зрительный зал Минского
городского театра - ныне театра имени Янки Купалы. Ниже я остановлюсь
подробнее на том, кто же мог заложить мину, потому что полной уверенности в
том, что это сделали именно подпольщики, у меня все-таки нет.



МИНСК ВРЕМЕН ОККУПАЦИИ

Cудя по некоторым художественным фильмам советской поры, жизнь в
оккупированном Минске представляла собой бесконечную, без перерывов на сон и
туалет, борьбу подпольщиков с немцами. Расклеивание листовок в комендантский
час, перестрелки в руинах, днем на улицах - сплошные патрули да
шпики-предатели.
Все было, конечно, не совсем так. Потому что на фоне всех военных
коллизий жизнь в искалеченном бомбежками городе не замерла. В конце концов,
в нем остались десятки тысяч жителей, и, как следствие, работали магазины,
рынки, мастерские, учебные заведения, выходили газеты - практически все на
белорусском языке, - проводились выставки, с завидным постоянством
праздновались всевозможные события, в том числе, кстати, и "Дажынкi". В
Минском округе действовали 9 больниц на 250 мест. В конце июня 1943 года по
инициативе оккупационных властей было создано Белорусское научное общество.
Ежегодно в день 1 мая проходили демонстрации, на которые в своих колоннах
выходили рабочие немногих функционирующих предприятий (например, Минского
молочного завода). В городском театре чуть ли не ежедневно показывались
спектакли или проходили концерты, на которые в прессе рецензенты откликались
большими профессиональными статьями.
Но население выживало тогда как могло. Например, у актеров Городского
театра заработок был невелик. Вот почему они часто обращались в городскую
думу, где получали талоны, на которые им чаще всего выдавали большую пачку
дрожжей. Потом на рынке эти дрожжи продавали или меняли на хлеб, другие
продукты. Актриса Евгения Кравченко, о которой речь пойдет ниже, и зимой, и
летом регулярно ходила по окрестным деревням и гадала на картах.
Оставшиеся по разным причинам в городе актеры собрались под крышей
БДТ-1 - нынешнего театра имени Янки Купалы. Труппа по понятным вполне
причинам получилась во многом пестрой и неоднородной. Вот почему на этой
сцене наряду с драматическими шли балетные и оперные спектакли. Афиши
извещали о показах пьес "Нора" Ибсена, "Коварство и любовь" Шиллера, "Хитрая
вдова" Гольдони, "Пан министр" Алехновича. На этой же сцене летом 1943 года
состоялась премьера оперы "Всеслав Чародей" Миколы Щеглова. Либретто к ней
написала Наталья Арсеньева, которая, кстати говоря, за годы оккупации
перевела на белорусский язык либретто таких опер, как "Свадьба Фигаро" и
"Волшебная флейта" Моцарта, "Вольный стрелок" Вебера, "Гензель и Гретель"
Хумпердинка.
И в то же время война в городе ощущалась на каждом шагу. В 1943 году
Минск уже часто бомбила советская авиация. Один из самых сильных налетов
прошел 2 мая, жертвами бомб стали около 200 горожан. В этом же году
подпольщики и партизаны развернули активную охоту на генерального комиссара
Вильгельма Кубе.
Следует заметить, что в истории этой охоты и убийства Кубе до сих пор
остаются многие загадки. Во всяком случае, версию о том, что гауляйтер стал
жертвой сговора всегда враждовавших с Кубе высших чинов СС и СД с
подпольщиками, исключать из числа вероятных нельзя. Уже после смерти Кубе
Гитлер якобы заявил: если бы он, мол, не погиб от взрыва мины, то закончил
бы жизнь в концлагере. Проживающий в Польше Юрий Туренок в своем
исследовании тех лет приводит и такой факт: в подписанной именем Цанавы
книге о партизанской борьбе в Беларуси о факте убийства Кубе нет ни слова.
Но в целом - это совершенно отдельная история, которая, тем не менее, к
взрыву в театре имеет самое непосредственное отношение.
22 июня 1943 года в переполненном с утра зале Минского городского театра
Вильгельм Кубе объявил о создании Союза белорусской молодежи - организации,
структура которой базировалась на образце "Гитлерюгенда". Михаил Ганько,
возглавивший штаб СБМ, был подчинен непосредственно самому Кубе. Создание
СБМ, объединявшего молодежь в возрасте от 10 до 20 лет, шло в одном русле с
политикой Кубе, направленной на как можно более активное привлечение
местного населения к управлению оккупированной территорией.
Надо думать, что дневной спектакль в театре, который начался в 13.00, был
дан прежде всего для участников этого съезда. Уже хотя бы потому, что
показывалась пьеса "Пан министр" Францишка Алехновича, которая весьма остро
критиковала советский режим. Именно во время этого спектакля в зале и
раздался мощный взрыв, унесший жизни десяти молодых людей, - взрыв, понять
причины которого не совсем просто.

ВЕРСИЯ ПЕРВАЯ: ПОКУШЕНИЕ НА КУБЕ

Данная версия вполне вероятна: это была уже не первая попытка устранить
гауляйтера. Но уж очень как-то, извините, неуклюже выглядит это покушение.
Судите сами: о времени начала съезда СБМ наверняка было известно заранее и
многим. Проникнуть накануне в театр и установить мину в надлежащем месте
было не так трудно: как свидетельствует актриса Евгения Кравченко, на
служебном входе актеров никогда не проверяли. Отчего же тогда мина
взорвалась совсем не в нужное время, когда немцев во главе с Кубе в зале уже
не было, и в том месте зала, объяснить которое вообще невозможно (см.
схему)? По логике вещей, мина явно должна была быть заложена или прямо под
сцену, или хотя бы в первых рядах. Такое впечатление, что заряд оставили
впопыхах с целью просто успеть включить часовой механизм. По некоторым
данным из источника, который заслуживает полного доверия, можно утверждать,
что этот взрыв готовился той же группой, которая через два месяца
достала-таки Кубе в его собственной спальне. Наверняка в Москву ушло
сообщение об успешно проведенной акции, но в этом сообщении наверняка же не
было ни слова о том, кто стал ее жертвами.

ВЕРСИЯ ВТОРАЯ: НЕМЕЦКАЯ ПРОВОКАЦИЯ

Эту версию также нельзя отметать, поскольку соотношение сил внутри
Беларуси в связи с приближением фронта стало изменяться. 1943 год отмечен
резким подъемом партизанского движения, которое немцам следовало как-то
дискредитировать. Что они вполне могли сделать с помощью этого взрыва,
свалив вину на партизан, которые не жалеют и своих. Впрочем, последнее
выглядит аргументом не совсем убедительным: население Беларуси на
собственной шкуре уже убедилось, что партизаны жизнь "своих" часто и в
копейку не ставили. Вот почему немцы, выставив в качестве жертв партизан
несколько молодых людей, могли попытаться повлиять именно на молодежь,
заставив ее отвернуться от движения сопротивления.
Вместе с тем взрыв мог работать и против Кубе, в клочья разрывая его
политику, направленную на сотрудничество с мирным населением.

ВЕРСИЯ ОЧЕВИДЦА

Это была чистой воды случайность - встретить в миллионном городе актрису
театра, которая в день взрыва работала на сцене. Евгения Захаровна Кравченко
рассказала мне все, что знала: жертвой взрыва был ее муж, актер Лев
Михайлов, которого она потом в течение двух месяцев выхаживала в одной из
городских больниц.
- Во время взрыва я находилась за кулисами. А заседание прошло утром. Нас
тогда к театру не подпускали, хотя была назначена репетиция, требовалось
кого-то вводить в спектакль, но актеров в театр не пустили. Дневной
спектакль начался в 13.00, давали спектакль по пьесе Алехновича "Пан
министр". Я плохо помню, через какое время после начала спектакля взорвалась
мина. Было такое впечатление, что кто-то бросил бомбу чуть ли не с самолета.
Пострадали, конечно, те, кто был в зале. Мой муж, тоже актер, стоял рядом с
местом взрыва у входа в зал. Он там всегда стоял, когда я работала на сцене.
Подробностей того, что было после взрыва, я в целом не знаю, поскольку тут
же занялась раненым мужем. Мне уже потом рассказывали, что возле служебного
входа в здание со стороны сквера на земле лежали тела погибших. Мужа, всего
обгорелого, поместили в третью городскую больницу, что по улице Ленина,
положили сначала в палату на четвертом этаже центрального корпуса. Ночью
Минск бомбили, очень сильно, вся больница ходуном ходила. Я, помню,
сказала мужу: "Хрен с ним, пускай убьет". Страшно было... Потом мужа
перевели на второй этаж, в большую палату, где лежали десять мужчин, и я за
ними за всеми ухаживала. Там лежали и просто больные, и те, кто пострадал от
взрыва. Всего в больнице муж пробыл месяца два.
Евгения Кравченко назвала имя еще одной работавшей тогда в театре
актрисы - Людмилы Тимофеевой, которая ныне живет в Вильнюсе. Но та
отказалась что-либо рассказать на эту тему.

ПОХОРОНЫ

росматривая "Беларускую газэту", в номере 48 за 30 июня я нашел большой
материал, посвященный похоронам погибших 25 июня. Отмечу, что газеты той
поры практически ничем от сегодняшних не отличались: самая необходимая
информация, в частности, о месте похорон, отсутствовала. Прощание с
погибшими прошло в здании Окружного комиссариата, где были выставлены десять
покрытых бело-красно-белыми флагами гробов. На траурной церемонии
присутствовал Кубе. Отпевал жертвы взрыва магистр богословия протоиерей Иван
Кушнер, настоятель церкви Александра Невского. Ирония судьбы: 5 июля того же
года, по пути в Раков, отец Кушнер также стал жертвой партизанской мины,
разнесшей автомобиль, в котором он ехал.
Судя про помещенному в газете снимку, траурная процессия была очень
многолюдной: десятки, если не сотни, людей в сопровождении оркестра пронесли
гробы со стороны Дома офицеров мимо сегодняшнего здания Гуманитарного
университета к проспекту. Логично будет предположить, что похоронены жертвы
взрыва были на военном кладбище, что ныне по улице Козлова. Как
свидетельствует газета, все гробы опустили в одну могилу. В этом же номере
газеты, которая выпускалась - любопытный факт - ООО "Менск", были названы и
фамилии семи из десяти погибших: Андрей Братко, Кастусь Мокат, Тамара
Насенник, Мария Негина, Мария Соболевская, Леонид Славнин и Ярослав Кушель.
Личности троих погибших установить не удалось.
Я пробовал отыскать на кладбище эту могилу, но снег, если не время,
скрыли все следы. Отец Виктор, нынешний настоятель церкви, сказал мне, что
слышал про эту трагедию, но, к сожалению, не помнит на кладбище такой
могилы. Он предложил вернуться к поискам тогда, когда сойдет снег.
А вот в числе погибших обращает на себя внимание фамилия Кушель. В номере
"Беларускай газэты" за 27 июня было помещено соболезнование редакций "БГ" и
"Голас вёскi" Наталье Арсеньевой (Кушель), Франтишку Кушелю и Владимиру
Кушелю по случаю трагической смерти их сына и брата Ярослава, 1923 года
рождения, учащегося Минской медицинской школы. Через 40 дней после его
гибели в Красном костеле состоялась служба.
Вот скажите мне тогда те, кто исходит слюной, обвиняя ту же Наталью
Арсеньеву в пособничестве немецким властям: а как бы вы себя чувствовали,
если бы столь любимая вами советская власть забрала бы у вас вашего же
ребенка? Как любить эту власть, когда ее посланцы грабили и походя убивали
мирное население, брошенное той же властью, с ничуть порой не меньшей
лютостью, чем каратели? Из-за куска сала, который отказывались давать
пришельцам из леса, потому что сами оставались вообще ни с чем?
На войне - как на войне. Отстаивать правду только одной стороны -
невозможно, потому что неминуемо искажается правда другой стороны. Вот
почему каждый эпизод прошедшей войны однозначно оценивать - недопустимо... В
данном случае правдой остается одно: взрыв в Минском городском театре только
пополнил число бессмысленных жертв войны.

СЛЕДСТВИЕ

Сразу после взрыва немецкие власти назначили за содействие в поиске
преступников (или подпольщиков - называйте уж как хотите) достаточно крупную
по тем временам награду в 100 000 рублей. К слову, номер "Беларускай газэты"
стоил рубль. В газетах того времени я обнаружил и некоторые материалы
следствия. В них сообщалось о том, что накануне взрыва у здания видели
какую-то подозрительного поведения женщину, а на месте взрыва были найдены:
карманный нож "Золинген", фото 32х36 молодого человека, погнутая зажигалка,
кусок жести, черные нитки и затвердевшее вещество из электрической
батарейки. В номере 53 "БГ" от 17 июля помещено сообщение о том, что
следствие продолжается и уже установлено, что взрыв был результатом действия
группы людей. И все! Вплоть до 25 сентября, когда в газете было сообщено об
убийстве Кубе, никаких новостей о расследовании теракта больше не
появлялось.
азета сообщала о небывалом в Минске бедствии 25 августа, когда невиданно
крупные градины повыбивали все стекла с западной стороны домов, об указе
властей Слонима в государственных учреждениях пользоваться только немецким
или белорусским языками, о переходе на зимнее время. Судя по всему, имена
тех, кто установил в театре мину, так и остались неизвестными.

И НАКОНЕЦ...

Судьба же Евгении Кравченко - и это к слову о причинах отношения Натальи
Арсеньевой к советской власти - также сложилась трагично. За месяц до
прихода в Минск Красной Армии Родослав Островский, президент Белорусской
центральной рады, буквально приказал ей выйти на сцену театра в одном из
спектаклей в главной роли. Этого хватило, чтобы актриса за "пособничество
врагу" была тут же осуждена на пять лет и отбыла практически весь срок.
- В тюремной камере я своим сокамерницам в лицах рассказывала спектакли, в
которых играла. Наверное, это были мои лучшие роли... Когда же меня
реабилитировали, то выдали справочку. Я тогда шла по улице и так плакала!
Меня спрашивали: "Что с вами, что? У вас кто-то умер?" Я одной и ответила:
"Я умерла..." Меня ведь до этого никуда не подпускали, даже к театру.
А на прощание актриса с болью призналась:
- Только дикое сердце могло обвинять и наказывать людей, которые остались в
Минске в оккупации.
Могу добавить: только дикое сердце могло после войны включить в анкеты
для отделов кадров вопрос о том, находился ли человек во время войны на
оккупированных территориях и чем он там занимался. Тех, кого бросили немцам,
спрашивали те, кто успел от них удрать. Только дикое сердце могло отдать
команду установить в театре мину. Дикое сердце, кому бы оно ни
принадлежало - "своим" или "чужим"...
[/quote]