>8 августа немцы еще думали о торговом соглашении, как пути улучшения отношений СССР. Конечно и более далеко идущие разговоры велись, и хорошо что велись, все-таки благодаря им успели заключить пакт.
Это были не "разговоры", а, например, вполне конкретные вопросы Рибентропа, которые по его указанию Шнурре задавал Астахову на торговых переговорах еще 3 августа - о желательности секретного протокола по общим отношениям СССР-Германия в рамках торгового соглашения. На что из Кремля был дан 7 августа отказ, а 19 - эта идея "неожиданно" всплыла уже как советская инициатива в рамках политического договора. Фактически, уже с июля переговоры рассматривались сторонами не как чисто торговые, а как политические. А подготовка к этому началась еще в конце мая, когда Сталиным были затребованы материалы по прошлым договорам с Германией.
>Продолжаю считать пакт о ненападении с Германией высшим достижением, не побоюсь этого слова, российской дипломатии, когда впервые не Запад кинул нас, а мы - Запад.
Таких "достижений" было, извините, немало и раньше. Брестский мир - не кидок Запада? Секретное антиверсальское военно-техническое сотрудничество с Германией - не кидок?
>И лето 41 г. было вовсе не предопределено августом 39 г.
Конечно-конечно. "Не виноватая я, он сам пришел..."
