>Уважая Ваше мнение, остаюсь при своем:
>1. Пакт с Германией - акт подлости и предательства со стороны СССР. Именно этот пакт открыл шлюзы второй мировой.
>("Война с Польшей - вопрос решенный. При одной оговорке - позиция СССР. Если СССР заявит о поддержке Польши - выступление отменяется." - приблизительно так считали и писали в собственных секретных документах немцы весной 39г. Могу дать и точные цитаты, если надо.)
Надо. Для этого нужно было согласовать вопрос с Польшей, а, по сути, с западными союзниками, которые могли на нее надавить. Попытки были, все лето. Безрезультатно по разным причинам. Союзники требовали от СССР дон Кихотства или религиозной войны. СССР поставил вопрос о праве урегулирования своих отношений с ПОльшей без гарантий последней сос стороны союзников.
Отметим, что Польша ни до, ни во время, ни после переговоров не обратилась к СССР и не разрешила проход войск по своей территоррии.
Так зачем громко говорить о моральных категориях, в чем вопрос? Может дело не в воле СССР? Кого он предал? Или должен был опять в безусловном и безакцептном порядке войти в восточную польшу и ударить по вермахту? Заявить об этом? И автматически превратиться или в агрессора или в дон Кихота?
>2. Заключением этого пакта СССР не просто оттолкнул от себя многих потенциальных союзников, но некоторых из них (Румыния в том числе) превратил в противников.
А что, они СССР как гаранта до этого рассматривали? )))
>3. Именно этот факт предательства подтолкнул англов планировать бомбежки Баку. И в последующем привел к затяжке в открытии 2-го фронта.
Про бомбежки - верно.
Про второй фронт - чушь. На чём основывается утверждение?
>4. Именно вследствии этого высшего достижения дипломатии в итоге и был развален СССР в 1991 году. (Цепочка "признание факта секр. протоколов - выход прибалтов из СССР - развал СССР" лично мне это доказывает.)
Лестно, но неверно. К примеру как Прибалтика влияла на Фергану или Карабах?
>>И лето 41 г. было вовсе не предопределено августом 39 г.
>Вы так считаете?
>А вот тов. Сталин так не считал:-)
>И в своем выступления 3 июля 41 г. ("Братья и сёстры!") он посвятил немало времени оправданиям за это "высшее достижение" советской дипломатии.
