От Artem Drabkin Ответить на сообщение
К Artem Drabkin Ответить по почте
Дата 26.06.2001 14:22:40 Найти в дереве
Рубрики WWII; Версия для печати

Re: Фрагменты воспоминаний

В роте меня старшина роты Блохин познакомил с помкомвзвода старшим сержантом Сабаевым и ординарцем. Вечером мы выступили для занятия боевых позиций, чтобы с рассветом атаковать немцев, для меня по пословице «с корабля на бал». Правда интересно – пошел в бой с голыми руками. Хотя мы были десант танковый, но лопату (малая саперная) иметь необходимо было. Атаковали противника не только с танков, что реже было, а цепью совместно с танками, чаще за танками, а то и без них – приходилось часто окапываться – земля спасала нас. Но оружие и подавно надо было иметь.
У меня не было ни какого оружия, ни лопатки. Ночью нас, трех офицеров роты, вызвал командир роты Титов и поставил задачу на наступление. Командиров взводов я плохо запомнил в темноте, а они меня также.
С наступлением рассвета рота развернулась в цепь, в том числе, и другие две роты батальона, и быстрым шагом стали продвигаться – к высоте, не имея понятия – имеется ли оборона противника на склонах этой господствующий над местностью высоте. Вот мое первое крещение боем. Это уже не на учениях – фронт и впереди противник. Противник открыл сначала пулеметный огонь с этой высоты, а затем обрушил по нас плотный минометный огонь. Я как на ученьях скомандовал солдатам «вперед бегом». Сам тоже побежал как на занятиях. И вдруг впереди меня моих бойцов не оказалось.
Слышу сбоку из оврага голоса, зовущие меня в этот овраг, где уже укрылись бойцы роты и моего взвода. Стали окапываться. А у меня даже лопатки не было. Не было оружия – ни пистолета, ни автомата. Рой землю хоть руками.
Смотрю справа от меня вроде один уже окопался (ячейка лежа), я у него попросил малую саперскую лопатку, немного поковырял землю, бруствер набросал. Отдал этому рыжему лопату и спрашиваю его кто он такой. Ответил мне, что он командир взвода первой роты лейтенант Шакула Петр. Я его видел ночью и днем не узнал.
Так, Петр Шакуло стал моим лучшим другом на всю войну и после войны – он приезжал после ко мне, мы с женой приезжали к нему, в его семью, в г. Есентуки. Вот так мы с ним познакомились и держали связь до его смерти – 6 июля 1986 года (63 года ему было).
С наступлением темноты мы покинули овраг и окопались на ровном месте, против этой высоты, старались замаскировать свои окопы-щели, как можно лучше от авиации противника и от наблюдения противника.
Ночью мы получили команду атаковать противника, обороняющего высоту. Атака ночью своеобразная, сложная и требует тесного взаимодействия всех подразделений батальона, да и в роте тоже, я бы сказал это главное – взаимодействие в роте и даже между бойцами. Требует смелости и бесстрашия.
В начале атаки все шло нормально до тех пор пока не достигли проволочного заграждения, рота залегла перед ним. Как преодолеть заграждение? Ножниц для резки проволоки нет. Допустим, несколько солдат вместе со мной проникли бы ползком за колючий забор. А как же остальные? Будут ли преодолевать заграждение? В темноте не видно. Помогу ли мне или я им. Это главное в ночном бою. Человек я новый. Не знал как быть.
Подать команду голосом, значит вызвать огонь противника на себя и солдат, лежащих рядом со мной. Немцы и так вели страшный пулеметный фланговый огонь трассирующими пулями (в темноте они светятся ярко). Кинжальный огонь – его называют.
Пополз искать Шакуло и Гаврилова, командиров взводов роты. Случайно нашел их, немцы освещали местность ракетами это они здорово умели и при их свете обнаружил офицеров. С ними был также лейтенант Чернышов Николай Константинович, командир взвода со 2-ой роты батальона. Все вместе мы решили отойти на прежние позиции. Доложили, что не смогли выполнить задачу. Вторично получили приказ командира роты овладеть траншеей противника.
Подготовили бойцов к новой атаке. А также обсудили вопрос как лучше выполнить приказ (между собой – командирами взводов).
Я обратил внимание, что два бойца из взвода, казахи по национальности, не ходили в атаку, а остались в окопе. Я их строго предупредил, что за трусость их могут наказать и строго.
Между прочим в дневной атаке отстал от взвода мой помкомвзвода Сабаев, заявив, что у него разболелся живот. Никогда никому я так не говорил, как Сабаеву – «если еще раз такое повторится я тебя пристрелю». Он меня понял.
Во второй ночной атаке я поручил Сабаеву проверить окопы взвода и если кто в них остался послать в цепь, и самому быть во взводе. Приказ он выполнил и живот у него больше не болел.
Неудачно прошла и вторая атака. Правда, немцы нас обнаружили под самый проволокой. Забросали нас гранатами и открыли пулеметный огонь. Одна граната разорвалась около моей головы, но в горячке боя я не обратил на это внимание.
Затем немцы открыли минометный огонь, не побоялись, что могут по своим ударить. Опять мы вернулись на свои позиции, понеся потери в личном составе от минометного огня. Я был осколками гранаты ранен в голову. Пилотка была порвана.
Сабаев мне голову перевязал. Старшина роты Блохин заменил пилотку, когда вышли из боя.
Днем, после слабенькой артиллерийской подготовки, при поддержке трех танков, Т-34, мы опять атаковали траншею противника, но опять мы были отброшены. Танки были подбиты. Но подбиты по вине экипажей, которые покинули танки заранее, а танки продолжали движение на противника без экипажей. Да, такое было, я не выдумал и больше не видел за всю войну.
Такого я больше не видел, этого позорного эпизода, для советского воина эпизода.
Ночью опять предприняли по приказу Титова атаку, но безуспешно. Два раза ходили. Мало того, во второй роте нашего батальона ночью пропал взвод в количестве 16 человек во главе с лейтенантом – командиром взвода. Искали несколько дней, в основном ночью, но так и не нашли. Пропали люди и куда они делить – неизвестно. И такое было на войне, война она и есть война.