Первыми начали говорить о "соответствии" порядка тел в катынских могилах этапным спискам на отправку военнопленных польских офицеров из Козельска не Вы и не Юрий Зоря, не "комиссия Мэддена" и даже не поляки из Технической комиссии ПКК.
Первыми об этом написали сами же немцы в своих газетах еще в апреле 1943 г.!
Причем, судя по датам первых публикаций, к тому моменту в Козьих Горах официально было эксгумировано не более 300 трупов, а опознано менее 170.
170 опознанных трупов - это около 6% от общего числа эксгумированных и опознанных в апреле-мае 1943 г. в Козьих Горах тел. Для получения надежных выводов статистическими методами такого количества явно недостаточно. Зато этого количества вполне достаточно для хлестких пропагандистских заявлений, особенно когда достоверно знаешь, какими «фантастически соответствующими» будут дальнейшие результаты опознания.
Самый главный вопрос, который сам собой напрашивается при этом – откуда немцы в середине апреля 1943 г. могли знать порядок фамилий в списках на отправку из Козельска?
Ответов на этот вопрос может быть два, в зависимости от того, существовали в 1940-41 г.г. на западе Смоленской области лагеря с поляками из Козельска или таких лагерей там не было:
Ответ 1. Если лагеря с польскими офицерами из Козельска и Старобельска в июле-августе 1941 г. к западу от Смоленска существовали, то списки УПВ НКВД СССР на отправку военнопленных польских офицеров из Козельского лагеря могли быть захвачены немцами вместе с лагерной документацией или легко восстановлены путем опроса захваченных в этих лагерях польских офицеров. Ответ 2. Если исправительно-трудовых лагерей с поляками из Козельска западнее Смоленска в июле 1941 г. не существовало, то получить эти списки немцы могли только от офицеров армии Андерса или от польского эмигрантского правительства в Лондоне. Но списки, составленные ротмистром Чапским по воспоминаниям военнопленных Грязовецкого лагеря, были очень приблизительными и для получения достоверных выводов не годились!
И еще одно обстоятельство, о котором польская сторона предпочитает умалчивать.
Опознание трупов в Козьих Горах в 1943 г., а также в Медном и Пятихатках в 1991, 1994-96 г.г. производилось по документам и предметам, которых на трупах людей, расстрелянных сотрудниками НКВД СССР, быть не могло в принципе ! Любые документы, письма, дневники, фотографии, записи, ювелирные украшения, предметы одежды с индивидуальными признаками и прочие вещи, по которым возможно было производить опознание личности, перед расстрелом полагалось изымать у приговоренных к ВМН в обязательном порядке ! Более того, одежду расстрелянных после приведения приговора в исполнение полагалось сжигать (хотя это требование соблюдалось не очень строго, особенно а провинциальных УНКВД). Акт о сожжении одежды положено было подшивать в архивно-следственное дело наравне с актом о захоронении трупа.
Вспомните свидетельские показания Митрофана Сыромятникова (на мой взгляд, самые достоверные из всех показаний бывших НКВДешников, фигурирующих в деле №159). Именно такой, полностью соответствующий инструкции НКВД, порядок приведения приговора к ВМН (тщательный обыск и изъятие предметов, расстрел без верхней одежды, в одних нательных рубахах) он описывал, когда рассказывал о расстрелах поляков в Харькове весной 1940 г. ! Кстати, Митрофан Сыромятников прямо показал, что расстрелы поляков в Харькове начались не в апреле, а в мае 1940 г. Кроме тго, из его показаний косвенно следовало, что расстреляны были не более 150-170 чел.
И еще одна деталь из показаний М.Сыромятникова, на которую почему-то никто не обращает внимания. По его словам, в Харькове в мае 1940 г. расстреливали поляков, которые не только давно знали о том, что они приговорены к расстрелу и уже полностью смирились с таким приговором, но и изо всех сил старались перед расстрелом вести себя достойно !
В Калинине же, судя по «показаниям» Токарева, полякам вообще не объявляли никакого приговора – одевали наручники, спрашивали фамилию – и стреляли в затылок из пистолетов «Вальтер».
Еще раз подчеркну – ни удостоверений личности, ни писем от родственников, ни фотографий близких, ни идентификационных жетонов в могилах поляков категорически не должно было быть !
Ни в Медном, ни в Пятихатках !
Более того, не должно там было быть и газет. Вообще ни одного клочка бумаги, позволяющего даже косвенным образом установить имя, фамилию, национальность казненного или сроки его расстрела ! Наличие этих предметов свидетельствует либо о должностном преступлении со стороны сотрудников НКВД, производивших расстрел и захоронение с вопиющей халатностью, либо является доказательством того, что эти предметы в могилы были подброшены в более позднее время.
Еще несколько дополнительных вопросов к Вам, Дасси:
1. Эксгумационные работы в Медном в 1991 г. проводились с 15 по 29 августа. Сколько из этих дней Вы лично присутствовали при эксгумациях?
2. Был ли нарушен так называемый «анатомический порядок захоронения» в той могиле, которая была тогда полностью эксгумирована и из которой извлекли останки 243 чел.?
3. Сколько пар обуви из 226 найденных в могиле сапог и ботинок были офицерскими?
4. Сколько пар обуви из 226 найденных в могиле сапог и ботинок были советского производства?
