|
|
От
|
И.Пыхалов
|
|
|
К
|
All
|
|
|
Дата
|
30.03.2006 03:13:31
|
|
|
Рубрики
|
WWII; Спецслужбы; Армия;
|
|
Синдром Солженицына
Из воспоминаний бывшего оперуполномоченного стрелкового батальона, ныне генерал-майора в отставке Леонида Георгиевича Иванова:
«В периодической печати и в художественной литературе встречаются заявления о том, что контрразведчики сидели в тылу, пили водку и занимались неблаговидными делами.
О каком тыле можно вести речь, если я, например, в течение пяти месяцев вместе с батальоном находился на знаменитых Ак-Монайских позициях под Феодосией под постоянным огнём противника. Была задача тревожить противника и систематически ходить в атаки. Как правило, комиссар и я шли всегда впереди и поднимали бойцов в атаку. До меня в этом батальоне было убито три уполномоченных.
Фронтовой быт на Ак-Монайских позициях был очень тяжёлый. Часто шли дожди. Никаких землянок не было. Командование батальона и я находились в окопах по колено в грязи. Спать приходилось стоя, прислонившись к углу окопа. Месяцами не меняли белья и не купались. Вшей было множество. Бывало, засунешь руку за гимнастёрку на ощупь, не глядя, вытаскиваешь маленький катышек, состоящий из трёх, четырёх, пяти вшей, и бросаешь его из окопа в сторону немцев. С водой было плохо. Во фляги набирали воду из воронок и клали для дезинфекции две-три таблетки хлорки. И всё это происходило под беспрерывным артиллерийским, миномётным и ружейно-пулемётным огнём противника. Помогали всё это выдержать молодость и патриотизм, преданность Родине, упорное желание выстоять и во чтобы то ни стало победить врага. Здорово помогала и водка, которая выдавалась по приказу Сталина по 100 граммов ежедневно. Правда, мы пили по целой кружке. Водка хорошо дезинфицировала кишечник и помогала. Между прочим, зачастую привозили не водку, а какой-то сырец. Перевозили его в цистернах, в которых перед этим перевозили бензин, поэтому она имела запах бог знает какой. Но питание было нормальное. Ночью старшина приползал к командному пункту батальона и приносил термос с горячим питанием. На день он оставлял хлеб, колбасу, лук, яйца, иногда маринованные огурцы и т.д. После того как мы поужинаем, я устраивался в углу окопа и полусидя-полулёжа, накрывшись плащ-накидкой, ненадолго засыпал. Часа в 2–3 ночи я просыпался, снимал с себя плащ-накидку, шинель и оставался в одном ватнике. Ведь надо было выполнять свои непосредственные задачи оперработника. Это значит, что надо было встречаться со своими людьми, а они находились в окопах, непосредственно на переднем крае. Поэтому я был в облегчённой одежде, чтобы легче было перебраться от окопа к окопу. Обычно в таких случаях я не любил ползать по-пластунски, а делал короткие перебежки.
Противник, как правило, ночью не вёл миномётно-артиллерийского огня, а только бросал осветительные ракеты и стрелял из пулемёта трассирующими пулями. Очередь их была хорошо видна, поэтому, когда она приближалась ко мне, я мгновенно ложился на землю и слышал только над головой свист пуль. Особенно неприятны были ракеты. Они освещали местность ярко-мёртвым светом, и при падении от этого света получались длинные тени от любой мало-мальской кочки. Всё это создавало гнетущее состояние и, главное, ракета на время ослепляла зрение.
Побеседовав накоротке со своими людьми, я уже мог знать, кто вынашивал изменнические или дезертирские намерения, какое, вообще, политико-моральное состояние личного состава и т.д. По этим данным давалась соответствующая информация командиру и комиссару батальона для принятия необходимых мер, если в этом была нужда.
Если кто-то вынашивал изменнические настроения с целью бегства к противнику, то этого человека убирали с переднего края и переводили в тыл батальона, чтобы не допустить измены.
Потом ко мне стали поступать сведения о том, что некоторые солдаты умышленно стали говорить о подготовке к побегу к немцам, с тем чтобы по моей информации их перевели бы в тыл, и они бы остались живы. Поэтому в подобного рода случаях приходилось основательно разбираться и умело проверять первоначальные сведения...»
(«Смерш»: Исторические очерки и архивные документы. М., 2003. С.41–43)