>Евгений Петров погиб в авиакатастрофе вместе с Константином Уманским, послом в США. К фронтовым потерям не имеет никакого отношения.
То есть типа он летел по своим делам, скажем, на курорт, или с курорта возвращался? Погиб он, и я думаю, вам это известно, возвращаясь из командировки в осажденный Севастополь. Кстати, есть свидетельства, что самолет, на котором он летел, врезался в курган уходя от преследовавшего его немецкого истребителя. Не имеет отношения к фронтовым потерям, как же... Но даже если бы у самолета просто отказал мотор, или они бы попали в сложные метеоусловия, какая разница? Какая разница между не убившими Петрова на Волоколамском шоссе бомбами (тогда Петров раздробил палец дверью "эмки", сигая в кювет) и этими обстоятельствами? В любом случае он погиб в командировке на фронт, куда он поехал, имея на плечах погоны и по приказу непосредственного начальника. Или вас смущает, что в последние минуты жизни Евгений Петрович не отпихнул с осклизшего кровью сиденья убитого стрелка и не выпустил по "мессеру" очередь?
> А уж на мнение Солженицына в данном случае ссылаться - это и вовсе по ту сторону добра и зла.
>А почему? Я категорически отрицательно отношусь к его деятельности в качестве "папаши русского диссидентства", но разве кто-то говорил, что на фронте он себя вел недостойно? Как Некрасов, Неизвестный и иже с ними.
А откуда вы взяли про недостойное поведение Некрасова на фронте? Мне вот про это ничего неизвестно, зато известно, что он был дважды ранен и комиссован по инвалидности. Вот что о нем и о Солженицыне Бакланов пишет:
Это долгий разговор, скажу лишь, что правду о войне у нашего классика, учившего "жить не по лжи", надо искать днем с огнем и фонарем. Сейчас в издательстве "Вагриус" вышла книга Виктора Некрасова. Отправляясь на фронт, Некрасов, у которого была бронь, позвонил матери. И она, потерявшая в Гражданскую войну старшего сына, сказала ему: "Ну и правильно, ну и хорошо. Я очень рада за тебя. Нельзя сейчас отсиживаться в тылу. Иди, только не забывай писать". Солженицын в это время преподавал математику в школе. В статье "Потемщики света не ищут" он объясняет, что добивался отправки на фронт "сверхусильным напором", но как ограниченно годному ему велели ждать мобилизации. Кто хотел идти на фронт, шел, и никакого "сверхусильного напора" для этого не требовалось. Мой старший брат не видел одним глазом, но пошел в ополчение и погиб под Москвой. Мой дядя, человек уже в годах, занимавший положение, мог отсидеться, но тоже ушел в ополчение, был санитаром в полку и тоже погиб. Мой двоюродный брат, студент ИФЛИ, вернулся с рытья окопов весь во вшах, хребет был просто изъеден, я это знаю по фронту, вши особенно любят хребет и поясницу. Слабый физически и не очень пригодный к армии, он сказал матери: "Мои товарищи идут на фронт". Мать не стала его удерживать. Он погиб в 42-м под Харьковом.
Виктор Некрасов, как говорили на фронте, прошел весь Сталинград: и отступление, и бои в городе, когда в 60 метрах немцы, а позади 200 метров берега до Волги. Солженицын в это время был в тылу, в артиллерийском училище в Костроме, и писал: "Больше всего боялись недоучиться до кубиков (слали недоучившихся под Сталинград)".
Завидовал тогда Александр Исаич тем, кто волей судьбы хотя бы на время в тылу оказывался. Вот и все...
А против Неизвестного что вы имеете? Ванька-взводный, награжден орденом Красной звезды, что харакатерно - посмертно, его погибшим считали, а оказалось - просто тяжелейшее ранение.
>Извините, Кульчицкий, наверное, не совсем в тему, просто в голову пришло - я очень люблю приведенное выше стихотворение. А насчет Симонова - все названные вами товарищи не изображали из себя звезд московского бомонда тех времен. Тем он мне и несимпатичен.
А вы, извините, жили в Москве тех лет? Вы ведь это с чьих-то слов, простите...
>Это не относится к его романам, хотя я не могу отнести их к числу любимых. Что касаемо рассказа о симоновских репортажах, по мне работа фотокора во много раз ценнее. Подлинные лица солдат и офицеров лета-осени 41-го года - это да. Хотя у Симонова есть хорошие строки, к сожалению, сейчас мало известные, не чета растиражированному "Жди меня".
Видимо, фронтовики, носившие вырезку с "Жди меня" вместе с фотографиями семьи, думали чуть по другому. Впрочем, "Майор привез мальчишку" - отличное стихотворение, равно как и "Открытое письмо", и "Над черным носом нашей субмарины", и уж конечно "Ты помнишь, Алеша.."
