От А.Баранов
К All
Дата 09.12.1999 09:29:00
Рубрики Прочее;

BlackShark: об изумрудах Масуда

Признаю, я не совсем правильно сформулировал свою мысль. В 1979 году не было известно о том, что запасы драг. камней значительны, поскольку никто еще не проводил геологоразведку. Далее по тексту.

А вот интересная статья на эту тему:

СОКРОВИЩНИЦА
Евгений Пахомов
Копи Шаха Масуда
Секрет непобедимости Ахмад Шаха Масуда не только в умении воевать, но и в рудниках изумрудов

ГОСПОДИ, КАК ЖЕ ОНИ ВЗБИРАЮТСЯ НА ЭТИ ГОРЫ?! ПОСЛЕ НЕскольких часов утомительнейшего путешествия сначала вдоль берега быстрой холодной речушки, а потом вверх в гору, только одна эта мысль и вертелась в голове. Последние два часа мы карабкались по крутому склону, где различить тропинку среди камней мог только мальчишка-проводник. Невзирая на тяжелый рюкзак, он легко и уверенно шел вперед, время от времени оглядываясь и замедляя ход. В его взгляде читалась ирония.
Наконец показались заброшенные землянки и остатки каменной кладки - старые, отработанные рудники. Некоторые изнутри заложены кирпичом и превращены в настоящие доты. При необходимости весь этот район может легко стать неприступной крепостью. Говорят, где-то здесь скрывались в свое время от советских частей командиры Масуда, да и сам Ахмад Шах, имевший привычку постоянно менять место пребывания.
Вверху на фоне неба появился сложенный из камня барак -цель нашего путешествия. Вдруг раздался протяжный крик: "А-а-а!", затем громкий хлопок взрыва. Мальчишка-проводник с жадным вниманием смотрел, как после взрыва камни осыпаются на противоположный склон. Подбежав ко мне, он указал на людей, рывшихся в куче осыпавшегося щебня: "Зумуруд, зумуруд!" Драгоценные горы Первый изумруд здесь случайно нашел некий Мухаммад Нагин 25 лет назад. Нашел случайно. Затем, покопавшись вокруг, обнаружил целую россыпь и, говорят, стал миллионером. Разработка изумрудного месторождения началась еще до того, как Афганистан превратился в символ вечно воюющего государства, - во времена правления Дауда. Вскоре здесь появились советские геологи, но серьезной разведки этих мест провести так и не успели - геологов сменили советские солдаты. Началась война.
Изумруды ("зумуруд" на языке дари) стали важным подспорьем для хозяина ущелья Панджшер - Ахмад Шаха, которого в Афганистане за храбрость прозвали Панджшерским Львом, а за удачливость - Масудом (Счастливым). Они позволили Ахмад Шаху получать постоянный доход, чтобы закупать оружие, хорошо платить
своим моджахедам, подкупать чиновников и офицеров в "советском" Кабуле, благодаря чему Масуд нередко заранее знал детали готовящихся против него операций. Изумруды Панджшера превратили некогда бедное ущелье, заселенное афганскими таджиками, в мини-государство со своей экономикой и международными связями. Во время войны с Советской армией изумруды через перевалы уходили в Пакистан. Масуд установил контакты с пакистанскими, индийскими, европейскими, американскими ювелирными компаниями. Рудники стали главной военной тайной ущелья. Новые шахты держались в строгом секрете, нередко разработка велась по ночам, чтобы с воздуха не засекли их расположение. Советские командиры несколько раз пытались высадить десант, чтобы отрезать моджахедов от их сокровищницы, но им это ни разу не удалось.
Впрочем, не одними изумрудами богата территория, контролируемая Ахмад Шахом. На севере, в афганском Бадахшане, добывают еще знаменитую ляпис-лазурь - лазурит. Афганский лазурит густо-синего цвета с мелкими вкраплениями золотистого пирита - будто золотые звезды сверкают на ночном небе. Экспорт лазурита тоже приносит доход, но вывозить поделочный камень сложно: стоит он не так дорого, как изумруды, для переправки которых за границу достаточно посыльного с небольшим кожаным мешком.
Зеленые и голубые камни позволили Масуду не участвовать в самом распространенном сегодня в Афганистане бизнесе, которым активно занимаются талибы, - выращивании опиумного мака. Говорят, что некоторые полевые командиры - союзники Ахмад Шаха - приторговывают опием, и на подконтрольной ему территории Бадахшана есть плантации мака. Но сам Масуд дистанцируется от наркоторговли и обвиняет лидеров "Талибан" в построении "наркодиктатуры".
Какой доход приносят изумруды Ахмад Шаху - секрет. В интервью французской газете "Либерасьон" Масуд сказал, что доход "достаточен для победоносной войны с талибами". По данным арабской прессы, Лев Панджшера получает до 60 млн. долларов в год, по другим данным, его доход еще больше - несколько сот миллионов. Впрочем, большую часть съедает война. Так, пакистанская пресса утверждает, что движение "Талибан" только в этом году потратило на боевые действия против Масуда 80 млн. долларов. Вряд ли затраты Ахмад Шаха многим меньше.
Сегодня изумрудные копи охраняются особыми отрядами моджахедов. Иностранцев пускают неохотно. Помощник Масуда господин Дауд Панджшери сказал, что впервые выписывает пропуск на рудники для журналиста из России.
Кишлак Хенч, окруженный горами с изумрудными копями, стоит на берегу реки Панджшер, вдоль которой проходит единственная здесь грунтовая автодорога. Другие "изумрудные" кишлаки Омарз, Сафечир, Даштериват (их названия знает наизусть любой панджшерский мальчишка) лежат в стороне от центральной дороги, поэтому Хенч считается центром драгоценной индустрии. Здесь глава комитета по шахтам, работающего под контролем администрации Масуда, господин Ниаматулла рассказал, что иной рудник приносит до 20 тысяч каратов изумрудов каждый год.
- Это судьба, - объясняет Ниаматулла, сидя на ковре в довольно бедно обставленной комнате своего комитета. - Кто-то сразу находит много камней, кто-то ждет год-полтора, а ничего нет... На все воля Аллаха! Камни в основном мелкие, хотя, как рассказали здешние жители, бывают и гиганты. "Один нашел камень в триста каратов, величиной с радиолампу!" Качество здешних изумрудов довольно высокое, поэтому их охотно покупают. Сейчас вокруг Хенча действуют 110 шахт, на которых работают почти полторы тысячи человек. В местной чайхане мы стали свидетелями оживленного обсуждения качества камней, принесенных с рудника. Все происходило без суеты и традиционной для местных базаров торговли. Чувствовалось, что все участники сделки давно и хорошо знают друг друга. Драгоценные изумруды были доставлены в обычной металлической миске: "Здесь на тридцать тысяч долларов", - небрежно заметил торговец Субхон Алла после того, как взвесил кристаллы на специальных весах.
Как объяснили в департаменте по шахтам, каждый житель Панджшера может застолбить участок, заплатить определенный взнос и начать разработку изумрудов. Десять процентов всех найденных камней старатель должен отдавать в офис Масуда, остальные может продавать. Но мало у кого из шахтеров-любителей есть связи и контакты за рубежом. В Хенче живет немало перекупщиков, подобных Субхону Алле. Они платят налог Ахмад Шаху, без разрешения которого ни один изумруд не может быть вывезен. Раньше камни отправлялись в соседний Пакистан. Теперь, когда Пакистан поддерживает талибов, на рынке зеленых кристаллов в Хенче произошло затоваривание - Масуд запретил продавать камни Исламабаду. Все, в том числе и сам Масуд, ищут новые контакты и пути переправки камней. Меня Субхон Алла огорошил вопросом о ценах на изумруды в России.
Большинство старателей, заработав деньги, уезжают за границу. Многие живут теперь в США, Великобритании, Голландии...
Особенности жизни в Хенче дают себя знать с самой неожиданной стороны. "Не могу жениться, - пожаловался мне один шахтер. - Если в остальном Афганистане купить жену можно за четыреста долларов, то здесь - за несколько тысяч!" Зеленая лихорадка С раннего утра на руднике закипает жизнь, у временных домиков и палаток начинается суета. Здесь не увидишь, как внизу, скучающие лица бесцельно сидящих у порога своего дома.
"Я стану миллионером и уеду в Америку!" - заявил мне по-русски новый знакомый Абдулрахиб, который когда-то учился в Москве на хирурга. Почти все шахтеры его бригады мечтают заработать побольше и уехать из Афганистана. Абдулрахиб работает здесь уже три года. "И много удалось заработать?" - спрашиваю я. "Да пока не очень..." Нравы здесь суровые. Как рассказали сами шахтеры, бывают и серьезные столкновения из-за выгодного участка. Все найденные камни сразу спускают вниз: "Чтобы не дразнить других. Тут все случается..." Труд адский. Ломами и отбойными молотками старатели пробивают норы в скалах, затем туда закладывают динамит и взрывают. Осколки камней затем внимательно осматривают, не сверкнет ли зеленая искра. Специалисты такой способ добычи считают варварским - взрывы портят и крошат изумруды. Но современного оборудования для поиска драгоценных камней здесь нет. Техника безопасности самая примитивная. Штольни даже не укрепляют бревнами. Мне, правда, сказали, что на этом руднике серьезных несчастных случаев пока не было.
Перед тем как позволить спуститься в шахту, старший бригады Мухаммад Селим заставил меня обмотать голову афганским платком, прикрыть нос и рот. Шахта оказалась глубиной более 80 метров, кто хоть раз пытался пройти такое расстояние на карачках, меня поймет. По сути это глубокая нора, на дне которой в пыли при свете керосиновой лампы несколько человек тщательно осматривали камни, оставшиеся после недавнего взрыва. "Тебе повезло, шурави, ты увидел, как находят зумуруд!" - на ладони у одного из них лежали несколько зеленых осколков. Впрочем, как мне объяснили, не очень ценных.
В бригаде Мухаммада Селима с рудника Сиохолы десять шахтеров. Всего же на нее работают человек 40. В прошлом году люди Селима нашли изумрудов на 60 тысяч долларов. После выплаты всех пошлин и расходов получилось по две тысячи на брата, совсем неплохо по афганским меркам. У Мухаммада Селима есть мечта: заработать по двести тысяч на каждого. "И такое бывает!" Легенды рудника Сиохолы рассказывают о том, что "был тут один новичок, только пришел и копнул, как нашел изумрудов три килограмма, а один камень - на сто карат". Каждого шахтера, ежеутренне спускающегося в эти жуткие норы, поддерживают такие рассказы.
Впрочем, рассказывают здесь и о том, как в середине 80-х "ваши шурави" высадились с вертолетов "на этой самой горе, где мы сейчас сидим". Четыре дня продержались десантники на этой вершине. Потом их выбили отсюда.. "Я пу-пу ваших шурави", - образно показал мне один пожилой шахтер. Но сегодня новый главный враг - талибы. Старатели не задумываются о том, какой тип ислама они исповедуют или что за государство намерены построить. "Мы сюда таджиков не всех пускаем, только наших, панджшерских. А теперь эти пуштуны хотят прийти и взять наши изумруды!" Они уверены, что талибы, пропагандирующие уравниловку и осуждающие богатство, будут забирать все камни в свою казну. Шахтеры заявили, что в случае необходимости будут драться за рудники до конца, как в свое время дрались с советскими солдатами. На следующее утро я отправился вниз. Тот же мальчишка-проводник взялся довести меня до кишлака. Спуск под палящим солнцем оказался немногим легче подъема. По пути нам встретился ручей, бегущий с изумрудной горы. Мой провожатый погрузил в него руку и вскоре вытащил двумя пальцами маленькую зеленую песчинку. "Зумуруд, зумуруд".
Талукан - Панджшер - Хенч
НА ПОЛЯХ:
45
Тысяча и один камень Афганистана
Еще в сказках "Тысячи и одной ночи" Афганистан называют страной драгоценных камней. Здесь издревле находили аквамарины, турмалины, бериллы, которые и сегодня продолжают добывать в Нуристане, восточнее Кабула. Однако настоящей сенсацией стало открытие в 70-е годы месторождения изумрудов в ущелье Панджшер. Хотя месторождений изумрудов в мире немало, но всего два можно назвать уникальными - в Колумбии и Афганистане. Они дают 80 процентов лучших по окраске и чистоте камней. Как рассказал "Итогам" профессор Московской геологоразведочной академии Георгий Пилипенко, в свое время участвовавший в изучении панджшерских изумрудов в других месторождениях драгоценные камни вкраплены в твердые минералы - кварцы, полевые шпаты и т.д., откуда их трудно извлечь. И лишь в Колумбии и Афганистане изумруды находятся в сравнительно мягких минералах - карбонатах. При этом если колумбийское месторождение разрабатывается уже несколько веков, афганское пока практически нетронуто.
Разведку здесь вели советские геологи в 1978 - 1979 годах при Тараки и Амине. До войны успели исследовать два крупных месторождения - Хенч и Микени. Они были поражены: доля изумрудов двух высших сортов - густых ярко-зеленых и голубовато-зеленых - на Хенче, например, достигала 80 процентов. А доля крупных ювелирных изумрудов - не менее 40 процентов. Это необыкновенно высокие показатели. Причем стоимость самых качественных камней превышает стоимость алмазов. Средняя цена местных изумрудов (на европейском рынке по ценам 1980 года) достигала 350 долл. за карат, а содержание изумрудов в богатых участках - до 10 каратов на кубометр породы. К сожалению, нормальным работам на панджшерском месторождении мешает война: из-за нее местные изумруды по-прежнему мало известны. Нередко афганские камни дилеры в Европе продают как колумбийские.
Сегодня месторождения Панджшера разрабатываются кустарно, с применением взрывчатки, что губит многие камни. Для нормальной работы нужны специалисты, материалы и особое оборудование.
Российские геологи уверены, что они могли бы оказать помощь в разработке месторождения изумрудов Панджшера.